Впрочем, если раньше это ввергло бы меня в панику (а вдруг придется платить за себя?), то сейчас я с удивлением обнаружила, что освободилась целая куча денег. Очередной платеж по долгу остался при мне, и хоть я не была уверена, что Джулиан не передумает и не затребует оплату, все же чувствовала себя намного свободнее.
Но поборола соблазн купить новое платье. Парочка у меня оставалась со времен брака, и поводов надеть их за пять лет было не так уж и много. Особенно я любила голубое. Рыжие предпочитают зеленый, и он нам действительно идет, но сочетание огненных волос и ярко-голубого платья всегда напоминало мне о магическом времени осени: когда на фоне чистого неба ярко выделяются золотые кроны деревьев.
Мы условились встретиться у часовой башни, откуда и начиналась самая длинная пешеходная улица Лесного. По обе ее стороны радушно распахнули двери ресторации, таверны, закусочные, бары и салоны. Невольно вспоминалась моя неудачная попытка выпить в баре и ночь в камере, последовавшая за ней. Надеюсь, свидание закончится лучше.
– Лесной все больше и больше, – сказал Браун, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание. – Когда я был ребенком, мы жили в небольшой деревне в часе езды отсюда, а сейчас туда уже летают городские драконы.
– Ты не из Лесного? Как тебе удалось поступить, еще и стать Следящим? Говорят, для деревенских детей это нелегко…
Я осеклась.
– Извини, это грубо.
Браун улыбнулся.
– Все в порядке. Было сложно. Отец погиб еще до моего рождения, а у мамы никогда не было денег, чтобы я мог учиться. Подрабатывал, не спал ночами. Но мне повезло, талант открыл много дверей. А что насчет тебя? Ты как оказалась в статусе бывшей жены Златокрылого?
Я поморщилась. Почему-то слушать о прошлом Брауна оказалось интересно, а говорить о своем – неприятно.
– Просто не сошлись характерами. С Джулианом сложно ими сойтись. Я была гордая, наивная и категоричная.
– То есть сейчас, будучи взрослой и гибкой, ты бы не ушла?
Браун смотрел с любопытством, а я вздохнула и мысленно выругалась. Лесной – огромный город, крупнейший в мире, но порой он кажется крошечным поселком. Всех интересуют одни и те же сплетни.
– Я не жалею о том, что развелась с Джулианом. Наш брак был ошибкой, выгодной родителям, но не нам. Мы даже не узнали друг друга как следует. Так и остались чужими людьми, а теперь вот стали коллегами.
В ресторане нас проводили за столик. Очень милый, у красивого, увешанного огоньками окошка. За окном уже темнело, и я залюбовалась улицей, словно сошедшей с праздничной открытки. Пока мы изучали меню, разносчик принес по бокалу вина. После пары глотков атмосфера напряжения чуть спала.
Но Браун снова все испортил.
– Тебя не смущает, что вы со Златокрылым работаете вместе?
– Ты пригласил меня, чтобы говорить о Джулиане? – разозлилась я.
Браун чуть смутился и сделал несколько судорожных глотков вина.
– Извини. Я просто… не знаю, как выразить то, что меня страшно возмущает и печалит то, как капитан с тобой обходится. Ты не заслужила такого отношения, Квин.
– Спасибо за поддержку, Браун.
Совсем некстати в голову пришла дурацкая мысль: не дразнили ли его из-за фамилии? Браун Забытый – мимо такого не прошел бы ни один школьный хулиган.
– Ты не думала о том, чтобы приструнить Златокрылого? Написать жалобу на имя Пламенеющего или обратиться к владельцам.
– Он и сам владелец.
– Но ведь не единственный. Почему вообще наследник «Драконьих авиалиний» работает Погонщиком? Ни за что не поверю, что ему нравится возить важные задницы туда-сюда между городами…
– Браун, – оборвала его я, чувствуя раздражение, – я пришла в «Драконьи авиалинии» работать, а не писать жалобы. И если ты позвал меня лишь для того, чтобы посплетничать о капитане, то я лучше пойду, потому что, поверь моему опыту, это всегда плохо заканчивается. Да, Джулиан – хам, сволочь, невыносимый избалованный наглец, он ни во что не ставит окружающих и любит только себя, но он хороший капитан.
– Большое спасибо, Сопровождающая Хрустальная, – раздался над нашими головами ехидный голос бывшего мужа.
Браун недовольно поджал губы, я вздрогнула, а народ начал на нас поглядывать – чувствовали надвигающийся скандал.
– Капитан, – холодно поприветствовал Джулиана мой спутник, – какая встреча. Желаете к нам присоединиться?
– Нет, спасибо, я сегодня уже обожрался. Однако так приятно слышать, что даже в свой выходной вы, дорогие коллеги, думаете о долге. Горжусь тем, какую важную роль я играю в вашей жизни. Не стану интересоваться, выкрикивает ли кто-то из вас мое имя в момент наивысшего наслаждения в постели, потому что боюсь услышать ответ, но знайте – душой я всегда с вами, дорогие друзья.
Он хмыкнул.
– Прекрасная получилась речь. Приберегу ее на конец года, чтобы замотивировать сотрудников.
– Лучше не стоит, – мрачно отозвался Браун.
– Да ты ж мой хороший, что б я без твоих советов делал.
Тут я не выдержала. Свидание грозило перейти в драку. А я-то думала, Браун – единственный, с кем Златокрылый не враждует. Как-то совсем забылось, что на первой встрече команды он не меньше нашего ненавидел капитана.
– Джулиан, можно тебя на пару слов? – спросила я.
Джулиан с подозрением прищурился, окинул меня взглядом, словно пытался понять, не замышляю ли я чего, коварно склоняя его к частному разговору. И равнодушно пожал плечами, мол, его величество разрешает.
Я улыбнулась Брауну самой вежливой улыбкой, на которую была способна. И даже совесть не мучила: я искренне верила, что если бы он так часто не поминал капитана, тот бы и не подумал явиться.
– Я на минуту.
Лицо Брауна пошло красными пятнами, он явно остался недоволен. Но я уже шла вслед за Златокрылым к холлу, где можно было спрятаться за увитыми листвой колоннами и поговорить без лишних ушей.
– Ты что, за мной следишь?
– Рыжая, ты слишком себя любишь. Это недешевое место, я часто здесь ужинаю. И не обижайся, но ты – последняя, кого я ожидал здесь встретить. Браун Забытый? Серьезно? А что, менее жалкие неудачники заняты?
– А ты всех, с кем работаешь, оскорбляешь?
– Только тех, за кем постоянно подчищаю косяки. Вот ты, рыжая, еще ни одной касалетки не потеряла. Поэтому ты рыжая, а не…
Он задумался.
– Видишь? Я даже не могу придумать тебе обидное прозвище, вдохновения не хватает. Но еще пара минут – и накатит. Ты решила устроить мне воспитательную минутку?
– Нет, – со вздохом призналась я, – хотела извиниться.
– Я бы еще поработал над речью.
– Хватит язвить, Джулиан!
– Эй, не я начал этот разговор. Ты сама обвинила меня в преследовании.
– А зачем ты к нам подошел?! Мог бы тактично пройти мимо!
– Мог бы, но тогда бедный юноша станет жертвой твоего обаяния. Никак не могу допустить. Влюбится, женится, ты сбежишь…
Не удержавшись, я двинула гаду под ребра острым ноготком. Но Джулиан только заржал и даже не почесался!
– И снова извинения не засчитаны. Давай заново, рыжая. Извиняйся – и я озвучу тебе первый платеж по долгу.
Спокойно, Квин, спокойно. Дыши глубоко, скажи то, что собиралась (и то, что будет правильно сказать) и старайся не смотреть ему в глаза, потому что в них, кажется, можно утонуть.
– Я прошу прощения за то, что обидела тебя. Я не считаю, что ты способен на подлость или шантаж. Только на дурацкие шутки. И я ценю, что ты относился ко мне… лучше, чем мог.
От волнения у меня заледенели ладони, и я едва удерживалась от того, чтобы, как в детстве, засунуть их под мышки.
Джулиан рассматривал меня в точности как дракон неизвестную вкусняшку: наклонив голову и чуть прищурившись. Пауза затягивалась, и с каждой секундой мне становилось в его присутствии все страшнее.
Наконец я не выдержала:
– Ну?!
– Извинения приняты, – милостиво решил бывший муж.
– Я о долге, Джулиан! Прекрати надо мной издеваться, что за платеж?
– А, долг… Брось этого придурка.
– Ты обалдел?! Я только что сказала, что ты не способен на шантаж и подлость! А это что?!
– А надо уточнять границы подлости. Затащить тебя в постель силой – нет, а вытащить из чужой – всегда пожалуйста. Вот тебе платеж. Брось Забытого, не зря у него такая фамилия. У тебя десять минут.
– Сейчас?!
– Разумеется. Задержка платежа приведет к процентам. Только не говори, что по уши влюблена в него. Все равно не поверю.
– Я хочу жить, Джулиан! Ходить на свидания, общаться с парнями, найти себе пару, снова выйти замуж, завести детей. Хочу жить и перестать чувствовать себя той самой «бывшей Златокрылого»!
– Поэтому собираешься спать с первым, кто позвал на свидание?
– Да не собираюсь я ни с кем спать! – рявкнула я.
Какая-то чопорная бабулька с печально поникшей шкурой лисы на плече заглянула за колонну и с любопытством на нас уставилась.
– Чего хотели? – ласково поинтересовался Джулиан. – Ищете темное сухое место, чтобы подольше сохраниться?
Бабулька возмущенно цокнула языком и исчезла.
– Так о чем я? Ах да, рыжая, ты ведь тоже не способна на подлость. А встречаться с юным наивным мальчиком, заранее зная, что ему ничего не светит, – это она и есть. Так что вперед. Я буду подбадривать тебя из зала.
Иногда, когда я смотрю на бывшего мужа, мне хочется его убить. А иногда умереть самой, потому что кажется, будто он все знает. Словно Джулиану хватает взгляда, чтобы понять, что я дышу в его присутствии через раз вовсе не от возмущения и ненависти.
– Хорошо, – медленно произнесла я. – Хорошо, но я расскажу все Брауну честно. Что ты потребовал от меня бросить его, а я не могу отказаться, потому что иначе сдохну с голоду.
– Да валяй.
Развернувшись, я решительно направилась в зал, надеясь, что Браун поверит и сволочью в этой истории все же останется Златокрылый.
Но когда я увидела пустой столик, то остановилась, будто налетев на невидимую стену.
Сзади послышались шаги.