накомых девиц…
– Думаешь, помолвка ее остановит?
– Помолвка нет, а вот угроза остаться без денег и знание, что я эту угрозу исполню, – вполне. Мы можем быть помолвлены хоть год, хоть два, хоть сколько. Зато у всех отпадут все вопросы по поводу того, можно ли пригласить тебя на зимний бал или есть ли шанс, что я замечу очередную кокетливую стажерку.
– Ты очень наивный, если думаешь, что помолвка кого-то останавливает.
– Я хочу… – Он притянул меня к себе. – На законном основании выкидывать из кабины всех, кто посмотрит на тебя как на потенциальную подружку. Ты нужна мне, Квин.
Я вдохнула родной запах парфюма, расслабилась в теплых руках и как-то сразу перестала злиться. До чего же невозможный мужчина! Как ему удается быть одновременно невыносимым и милым?
– Ладно. Я сделаю вид, что не заметила, как цинично и корыстно ты сделал мне предложение. И завтра растреплю всем «Драконьим авиалиниям» о том, что собираюсь замуж за капитана. Но скажи мне, что между нами больше нет секретов? Что твоя новая сила и мой злобный отец – все, что ты скрывал, чтобы защитить меня. И больше нет ничего, узнав о чем, я почувствую себя преданной.
Со вздохом он отстранился, и я поняла еще до того, как Джулиан начал говорить: сейчас меня снова огорошат.
– Есть кое-что, о чем тебе стоит знать, рыжик. Я не рассказывал тебе, потому что боялся испугать. Я и сам, если честно, порой схожу с ума от этого страха, но…
В столовой что-то грохнуло. Раздался звон посуды, испуганный вскрик Принс, а затем Оливия с явным ужасом в голосе крикнула:
– Джулиан! Сынок!
Мы стремительно метнулись туда и обнаружили на полу Брауна в окружении осколков бокала. Он, к счастью, не потерял сознание, но от боли сложился пополам и тихо стонал.
– Джулиан… – Оливия выглядела непривычно бледной. – Это приступ… он…
И тут я все поняла. Другого доказательства их родства и не нужно было, о нем лучше всего сказал вырвавшийся дар оборотничества. Начало приступа так меня потрясло, что я стояла истуканом, пока Джулиан ставил брата на ноги и перехватывал поудобнее, чтобы увести из дома.
– Будь осторожен, дорогой. – Оливия едва сдерживала слезы. – Пожалуйста, будь осторожен!
– Все будет нормально, мама. Я его уведу. Квин, поезжай домой, мама вызовет тебе экипаж.
Только Принс растерянно переводила взгляд с меня на Оливию и явно не понимала, что происходит. Когда хлопнула входная дверь и в доме воцарилась тишина, госпожа Златокрылая дрожащими руками вытащила из графина хрустальную пробку и щедро плеснула себе перечного демонического виски. Надо же, не думала, что она так привязалась к Брауну, чтобы бояться за него во время превращения.
Я постаралась ее успокоить:
– С ним все будет хорошо.
– Джулиан тебе рассказал?
– Да.
– Тогда ты еще глупее, чем я думала, раз хочешь остаться с ним.
– Принс, – я повернулась к сестре, – иди, собирайся. Я провожу тебя домой.
– Но…
– Принс! – Я повысила голос. – Ужин закончен. Когда Брауну станет легче, ты сможешь его навестить. А сейчас – собирайся. По дороге серьезно поговорим.
Обычно сестра чихать хотела на все мои просьбы и приказы, но в этот раз почему-то послушалась. Или чутко уловила висящее в воздухе напряжение, или на этот раз у меня вышло убедительнее. Натренировала командный голос на капризных пассажирах.
Когда Принс ушла (впрочем, я не сомневалась, что она подслушает), я повернулась к матери Джулиана.
– Послушайте меня, пожалуйста, Оливия. Я знаю, что не нравлюсь вам. Вы считаете меня недостойной вашего сына и вашей фамилии. И вряд ли измените свое мнение, даже если я всю жизнь положу на то, чтобы соответствовать вашим идеалам. Но я люблю вашего сына. Люблю давно и сильно, так сильно, что готова мириться со всеми опасностями, которые несет жизнь с ним. И с родственниками, которым мое существование не нравится. Но я люблю Джулиана, а не вас. И давно прошли те времена, когда я изо всех сил старалась вам понравиться, а когда не получалось – пыталась сделаться незаметной.
Она недовольно поджала губы и смерила меня холодным взглядом. Но не добилась никакого значимого эффекта.
– Нравится вам или нет, мы вместе. И мы помолвлены. Я не знаю, как сложится наша жизнь. Возможно, мы в итоге расстанемся, а возможно, проживем долго и счастливо. Но если мы все же порвем отношения, то не потому, что вам так захотелось. Вы можете начать со мной войну – и тогда потеряете сына, потому что уже натворили столько, что Джулиан сбежал на край света. А можете принять тот факт, что он давно не маленький мальчик и умеет распоряжаться своей жизнью, как считает нужным. И заодно осознать, что я – давно не юная наивная дурочка, я тоже умею вести войну, и вам не понравится, если я начну это делать. Оставьте меня в покое, ясно?! Дайте нам с Джулианом хотя бы попытаться быть счастливыми. По-моему, он этого заслуживает.
С этими словами я развернулась и вышла в гостиную, а оттуда в холл. Судя по тому, как заинтересованно Принс рассматривала стену, она слышала все до единого слова. Но мне было плевать.
Мы не стали брать экипаж, от дома Златокрылых до нашего было не больше получаса пешком. Вечер выдался теплый и безветренный.
– Значит, ты встречаешься с Брауном, – задумчиво произнесла я.
– У тебя какие-то претензии по этому поводу?
– Нет. Вы идеально друг другу подходите.
– Что это значит? – взвилась Принс.
– Только то, что вам обоим еще предстоит повзрослеть.
– Можно подумать, ты у нас взрослая. Такая взрослая, что радостно прыгнула в койку мужика, который ни во что тебя не ставил. Или уже забыла, как бежала, сверкая пятками?
– Нет, Принс, я ничего не забыла. Но со своими проблемами я разберусь сама, твое мнение мне также не требуется. А ты разберись со своими.
– У меня нет никаких проблем.
– Это вряд ли. Я знаю, что ты по просьбе папы поменяла кое-какие документы, когда стажировалась в «Драконьих авиалиниях».
– И что? – с вызовом спросила сестра, но я заметила в ее взгляде неуверенность.
– Ты прекрасно знаешь, что, Принс. Ты едва избежала серьезного обвинения. И знаешь это. Тебе крупно повезло, что ты не понимала, что делаешь, но в следующий раз такой удачи не случится. Подумай хорошенько, сестренка, хочешь ли ты ради алчности отца пустить свою жизнь под откос. Денег ты легко заработаешь. Потеряв свободу и репутацию – потеряешь будущее.
– Только не строй из себя мудрую старшую сестру, Квин. Я знаю, как ты решаешь проблемы своего будущего: выходишь замуж за Златокрылого. Но почему-то, когда я собираюсь поступить так же, ты бесишься!
Мы остановились у ворот, я специально встала так, чтобы из окон меня нельзя было заметить.
– Тебе может казаться, что это единственный способ добиться чего-то – сбежать из дома, но нет. Правда в том, что я выхожу за Джулиана. И других Джулианов не так уж много. А вот таких, как наш отец, – каждый второй. И единственный шанс для тебя – это учиться, сделать так, чтобы тебе не нужно было от кого-то зависеть. Иначе ты обнаружишь себя забитой безголосой госпожой какой-то там, ничем не отличающейся от прочих. Подумай, нужно ли тебе это.
– Мне нужно, чтобы от меня все отстали и перестали воспитывать! – Принс забавно топнула ножкой, как в детстве, когда ей не разрешали объедаться сладким или гулять допоздна.
Я улыбнулась.
– Что ж, это случится раньше, чем ты думаешь. Пиши, если понадобится помощь. Спокойной ночи.
– Всего хорошего! – бросила напоследок сестра.
Хотелось верить, в ее голове хоть что-то отложилось. Ревность не давала ей меня слушать, но скоро все изменится, и как-то придется превозмогать. Если она и впрямь вцепилась в Брауна в надежде выйти замуж за одного из Златокрылых (пусть и не совсем того, в кого целилась изначально), то хотя бы будет под нашим присмотром.
На город опустилась ночь. Пришлось поймать экипаж, чтобы добраться до гостиницы, хотя сна не было ни в одном глазу. Выяснение отношений с Оливией и воспитательные беседы с Принс отвлекли меня от переживаний за Джулиана, а теперь, когда я осталась одна, они накатили с новой силой.
Получится ли у Брауна справиться с силой? А если их увидят? А если Джулиан пострадает? А если в зверином обличье обида станет сильнее и Браун нападет на брата? Умом я понимала, что все это глупые страхи и Джулиан выбирался из куда более серьезных переделок. Но если бы мы могли управлять своими эмоциями, то жили бы в несколько раз дольше!
В эту ночь я так и не уснула. Сидела у окна, закутавшись в плед, пила, наверное, десятую чашку чая и ждала рассвета, вслушиваясь в звуки в коридоре. Несколько раз, когда хлопали двери соседних номеров, подскакивала, думая, что вернулся Джулиан, но снова и снова разочарованно сникала. Чем дольше он не возвращался, чем сильнее светлело небо, тем больше мне хотелось плакать. То ли от страха за него, то ли от переизбытка эмоций и мыслей.
Когда наконец щелкнул замок на нашей двери, я даже не сразу поняла, что Джулиан вернулся. Уставший, он едва держался на ногах. Я бросилась ему на шею, не сдержав слез, и затихла, уткнувшись носом в плечо.
– Я так волновалась!
– Знаю.
– Все в порядке? Как Браун?
– Будет в норме. Пока спит. Но завтра придется провести с ним беседу. Не имею ни малейшего желания быть драконьим наставником. Но других-то нет.
Я улыбнулась. Пока не воспитаем Принс и Брауна, никаких детей!
Отстранившись, чтобы забрать у Джулиана куртку, я заметила, как он украдкой поморщился.
– Что с тобой? Ты в порядке?
Протянула руку, чтобы коснуться его плеча, но Джулиан инстинктивно отпрянул, и я поняла: нет, он не в порядке.
– Покажи! – потребовала я. – Немедленно!
– Квин…
– Если ты действительно собираешься жить со мной, то покажи!
Он нехотя стянул рубашку, и я ахнула: плечо, живот и часть груди слева были покрыты свежими кровоподтеками.
– Я в порядке, рыжик, просто пара синяков.
– Пара синяков?! На тебе нет живого места! Джулиан, как вообще… Впрочем, не важно. Покажи спину! О Высший, на тебе живого места не осталось! Садись, я сделаю компрессы.