– Ты не будешь просить замену Моргану?
Я улыбнулась. Джулиан, похоже, не так уж нас и ненавидел. Обычно, если член команды выпадал дольше чем на несколько дней, ему искали замену. За долгий простой капитана не похвалят.
– Я тоже не готов завтра же бросаться в бой. Имею право отдохнуть.
– Я слышала, как Дара говорит с газетчиками. Завтра о тебе будет говорить весь Лесной, ты ведь герой. Ты правда спас Моргану жизнь?
– Я, рыжая, каждый день спасаю жизни каждому из вас. Знаешь как?
– Самоконтроль? – фыркнула я.
– Ты быстро учишься. Иди домой. Уже поздно. Возьми служебный экипаж.
– Удачных выходных.
Я едва удержалась от того, чтобы не добавить «с Дарой», но вовремя поймала себя на том, что превращаюсь все в ту же навязчивую маленькую девочку. А потом взгляд упал на небольшой диванчик в кабинете Златокрылого. И осенило внезапной догадкой.
– Ты что, собираешься спать здесь?
– Я что, дал повод подчиненным лезть в мою личную жизнь?
– Джулиан, ты поссорился с матерью, ушел из дома, а теперь ночуешь на работе. И все из-за того, что она не дала мне денег? Ты не должен ночевать на крошечном диванчике из-за меня.
– Я объяснял тебе, рыжая, что поссорился с матерью не из-за тебя, а из-за того, что она игнорирует мои приказы. Это две большие разницы. Но тебе не понять, что мир не вращается вокруг тебя, да, рыжик?
Я мучительно покраснела, но упрямо вздернула нос.
– Ты можешь переночевать у меня.
Джулиан удивленно поднял брови.
– Прости?
– У меня мало места, но угол, подушка и одеяло найдутся. Ты не сможешь здесь спать.
– Квин, я могу снять любую гостиницу.
– Но почему-то постелил себе в кабинете. Брось, я же знаю, что ты не едешь в гостиницу, потому что там тебя будут поджидать газетчики. С утра на Джулиана Златокрылого откроется настоящая охота. Но ты ведь не можешь не выходить из офиса до тех пор, пока они не успокоятся.
– Думаешь, они не станут искать меня у тебя?
– Думаю, что идея устроить с героем большое интервью – вопрос времени, и Пламенеющий своего не упустит.
Джулиан явно живо вообразил, как в его кабинет вваливается целая экскурсионная группа именно в тот момент, когда он сладко посапывает после бессонной ночи, потому что слегка поморщился и вздохнул.
– Твоя взяла, рыжая. Но учти: если будешь храпеть, то придется спать посменно.
– Раньше такие вопросы тебя вроде бы не волновали, – хмыкнула я.
– Посиди десять часов в заваленной снегом пещере в компании спящего Свободного – начнешь перестраховываться. Клянусь, пару раз он храпел так, что мне казалось, будто нас нашел медведь. Не удивлюсь, если он и впрямь нас нашел, но не рискнул заглядывать и выяснять, что же за тварища там так старается.
В моей крохотной квартирке Джулиан смотрелся несуразно и забавно. Она даже вдруг стала мне казаться еще меньше, чем в реальности. И темнее – опасаясь газетчиков, которые вполне могут раскопать, где я живу, и с утра столпиться, страстно желая взять комментарий у бывшей супруги героя, мы не стали включать свет и зажгли несколько свечей.
На стенах заплясали отблески пламени, а я почувствовала нестерпимое желание взять чашку чая, книгу и немного почитать, представляя себя в любимой мечте: снежном домике посреди гор, в абсолютной тишине.
– Вот полотенце, – сказала я. – Можешь принять душ, если хочешь. Еды почти нет, но я сделаю яйца с помидорами и поджаренным хлебом.
Пока Джулиан мылся, я стояла над миской с яично-помидорной смесью и думала, что более странного вечера у меня в жизни не было. И кто тянул меня за язык, когда я приглашала Джулиана на ночь? А главное: что он будет делать завтра, послезавтра и все дни до начала рейсов? Не жить же здесь…
– Так что, ваши с Морганом отношения потеплели? – спросила я, когда Джулиан сел ужинать.
– Смотря что ты подразумеваешь под этим словом, рыжая. Мы точно не будем целоваться в десны и часами болтать о девчонках.
– Но ты спас ему жизнь. Мне кажется, это повод забыть старые обиды?
Показалось, Джулиан помрачнел, но в царящем полумраке и дрожащем пламени свечей сложно было рассмотреть оттенки настроения Златокрылого, и я списала все на усталость. У меня и самой закрывались глаза, я почти спала над тарелкой, чувствуя, что если не лягу в постель в ближайшие минуты, то усну прямо за столом, забив на гостя.
– Подушка не очень удобная, но другой нет.
Прислонившись к косяку, Джулиан сосредоточенно наблюдал за тем, как я застилаю постель.
– Значит, Дара раздает интервью? И что говорит?
– Выставляет тебя героем, рассказывает о подвиге. Обещает справедливое расследование. Не думаю, что это ее инициатива. Наверняка приказ Пламенеющего.
– Ты удивительно добра даже к врагам, рыжая.
Я удивленно на него посмотрела.
– Дара не враг мне. Я до сих пор считаю, что она была не права и что в поисковой операции важны каждые руки. И не скрою, ее тон… Она определенно знала обо мне больше, чем я о ней. Но в тот момент меня мало волновали эмоциональные трудности твоей бывшей подружки. Кстати, я понимаю, почему вы были вместе.
– Правда? И почему?
– Она крутая. Капитан отряда спасения, красотка, за словом в карман не полезет. Не пойму только, почему вы расстались. Мне кажется, вы бы стали идеальной парой.
Я закусила губу и на всякий случай затаила дыхание – Джулиан явно настроился ответить на вопрос.
– Она слишком властная, я бы сказал. Любит все контролировать, ненавидит, когда выходит не по ее. Яркая, да, красивая, дерзкая. Но с ней было сложно. И мы расстались.
– Ты ее бросил.
– Спасибо за уточнение. Да, я ее бросил. Возможно, не очень мягко.
– Не очень?! – ахнула я. – Да ты прислал ей вещи с курьером!
– А что, было бы лучше, если бы я сказал что-то вроде «дорогая, ты так заигралась в мамочку, что я рискую заполучить половую немочь на фоне переживаний»?
– Не знаю, придумать что-нибудь…
– Вот я придумал что-нибудь с тобой. И как вышло, понравилось?
Я не знала, что ответить. Как всегда, напоминание о прошлом ударило под дых. Джулиан не сводил с меня взгляда. Во тьме его зрачки казались черными, а в них весело плясали отблески свечей.
Мы оба подскочили от громкого стука в дверь и замерли. Одновременно с этим погасли все свечи, и я взмолилась, чтобы запах чадящих фитилей не достиг ночного визитера.
Неужели газетчики?!
– Квин! – раздался голос отца. – Мне нужно с тобой поговорить.
Джулиан нахмурился, а я, испугавшись, зажала ему рот ладонью.
– Не смей! Если он увидит нас вместе, то пойдет на второй круг! – прошептала я, на всякий случай даже не шевелясь. – Нас нет дома!
Джулиан флегматично пожал плечами, а отец принялся долбиться еще сильнее.
– Квин! Да где тебя носит, несносная девчонка?! Эй! Квин! Открывай!
Я отчаянно мотала головой, боясь, что Джулиану надоест, а папа все долбился и долбился, словно хотел вынести дверь. Когда наконец все стихло, я еще несколько минут не решалась пошевелиться.
Мы стояли слишком близко друг к другу, я видела крошечные капельки воды, стекающие с волос на кожу, чувствовала тепло и тонкий ненавязчивый аромат – запах Джулиана смешался с ароматом моего мыла, навсегда покорив сочетанием табака и ванили.
– Как думаешь, он ушел? – шепотом спросила я.
– Возможно, сидит в засаде. Может, он следит за тобой и знает, что мы здесь?
Я поежилась. Вряд ли отец опустился до банальной слежки, но кто его знает – шантажом не побрезговал!
– Хоть когда-нибудь он оставит меня в покое? Почему они считают, что можно бросить меня, вычеркнуть из жизни, а когда вдруг появится выгода, вновь превратить в послушную дочь?
– Потому что это работает, – пожал плечами бывший. – Никто не отваживается идти против. Таких, как ты, – одна на миллион.
– Одна на миллион… – эхом повторила я.
Он склонился к моим губам, и я до последнего думала, что нам помешают. Отец выломает дверь и влетит в комнату верхом на дверной ручке, кто-нибудь из коллег обнаружит, что я случайно прихватила его чемодан, рухнет крыша или загорится занавеска от беспечно брошенной свечи.
Но вместо тысячи катастроф был один поцелуй.
Первый настоящий в моей жизни.
Джулиан прикоснулся губами к моим, согрев дыханием. Притянул меня к себе, запуская пальцы в тяжелые крупные локоны. Впился поцелуем, удивительно реальным, жестким, глубоким. Так, как никогда не целовал ни на свадьбе, ни на формальных приемах.
Внутри все сжалось, я едва не застонала от накативших ощущений: совершенно новых и пугающих. Я до боли в пальцах сжала полы его рубашки, не в силах оторваться от поцелуя. Откинув голову, я просто наслаждалась и запоминала.
Запах. Табака и ванили, дождевой свежести, цветов в небольшом палисаднике под окошком.
Прикосновения. Кончиков пальцев к шее и контурам ключицы, к щеке и выше, чувствительной коже за ухом.
Звук. Хриплого дыхания и бьющихся в тишине сердец.
Темнота обострила все чувства.
На миг он оторвался от моих губ, чуть прикусив припухшую и чувствительную нижнюю, спустился к шее, неторопливо лаская языком и пальцами.
До дрожи. Болезненных, но безумно приятных спазмов внизу живота.
До бабочек – а то и целых драконов в груди.
С его губ вдруг сорвался усталый стон. И все кончилось, а там, где еще секунду назад кожа горела, теперь стало холодно. Я инстинктивно обхватила себя руками, наблюдая, как Джулиан стремительно застегивает рубашку и обувается. До меня не сразу дошло, что он уходит.
– Что…
– Извини, мне нужно идти.
– Посреди ночи?
– Да, это важно.
– Джулиан, ты не должен уходить из-за поцелуя, это случайность…
– Прости, Квин, – вздохнул он. – Но мы зашли слишком далеко. Мне лучше уйти.
– Значит, я все еще та навязчивая влюбленная дурочка? – грустно усмехнулась я.
В который раз за последнее время Златокрылый удивил: он посмотрел с сочувствием и поморщился, словно я причинила ему боль его же цитатой.