Стук подслушал Морган и воспользовался разведданными, чтобы проиграть в карты еще раз. На этот раз две зарплаты.
Когда буря закончилась и два снежных дракона за несколько минут очистили наш двор от снега, я первая выскочила на улицу и унеслась в город. Бродить по улицам и ни с кем не общаться!
Потом меня все бросили. Неделя простоя – серьезная проблема для компании вроде «Драконьих авиалиний». Джулиан и Морган пропадали в рейсах неделями, а мы с Делайлой коротали дни отстранения вдвоем. Думается, Джулиан именно поэтому не выгнал ее, как обещал: не хотел, чтобы я сидела дома одна. Мы, конечно, придерживались холодного нейтралитета, но все же немного общались и скрашивали друг другу будни.
В первый день на работе, получив разрешение от лекаря, я готова была целовать пол, стены, драконов и новенький пропуск. Я уже сидела в переговорной, когда вошел взъерошенный и сонный Джулиан. До планерки оставалось больше часа.
На самом деле я думала, мы будем обниматься и наслаждаться тишиной, но вместо этого, ехидно посмеиваясь, Златокрылый заставил меня разгребать кучу бумажной работы.
– Ты же сама сказала, что соскучилась. Наслаждайся!
– Ты что, вообще ничего не делал, пока я была на больничном?!
– Тосковал, сидел у окна и надеялся, что ты придешь и оформишь всю эту кипу.
Но все страдания Джулиан щедро компенсировал завтраком Погонщика, который мы разделили. Прямо как в первый рабочий день, когда я едва не упала в обморок.
– Рыжик… – Златокрылый рассеянно погладил меня по волосам. – Сегодня полетим в Лесной. Там будет день отдыха, и надо сходить кое-куда… А я очень не хочу идти один. Сходишь со мной?
Первый порыв был согласиться, ведь, спрашивая это, Джулиан продолжал неторопливо перебирать мои волосы и гладить шею, от чего я полностью потеряла рабочий настрой и почти потеряла способность здраво мыслить.
Но все же не полностью, потому что хватило ума спросить:
– Куда сходить?
Златокрылый тяжко вздохнул, и я поняла: вряд ли он имеет в виду оперу.
– К маме на ужин.
– Нет! – вырвалось у меня. – Она меня ненавидит!
– Знаешь, в ее случае я и насчет себя не уверен. Но лучше, если она узнает о нас от нас, а не из газет. В том, что нас поймают, я уже не сомневаюсь. Да ладно, Квин, я буду тебя защищать и не дам в обиду. Зайдем на часок, выпьем, объявим, что мы снова вместе и конкурс невест на заднем дворе можно отменять. Рыжик, ну пожа-а-алуйста, я должен к ней зайти, она моя мать и осталась совсем одна. А с тобой не так тоскливо.
Я, конечно, сдалась, только и успев подумать, что за эту жертву Джулиан будет мне должен что-то очень хорошее. По меньшей мере дать порулить драконом.
Полет до Лесного прошел намного лучше, чем ожидалось. Я думала, будет сложно влиться в работу после месяца больничного, но, на наше счастье, попался спокойный утренний рейс. Пассажиры вели себя прилично, не толкались на посадке и не пытались засунуть в багажные отсеки шкафы, вяленых лосей и детей. Пока я раздала завтраки, пока все поели и мы с Делайлой собрали мусор, впереди замаячила посадка.
Я боялась даже зевнуть, не то что заснуть, и расслабилась только когда дракон коснулся земли.
Когда мы провожали пассажиров, стоя на выходе из кабины, ко мне наклонился Морган:
– Надо поговорить. Наедине. Сейчас.
Чутье тут же подсказало: грядут неприятности. По-другому у нас не бывало.
Морган терпеливо дождался, когда Джулиан отправится в драконпорт, а я отпустила Делайлу, пообещав закончить с уборкой и сдать кабину.
– Ну? Что у тебя?
– Мне нужна твоя помощь. Но так, чтобы это осталось в секрете от капитана.
– Что-то мне это уже не нравится.
– Сначала выслушай. Помнишь погибшего дракона? Когда мы попали в бурю. И то, что я сказал тебе в тюрьме?
– Да, о том, что катастрофа была не случайна. И что?
– Златокрылый считает, это была ошибка с полетными картами. Не моя, просто кто-то дал неправильную сводку погоды. Но я так не думаю. Точнее, не думаю, что это произошло случайно. Кто-то подменил карты. Но знаешь, что самое странное? Когда я захотел поднять документы по тому полету, оказалось, что их изъяли из архива.
– Изъяли? – нахмурилась я. – Кто и зачем?
– Пламенеющий. Не объяснил, зачем. Но он явно что-то скрывает. И я хочу знать, что.
– Но зачем Пламенеющему прятать документы? Не пытался же он вас убить!
– Думаешь? А тебе не кажется странным, что в команду Джулиана попали те, кто его ненавидит? То, что мы сработались, – чудо и один шанс на миллион. Будь капитан менее удачливым, все бы закончилось трагедией. И заметь, у стражи уже было заготовлено объяснение: мы ненавидели Златокрылого, потому и убили. Если бы Дара не спутала все карты и не нашла нас, кого бы обвинили в крушении? Уж не меня ли?
Он замолчал, переводя дух, а я растерянно качала головой, пытаясь переварить услышанное.
– Но какой мотив убивать Джулиана?
– Да масса! У него решающий голос в Совете. Может, он мешает принять какое-то нужное решение? Или кто-то метит на его место? Ну и вообще, наш капитан не сказать чтобы добрый и светлый человечек. Думаю, желающих плюнуть ему в кофе достаточно. Квин, дело Златокрылого – отмахиваться от угроз и считать их случайностями. Но если меня пытались убить, пусть и в дополнение, я хочу знать. Если в документах нет ничего, что нужно скрывать, то не страшно, что мы их просмотрим?
– Наверное, но что ты хочешь от меня? Джулиан не послушается, даже если я буду умолять. Мы только решили попробовать снова сойтись…
Морган прервал меня, огорошив:
– Давай влезем в кабинет Пламенеющего?
– Что?! Да нас уволят, если поймают! Или посадят. Я уже провела в тюрьме неделю и не жажду возвращаться.
– Никто нас не поймает и не уволит. Ты постоишь на стреме, а я влезу в кабинет и найду папку. Если вдруг что, скажешь, что ждешь Пламенеющего, чтобы посоветоваться о чем-нибудь, не знаю… как выжить в браке со Златокрылым и не будет ли у вас проблем, если вы поженитесь. Квин, пожалуйста! Если Джулиан недооценивает угрозу, в следующий раз мы можем погибнуть. И, что страшнее, убить пассажиров.
Хитрый Морган хорошо знал, на какие точки давить. После пресловутого полета в Океаниум я нервно относилась к даже мелким вопросам безопасности. Однажды рискнув, я больше не хотела проверять, на сколько хватит моей удачливости. Джулиан действительно порой недооценивал окружающих и относился к ним лояльнее, чем стоило. Умудряясь быть совершенно невыносимым в общении, он при этом до последнего прощал чужие ошибки. Дважды простил Делайлу, не стал рушить жизнь Дары и снова взял на работу Моргана, даже несмотря на гигантского таракана в постели.
– Хорошо, – наконец вздохнула я. – Давай поищем документы. Но если найдем там что-то, что доказывает покушение, то расскажем Джулиану! Никакой самодеятельности, идет?
– По рукам! Выясню, когда Пламенеющего не будет в кабинете, и все обыщем. На наше счастье, он постоянно теряет ключи, поэтому прячет их под цветком.
– Потрясающий уровень безопасности в стратегической компании, – буркнула я.
Когда Джулиан узнает (а в том, что он узнает, я не сомневалась), он убьет нас. Либо быстро и безболезненно – если выясним что-то о покушении. Либо медленно, мучительно и с удовольствием – если попадемся.
Втайне я надеялась, что ничего не выгорит. И Пламенеющий не уйдет, а ключа не окажется на месте. Малодушные надежды, ведь Морган хотел разобраться в покушении, а я просто боялась нагоняя. Но мои мольбы не были услышаны: где-то после обеда Морган заглянул в учебную аудиторию, где я сидела, и поманил за собой.
– Пламенеющий ушел обедать. Его не будет где-то час, но лучше управиться побыстрее.
Сердце пустилось в пляс, я прижала руку к груди, чтобы успокоиться. В обеденное время коридоры «Драконьих авиалиний» обычно были пусты, но я все равно боялась, что нас кто-нибудь заметит. Я читала достаточно детективов, чтобы воображать расследование, в котором преступника – то есть нас – ловят, потому что уборщица видела, как мы поднимаемся по лестнице или тремся около горшечных цветов.
С другой стороны, никто и не должен узнать, что мы вломились в чужой кабинет. Просто посмотрим документы – и уйдем. Так я себя успокаивала.
Оказалось, что стоять на стреме ничуть не проще, чем рыться в чужих вещах. Морган отодвинул высокий цветок, достал из-под него запасной ключ и проник в кабинет, а я осталась снаружи, делать вид, что просто здесь прогуливаюсь. План был прост: как только я увижу на лестнице внизу Пламенеющего, тотчас предупрежу Моргана, и мы уйдем через черный ход.
Но логичен и хорош он оказался только в теории.
Сначала все шло неплохо: эта часть офиса была безлюдной и тихой, так что я заскучала. А Морган все не появлялся и не появлялся. Чем ближе стрелки часов подходили ко времени, когда заканчивался обед, тем больше я начинала нервничать. То и дело переводя взгляд с лестницы на дверь кабинета, я вдруг услышала шаги.
Только совсем не с той стороны, откуда ждала, а с пожарного входа, который мы посчитали запертым. Но что самое страшное: помимо голоса Пламенеющего я узнала голос Джулиана. Да, конечно, совладелец компании заскочил поговорить к директору крупнейшего филиала.
Ручка на двери, ведущей к пожарной лестнице, повернулась, и я похолодела. Времени на раздумья не было, я стремительно метнулась в кабинет.
– Морган!
– Тише, Квин, я кое-что нашел!
– Поздно, Пламенеющий идет сюда вместе с Джулианом!
– Мне нужно еще несколько…
Он умолк, тоже услышав приближающиеся голоса.
Затем судорожно сгреб со стола раскрытую папку и огляделся.
– Сюда! Быстро! – Морган показал на большой шкаф.
У меня имелись определенные сомнения, что он окажется надежным укрытием, но выбора все равно не было. Из окна третьего этажа не вылезешь, а сдаться и признаться, что мы рылись в бумагах, – тем более невозможно. Следом за Морганом я нырнула в темное нутро шкафа и затихла среди запасных рубашек, ботинок и коробок с каким-то хламом.