вает кровь.
– Рыжим идет зеленый.
– Врут. Синий намного лучше.
Потом он отвернулся – и ушел. В отдельную комнату, любезно оставив мне ту, окна которой выходили на Океаниум.
А бабочка улетела.
Воспоминание сменилось сном. В нем я сидела на берегу, глядя на идеальную водную гладь. Книжки из библиотеки валялись здесь же, а над ними, задумчиво склонив голову, нависал мой знакомый дракон.
Потом он зубами подхватил меня за шкирку и куда-то понес. Висеть было неудобно и страшно, так что я старалась не шевелиться, а дракон куда-то меня нес и нес. И в тот момент, когда я почти выскользнула из его зубов – проснулась.
Обнаружила, что и впрямь куда-то перенеслась, вскочила и поняла, что заснула в номере гостиницы. А еще что лежу, уткнувшись носом вовсе не в спинку дивана, а во что-то теплое и знакомое.
– Джулиан! – ахнула я.
– М-м-м…
– Ты же пропал!
– У тебя в голосе звучит неуместное разочарование, рыжая.
Сначала я подумала, что это продолжается сон, но потом поняла, что ощущения слишком реальны. Прикосновения, запах, голос, приглушенный вой ветра. Я подскочила как ужаленная, всмотрелась в Златокрылого и окончательно осознала: это не сон. Он здесь, живой, с огромной ссадиной на скуле и забинтованной рукой, но живой.
Я замерла, будто испугавшись. Сама не знаю чего. Что он вдруг исчезнет? Что на самом деле это все же сон, пусть и такой реальный?
– Ты… как… я все проспала?!
– Вы с Делайлой мило прикорнули на диванчиках внизу. Я оценил заботу подчиненных и проявил капитанское великодушие: решил отнести вас по комнатам. Но Делайла слишком тяжелая, не дотащил, бросил где-то на лестнице.
– Серьезно?
– Нет, конечно, я же не зверь. Не бросил, всего лишь аккуратно положил.
– Что у тебя с лицом? Что случилось? Где вы были? Что с Морганом? Вас нашла Дара?!
– Ага, – лениво зевнул Златокрылый.
Гад! У меня так колотилось сердце, что я боялась отключиться прямо там, где сидела, а он демонстративно издевался.
– Что «ага»?! Что, Джулиан?! Да ты…
Я не выдержала и всхлипнула. Запоздалое облегчение накатило разрушительной волной. Опустив плечи, я даже не пыталась скрыть слезы, просто размазывала их по щекам. Должно быть, получилось неожиданно, потому что Златокрылый поднялся и осторожно меня обнял.
– Эй, рыжая. Хватит реветь. Все обошлось.
– Да что «все»?!
– Да ничего. Попали в метель, отнесло от маршрута, пришлось садиться прямо на скалы. С твоим дружком ничего не случилось, но сломал ногу. В Лесном поправят.
– А с лицом что?
– Так. Легкий бриз пронес мимо дерево.
– А дракон?
Джулиан помрачнел, и я все поняла по его глазам. Болезненно сжалось сердце. Потерять дракона для Погонщика – незаживающая рана в душе. Один из самых страшных кошмаров, ужаснее которого лишь потерять пассажиров. Один Погонщик как-то говорил, что во время опасных маневров молится Высшему не о спасении, а о том, чтобы, если пассажиры погибнут, не остаться в живых самому.
– Мне так жаль.
– Так бывает, Квин. Мы работаем очень много лет, сотни. И за это время теряли и людей, и драконов. Иногда в наши тщательно рассчитанные планы врываются случайные обстоятельства – и происходят трагедии. На этот раз трагедия всего одна. Мы хотя бы были без пассажиров.
– Уже известно, чья вина? Браун дал неправильные сводки?
– Будет расследование. В сводках не было снежной бури, но иногда они возникают спонтанно. Если в предсказаниях погоды не обнаружится ничего подозрительного, то вины Следящего нет. Это самая поганая часть работы: понимать, что иногда никто не виноват.
– Ого, – слабо улыбнулась я, – ты меня удивил.
– Тем, что выжил?
– Тем, что никого не убил. Я думала, если… – Я закусила губу, едва не ляпнув «если вернешься». – Когда ты вернешься, здесь будут летать клочки по закоулочкам.
– Я устал, рыжая. Устал, замерз и хочу спать. Ты тоже можешь, завтрашний полет, естественно, сорвался. Мы вернемся в Лесной, а дальше будет видно.
Волна эмоций схлынула, и я поняла, что от усталости меня даже немного подташнивает. На языке вертелись вопросы о том, почему Златокрылый принес меня в свою комнату, но, осмотревшись, я вдруг поняла, что мы лежим в моей.
Представив, как утром к нам ввалится делегация расследований происшествий, я хихикнула.
– Так все-таки, – сквозь сон спросила я, – тебя нашла Дара?
– Меня не находят, я сам прихожу. Спи и не ревнуй. На Дару я не претендую, можешь забрать ее себе.
Очень хотелось укусить гада, но я только осторожно, чтобы Джулиан не заметил, прижалась кончиком носа к его плечу. Просто чтобы не бояться, что и наш разговор мне приснился.
Глава десятаяОсобенность охоты на дракона
Заключается в том, что это дракон на вас охотится
Дракон летел над ночным Лесным, и россыпь огней далеко внизу напомнила мне тлеющие в стынущем костре огоньки. Я впервые садилась в драконпорте ночью. Даже не думала, что это так красиво.
Все молчали. Морган, непривычно бледный, дремал. Ему досталось сильнее, чем Джулиану. За неимением сильного лекаря на ногу наложили гипс до прилета в Лесной, так что с Морганом летели еще и костыли.
Делайла была погружена в книгу. При взгляде на нее я невольно думала о Даре. Красивой, яркой, сильной. Понятно, почему Джулиан ей увлекся. У Дары была важная работа, мечта, призвание. Она не разносила стаканчики с кофе, а спасала жизни. Пожалуй, Джулиана можно было легко представить рядом с такой, как она.
Сам он ушел рано утром, сделав это удивительно бесшумно, я даже не проснулась. Сейчас он с равнодушным видом вертел в руках пропуск, уставившись в окно. На него я старалась не смотреть, потому что сердце заходилось в истерике и панике. Теперь, когда эмоции поулеглись и усталость стихла, пришло осознание: я была в шаге от того, чтобы его потерять.
Только сейчас я, кажется, поняла, что значит любить. Так сильно, как это вообще возможно. Сильнее всего на свете.
Пусть бы он был с Дарой Дождливой или другой роскошной красоткой. Пусть бы считал меня малолетней дурочкой. Пусть бы издевался, ругал, грозился уволить, ссорил с коллегами, манипулировал долгом.
Но был бы жив.
В минуты, когда я позволяла себе верить, что его сердце не бьется, не билось и мое собственное.
Проклятие. Это не любовь, это наказание за что-то из прошлых жизней, потому что любовь не возникает вот так, один раз и на долгие годы, к человеку, которого я даже не знала. Влюбленность – да, мимолетное юное чувство. Но не любовь. Не выматывающее монотонное желание хотя бы просто смотреть издали.
Я всегда считала, что любить нужно за что-то. За прекрасный характер, за талант, за доброту или чувство юмора. Так меня учили: ты должна быть хорошей, чтобы тебя любили. Плохие девочки никому не нужны.
Но когда я влюбилась в Джулиана, я не знала его. Я не знала, прекрасный ли у него характер, я не знала, добрый он или веселый. Я просто увидела светловолосого мужчину с обаятельной и немного нахальной улыбкой – и влюбилась.
Я не раз, когда училась, слышала от более опытных подруг (они, разумеется, не знали об объекте моих чувств, но все же не могли не замечать, как старательно я избегаю парней), что придет время – и я буду смеяться над всеми кажущимися серьезными чувствами.
Когда же оно уже наступит?!
Полет в Океаниум отменился. Я никогда не ломала ноги, но слышала, что выздоровление занимает пять-семь дней, и Моргану, конечно, не позволят летать без разрешения лекарей.
Когда мы сели, я поспешила расписаться во всех документах и отправилась переодеваться. Не хотелось идти по ночным улицам в легком костюме и неудобных туфлях.
После ночи на диване в холле болело все тело, и даже крепкий сон в постели не исправил ситуацию. Ныли шея и спина, тянуло плечо, в висках пульсировала боль. Я думала лишь о том, как приду домой и просплю целый день, без забот, дел и тревожных мыслей.
Таков был план, по крайней мере.
В холле, когда я спустилась, царило непривычное оживление. Ну конечно: газетчики уже пронюхали про инцидент и отловили кого-то для комментариев. Интересно, взяли в оборот Делайлу или Морган решил получить свою минуту славы?
Я с любопытством посмотрела поверх голов и, к собственному удивлению, увидела Дару. Пришлось подойти поближе. Разве можно пропустить такое?
– Капитан Дождливая, газета «Утро Лесного». Что все-таки стало причиной гибели дракона?
– На месте все еще работают наши отряды. Мы обязательно разберемся в случившемся. Однако Снежное Плато – крайне опасный регион для полетов. Инциденты, увы, случаются, и порой в них виновна только природа. Уверяю, расследование будет беспристрастным и быстрым.
– Значит, вины Погонщика нет, вы знаете это точно?
– Капитан Джулиан Златокрылый – опытный и талантливый Погонщик, один из лучших. Он сделал все, что было в его силах, чтобы спасти жизни команды и дракона. Однако, к сожалению, даже самые сильные маги не могут сотворить чудо. «Драконьи авиалинии» благодарны капитану Златокрылому за проявленные героизм и самоотверженность. В невероятно сложных условиях он не только действовал предельно четко и грамотно, но и рисковал жизнью, спасая коллегу и члена команды. Благодаря действиям капитана мы сегодня не хороним еще одного коллегу. Потеря дракона – ужасная трагедия, и «Драконьи авиалинии» полностью берут на себя ответственность за нее. Всем большое спасибо, больше комментариев нет.
Прежде чем Дара развернулась и заметила меня, я юркнула под лестницу и, лишь дождавшись, когда газетчики разойдутся, поднялась наверх, к кабинету Джулиана, хотя изначально и собиралась домой. Сначала я подумала, что Златокрылый наверняка уже ушел, но увидела полоску света под дверью и постучала.
– Войдите.
– Это я. Привет.
– Рыжая? Ты почему еще не дома?
– Решила заглянуть, может, появилось расписание рейсов.
– Все в отпуске, пока не выпишут Свободного. А дальше посмотрим. Но я все равно намерен лететь в Океаниум, так что у тебя есть время все выучить.