И тут я лишилась дара речи.
А еще подумала, что Джулиан наверняка ошибается. Принс – не сестра мечты, она может быть раздражающей интриганкой, но она не станет вредить намеренно. Рисковать чужими жизнями, а тем более драконьими. Мы с детства впитали истину, что жизнь дракона священна.
С другой стороны, она могла не оценить возможные последствия. Решить, что подмену заметят и накажут Джулиана – например, в отместку за то, как он с ней обошелся.
– Мне сложно поверить, что Принс на такое способна.
– И не нужно, рыжик. Принс вряд ли осознавала, что делает. Она всецело предана твоему отцу.
– А при чем…
Я не договорила, внезапно осознав, о чем думает Джулиан.
– Мой отец пытался тебя убить?! Что за бред! Да он мечтает с тобой породниться, чтобы получить содержание! Мертвый Златокрылый точно не даст ему денег и связей. Я уверена, правда. Он хочет, чтобы я к тебе вернулась, а не чтобы порыдала возле твоего гроба.
– Да, – он кивнул, – только ты не знаешь, что вписана в мое завещание. И в случае моей смерти станешь очень богатой незамужней девушкой.
Все. Я окончательно перестала что-либо понимать, просто сидела и невидящим взглядом смотрела перед собой. Неужели мой отец способен на убийство? Он никогда не был хорошим человеком, но не был и жестоким. Как можно ради денег опуститься до подобного? Использовать Принс!
– Я закрыл расследование, чтобы никто не вышел на Принс и твою семью, вот и все.
– Зачем? Разве они не должны понести наказание? Они ведь попробуют снова!
– Не попробуют. Я поговорил с твоим отцом. Если он снова попытается угрожать мне, тебе или команде, я дам расследованию ход. Он сядет, Принс осудят, ее жизнь будет сломана. Твой отец знает, что мы вместе. И что, если мы поженимся, рано или поздно ты пожалеешь семью и уговоришь меня помочь им.
Я вскочила и принялась ходить туда-сюда по комнате. Просто не могла усидеть на месте, внутри все перевернулось, перемешалось. Обида на родителей за предательство превратилась в страх. На что еще способен человек, которого я называла отцом? На шантаж, угрозы, убийство – просто прекрасно! Хладнокровно попытаться убить человека, которого я люблю. Убить дракона. Невинного и совсем незнакомого Зрячего!
– Я не хотел тебе рассказывать. Надо было рассказать Моргану. Он действительно заслуживает знать, почему едва не погиб. Но я не думал, что он начнет расследование. И уж точно не предполагал, что он возьмет в долю тебя.
– А я не заслуживаю знать? Джулиан, ты противоречишь себе! Рассказываешь, что я повзрослела, что у меня есть собственное мнение, что ты считаешь меня равной. И скрываешь такой незначительный факт: мой отец – убийца!
– Я не хотел, чтобы тебе было больно.
В голосе Джулиана промелькнули виноватые нотки. Я мельком на него посмотрела: Златокрылый немного напоминал побитого енота. Сейчас мне показалось, усталость от всего произошедшего сильно по нему ударила. Он хотя бы спит?
– Они от меня отказались. Мне уже было больно. Еще больнее не станет.
– Это твоя семья. Вы в ссоре, ты обижена, но у тебя есть память о родных, которая не дает тебе их ненавидеть. Я не хотел, чтобы ты жила с этим чувством. Довольно паршиво на самом деле ненавидеть семью.
Остановившись у окна, я посмотрела на парк. Пыталась отыскать в себе что-то кроме усталости и опустошения. Может, слезы или разочарование. Нашла только приятное теплое чувство защищенности. Будь на месте Принс и отца кто-то другой, Джулиан рвал бы и метал, не оставил от них мокрого места.
И если мои чувства для него важнее возмездия, у нас, возможно, есть шанс.
Особенно если для меня его жизнь окажется важнее вбитых с детства истин о святости семьи.
– Знаешь, мне надоело придумывать отцу оправдания и надеяться, что он осознает, как был не прав. Он может ненавидеть меня, вычеркивать из завещания, шантажировать и оскорблять, но он совершенно напрасно угрожает моим друзьям и тебе. Я хочу его остановить раз и навсегда.
– Он уже остановился, Квин. Давай просто забудем о его существовании.
– Нет, Джулиан, он не остановился. Он затаился и выжидает. И однажды появится, а когда получит от ворот поворот, придумает новую гадость. Я стану богатой наследницей, если ты погибнешь? Да. А кто станет наследником, если погибну я?
Джулиан помрачнел. То ли эта мысль не приходила ему в голову, то ли он надеялся решить проблему в своем стиле: не сообщая об этом мне.
– Если мы дадим делу ход, то Принс достанется. Это клеймо на всю жизнь, рыжик. Она не сможет работать с драконами, да и не с драконами замучается доказывать, что не знала, что творит.
– А она не знала?
Я уже ни в чем не была так уверена. Слабо верится, что Принс (пусть она и маленькая стервозина) настолько безрассудна. С другой стороны, я и в умысел отца не верила, а он умудрился удивить.
– Не знала. Я говорил с ней. Она догадывалась, что делает что-то нехорошее. Но думала, что тебя просто накажут, уволят, и ты вернешься в семью – так ее убедил отец. С одной стороны, довольно мерзкое желание. С другой – Принс вырастет и изменится. А запятнанную репутацию уже не отбелить. Но решай сама, рыжик.
Я устало потерла глаза. Очень вдруг захотелось снова оказаться в пустующем драконпорте Океаниума. Пить чай, гулять по пустым коридорам и целоваться на стойке регистрации, пока первые сотрудники не явятся на работу и не удивятся двум идиотам, запертым якобы случайно на ночь. Тогда было хорошо и спокойно. Тогда мне не приходилось выбирать из двух зол меньшее.
– Хорошо, – наконец сказала я. – Не будем раскрывать причины катастрофы. Но не ради Принс, а ради тебя и Пламенеющего. Вы тоже пострадаете, когда все узнают, что вы скрыли результаты расследования и солгали насчет Принс. Но мы остановим отца по-другому.
– И ты знаешь, как?
– Возможно. Надо только как следует обдумать детали.
Джулиан посмотрел на меня с беспокойством в глазах.
– Ты уверена, рыжик? Это твоя семья. Может, не самая лучшая, но семья.
Я пожала плечами.
– Кажется, они давно так не считают.
Глава семнадцатаяЛучшие друзья девушек – это драконы
А лучшие друзья драконов – бриллианты
Мало мне было шокирующего известия о том, что отец в попытке добраться до денег Джулиана перешел все границы, так еще и на вечер мы запланировали экзекуцию. Златокрылый почему-то называл ее ужином с его матерью. Но я на этот счет придумала множество синонимов.
– Пытка. Насилие над личностью. Публичное унижение. Акт вандализма… Хотя нет, это не подходит.
– Я понял, – усмехнулся Джулиан, – ты не хочешь идти. Рыжик, я не зверь, оставайся.
Мне, конечно, тут же стало стыдно. Я ведь обещала его поддержать. И если действительно собираюсь жить с Джулианом, то стоит хотя бы попытаться наладить отношения с Оливией.
– Я просто боюсь твою маму. Она меня ненавидит. И когда узнает, что мы вместе, сожрет прямо на месте.
– Думаешь, она еще не знает?
На Плато почти не было вездесущих журналистов, слишком суровый край и слишком мало народу, чтобы там жил кто-то хоть немного интересный публике. Даже ради Златокрылых, за которыми пристально следили, не охотились так далеко от Лесного. Читатели любили сплетни о звездах, которых могли встретить в булочной или прямо на улице.
Но нас вполне могли поймать на улице, или кто-то из дорогих коллег слил газетчикам свежие новости. Хотя я не помню, чтобы мы вышли за рамки и позволили подумать, будто между нами что-то есть. Но мы ведь живем в одном номере, уже это должно насторожить.
– Если знает, то все еще хуже. У нее есть время подготовиться к атаке.
– Не бойся, – Джулиан улыбнулся, – я буду тебя защищать. К тому же ты прекрасно выглядишь и превзошла саму себя. Мама будет довольна уже тем, что ты одета, как ее любимые девушки из высшего общества.
Я тут же взволнованно подбежала к зеркалу, чтобы убедиться, что он не издевается. Ярко-голубое платье классического фасона сидело так, словно было пошито на заказ. Ни единой складочки, идеальные линии. Целомудренная длина, закрывающая колени, рукава три четверти, ряд лаконичных черных пуговок на спине и такие же черные лаковые туфли на среднем тонком каблуке. Я выучила эти правила наизусть, когда готовилась к свадьбе.
– Не смейся надо мной. Я просто не хочу давать поводов для придирок.
– Это же мама. Если она их не находит, то придирается без повода.
– Ну, у меня есть маленький шанс. Когда тебя не было, она вроде как была готова дружить со мной против Брауна. Вдруг госпожа Златокрылая подобрела и смирилась со мной в роли невестки?
На это Джулиан как-то странно промолчал, и неизвестно, что подумал.
Мы неспешно брели по уютным улочкам Лесного. Джулиан не выпускал мою руку, наплевав на риск встретить знакомых или газетчиков. Те полчаса, что заняла дорога до дома Златокрылых, я чувствовала себя почти счастливой. И красивой – при взгляде на меня в глазах Златокрылого загорался опасный огонек.
Сколько еще мы будем засыпать в одной постели, старательно избегая прикосновений друг к другу? Я определенно не из тех девушек, кто не может жить без секса, но я всю сознательную жизнь любила одного-единственного мужчину, а теперь, когда он, кажется, полюбил меня, не могу даже сполна насладиться этим чувством.
При виде знакомого дома я с трудом уняла дрожь. Мы поднялись по ступенькам, и Джулиан постучал. Прошло с полминуты, прежде чем Оливия лично открыла нам дверь.
– Мама. – Джулиан придержал для меня дверь. – Доброго вечера.
– Ты не один? – холодно спросила она так, словно не до конца была уверена, что протягивающая ей корзину с вином и фруктами девица – не плод ее воображения.
– Да, я пригласил Квин. У нас были планы, но я не смог тебе отказать.
– У вас были планы?
– Пахнет довольно неплохо, – безмятежно отозвался Джулиан.
– Проходите. Что ж, я тоже кое-кого пригласила.
Вслед за ней мы прошли в гостиную, где в ожидании ужина на диванах расселись… Браун и Принс.