Он без труда вскрыл замок, а потом мы очутились в кухне, где в холодном шкафу и впрямь нашлись заготовки для пирогов. Я выбрала фруктовый, а Джулиан остановился на самом здоровом мясном. Хорошо, что Погонщиков обучали магии огня, и уже через несколько минут мы ели вкуснейшие пироги, запивали сладкой водой и наслаждались уединением.
– Всегда мечтал о том, как меня забудут в драконпорте, – признался Джулиан. – В детстве они казались совершенно волшебными местами. Хотелось заглянуть в тайные коридоры и комнатки, узнать, что прячут от пассажиров.
– И ты ни разу не заглянул? – удивилась я. – Не поверю! Джулиан, которого я знаю, не удержался бы от соблазна!
– Пару раз пытался, но отец быстро пресекал любые попытки. Он ненавидел, когда нарушают правила и рискуют.
– Но он был прав, говоря, что из тебя получится отличный Погонщик. У меня не было других капитанов, но, думаю, далеко не все готовы стоять за свою команду до последнего.
– Ты удивишься, когда обнаружишь, что почти все. Ну что? Первый рейс через четыре часа. Чем займемся? Хочешь, найдем место, где можно поспать?
– Давай погуляем? – предложила я. – Так тихо. Мне надо немного походить. Я вряд ли усну.
Пустынный драконпорт и впрямь оказался чудесен. Мы как будто дорвались до запретного места, куда строго-настрого запрещали ходить. Оставили в кафе деньги с запиской, прошлись по верхнему этажу, любуясь водными бликами. Позаглядывали в закрытые лавочки и мастерские, полюбовались на зимний сад.
Устроили соревнования по бегу по лестницам, где Джулиан выиграл с огромным отрывом. Пили чай в закрытой чайной, а потом задорно искали туалет.
– Что ты собираешься делать дальше? – спросила я. – Скрывать свой дар?
– Знаешь, рыжик, он куда сильнее напоминает мне проклятие. Да, я собираюсь скрываться.
– А если сила передастся детям?
Я затаила дыхание в ожидании ответа. Мне очень хотелось – хоть это было глупо, безрассудно и ужасно неправильно, – чтобы Джулиан намекнул, что вовсе не против детей от меня.
– То я сделаю все, чтобы скрыть его до тех пор, пока дети не смогут решить самостоятельно. Ты против, рыжик? Считаешь, что стоит рассказать о существовании драконов-оборотней?
Я едва не замурчала от удовольствия.
– Считаю, что это хорошее решение.
Обследовав все три этажа драконпорта, полюбовавшись пустынными залами со всех мостиков и заглянув во все укромные уголки, мы выдохлись. До открытия оставалось чуть меньше двух часов, и, если верить табло с расписанием, ближайший дракон должен был стартовать на Плато как раз в числе первых. Рядом с номером рейса значилось грустное «билетов нет», но Джулиан заверил, что для двух сотрудников, по ошибке забытых в закрытом подводном пузыре, место непременно найдется.
Просто ждать было скучно. В голове вертелись тысячи вопросов, но я не могла придумать, как задать их сразу все, да еще и так хитро, чтобы Джулиан ответил.
Как происходит превращение? Его окутывает магия – и из пламени появляется дракон? Или лицо в прямом смысле превращается в морду?
Что он ест? Нужно ли питаться в образе дракона или можно экономить на продуктах и потреблять их в человеческом виде?
Специально он приходил на мое место, чтобы увидеться, или нет…
Но я спросила совершенно о другом:
– Что мы будем делать дальше?
Джулиан задумчиво окинул взглядом веселенькую стойку, за которой в рабочее время сидели сотрудницы «Драконьих авиалиний». Непременно улыбчивые и красивые, они служили лишь одной цели: успокаивать потерявшихся пассажиров или выдавать воду и еду, если дракон по какой-то причине запаздывал.
– Всегда мечтал это сделать. – С этими словами Джулиан подхватил меня и усадил на стойку.
А сам придвинулся ближе, очень близко, и я бы сказала, провокационно – пришлось обнять его ногами, чтобы не свалиться с узкой стойки. И наклониться для поцелуя.
– Ну и что страшного в том, чтобы раскрыть мне секрет? – спросила я. – Видишь, небеса не рухнули, я не сбежала в ужасе. И даже чуть меньше хочу покусать тебя за отвратительный характер.
– Не льсти мне, рыжик. Драконом я стал сильно после того, как мы развелись. То есть все эти девушки, вечеринки и репутация – все мое, родное. На дракона не свалишь. Не уверен, что с таким опытом брака у тебя получится вернуться ко мне.
Для разнообразия я решила не отшучиваться. Хотя отголоски той обиды еще не утихли, и порой я злилась на себя за то, что продолжаю любить бывшего мужа, но при этом ненавижу за несбывшиеся надежды.
– Ну… тебе стоит понять, что я уйду, если все повторится. Прошло пять лет, но насчет измен, девушек и всего такого моя позиция не изменилась. Я не буду одной из многих, Джулиан, не смогу. Если будет кто-то еще – я уйду, даже если это будет мне стоить жизни.
– Рыжик-рыжик, – он улыбнулся, погладив кончик моего носа указательным пальцем – забавная нехитрая ласка неожиданно отозвалась приятным теплом, – не буду скрывать, я не отличаюсь порядочностью. Точнее, не считаю нужным делать хорошую мину при плохой игре. Но ради справедливости: я никогда не изменял, будучи в отношениях. Если мы встречаемся и считаем себя парой, то в этой паре только двое.
– Что, и не было такого, чтобы девушка считала вас парой, а ты – что это случайная связь?
По слегка задумчивому виду я поняла, что попала в точку.
– Ладно, и такое бывало. Но у нас-то с тобой нет разночтений.
– Правда? А мне кажется, их полным-полно. Когда мы были женаты – а это вроде как признание в том, что мы пара, на официальном уровне, ты явно имел на этот счет свои представления.
– Ну… да, я не считал, что мы пара.
– Мне что, с тебя расписку брать?
Он рассмеялся. Я невольно залюбовалась счастливым Джулианом. И не могла не заметить, как он расслабился в последние часы. И даже взгляд изменился, из него исчезли настороженность и постоянное напряжение. Нелегко, должно быть, оказаться наедине с такой силой. Страшно, больно и ужасно одиноко. Почему он не рассказал? Я вспомнила, как дракон – тогда еще дикий и незнакомый – тянулся к теплу и вниманию. Ну и еще он развесил уши и слушал мои секреты, но об этом я старалась не думать. Просто стоит поменьше болтать.
– Нет. Я дам тебе драконье слово. Пока ты не решишь бросить меня, я буду верен, честен и…
– Грустен, – не удержалась я, хотя даже не знала, существует ли вообще такое слово.
– Тебе не нужно волноваться. Я много думал и очень долго сопротивлялся желанию вернуть тебя.
– И почему не выдержал?
– Ты обидишься, если я скажу.
– Клянусь, что не обижусь. Говори! Иначе обижусь.
– Ты сказала, что еще меня любишь. Я не мог устоять. Очень сложно отказаться от любви.
– А что насчет тебя?
Златокрылый посерьезнел и открыл было рот, но я вдруг прижала к его губам ладошку.
– Стой! Только не говори «я люблю тебя», пожалуйста.
– Фафимму? – промычал он нечто невнятное, в котором я распознала «почему».
– Потому что рано. Потому что я не готова. Потому что ты не готов. Потому что мы оба не знаем, что получится и как все обернется. Потому что такими словами не разбрасываются, и если бы я знала, что тем драконом был ты, я бы ни за что не призналась.
– Глупая.
Он снова меня поцеловал. И я даже начала к этому привыкать.
– Ты меня спасла.
– У меня есть еще вопросы.
– Не сомневаюсь.
– Что изменилось? Почему пять лет назад ты не обращал на меня внимания, а сейчас вдруг рассмотрел? Я ведь не добилась никаких значимых успехов. Выучилась на Сопровождающую, набрала долгов, ничего значимого не сделала. Что в этом особенного?
– Ты обидишься, если я расскажу.
Захотелось топнуть ногой, но так как я все еще сидела на стойке, то ногой досталось Златокрылому по мягкому месту.
– Хватит это повторять! Джулиан, я хочу знать. Это важно.
– Ладно. Тогда без обид. Когда мы поженились, ты была ребенком…
– Да, я помню, ты говорил. Школьницы тебе не нравятся. И что изменилось? Прошло всего пять лет! Мне было семнадцать, теперь – двадцать три. Не такая уж разница.
– Тебе так кажется. Помимо того, что секс с семнадцатилетней девчонкой кажется мне немного… гм… аморальным, ты была совершенно обычной дочкой богатых родителей, которую подложили под делового партнера ради связей и денег. Занималась какой-то ерундой, училась столько, чтобы достойно вести себя на официальных мероприятиях. Встречалась с подругами, тратила деньги, не имела собственного мнения, только папино. И слабо представляла, что такое настоящая семейная жизнь – у тебя не было примера. Как, впрочем, и у меня. Мне было не интересно. Не хотелось с тобой говорить, не хотелось к тебе возвращаться.
Он заметил, как я погрустнела.
– Это не твоя вина, Квин. Тебя так воспитали. И на самом деле нам всем повезло, что ты влюбилась. Иначе тебе было бы совершенно плевать на мое поведение, ты бы осталась – и потеряла то, что имеешь сейчас.
– Что? Знание, как называется лоточек с едой для раздачи пассажирам в небе?
– О, ты себя недооцениваешь, рыжик. Ты повзрослела. Поумнела. У тебя появились цель, профессия. У тебя горят глаза. Ты мечтаешь чего-то добиться, у тебя есть стержень и умение постоять за себя. Так уж вышло – и я этим не горжусь, это не какое-то хорошее качество, а просто факт, – что все девушки, в которых я влюблялся, были похожи на тебя. Но на тебя нынешнюю. Равную мне, а не бессловесное приложение в красивом платье. Жаль, что я не разглядел в тебе все это еще тогда, когда мы были женаты. Мы упустили много времени, а с моими деньгами и связями ты бы уже сделала карьеру.
Чуть подумав, я осторожно сказала:
– Возможно, я бы не захотела сделать карьеру, если бы не ушла.
– А может, я бы смог помочь тебе. Кто знает? Хотя если уж быть совсем честным, то идея воспитывать себе жену меня как-то тоже не привлекает. Мне вообще не стоило на тебе жениться. Но у нас с отцом всегда были специфические отношения. Ну что? Ты обиделась?
– Нет, – вздохнула я. – Не обиделась. Ты такой, какой есть. И тебе нравятся девушки определенного типа. Хотя, как по мне, у Дары куда больше сходства с твоим идеалом. Вот уж сильная и независимая.