– Ох! – схватилась я за грудь. – Здесь так душно. Дорогой, ты не мог бы меня вывести подышать свежим воздухом?
– Но Пумиш пока что еще не все выбрал, – указал муж на кота, который с головой забрался в старый залатанный мешок, выбирая какой-то очередной ингредиент.
Я решила, что пора действовать, и упала прямо в руки супругу, молясь, чтоб он меня успел поймать.
К счастью, Бенедикт справился.
На улице погода была очаровательная. Прозрачный зимний воздух и легкий снежок, летящий крупными хлопьями. И свежесть, недоступная жителям современного индустриального города.
– Здесь так чудесно! – сказала я, вдыхая полной грудью.
– Ты точно не заразилась от своего кота? – с тревогой спросил Бен. – А то у меня такое чувство, будто ты что-то от меня скрываешь.
– Милый, – рассмеялась я, – это же просто симптомы беременности такие. Случается, что чувствуешь нехватку воздуха, головокружение или тошноту. А болезни магических существ и правда нам не страшны.
– Я тебя не узнаю, – тихо сказал Бен, – ты меня никогда не называла милым. А твое признание в любви ночью…
– Это все беременность, – испуганно брякнула я.
К счастью, нас позвал продавец. Мы вернулись в лавку, где Бену оставалось только оплатить заказ. Он уместился в мешке внушительных размеров.
Покачав головой, муж заметил:
– Надеюсь, это поможет.
Мы вышли из магического магазина, и я вздохнула с облегчением. Пока все получилось.
ГЛАВА 13
Жить под присмотром неуютно. Мы кое-как промаялись еще день, изображая счастливую семью, под бдительным взглядом Тухенмера. А когда отправились ко сну, Бен прошептал уже под одеялом:
– Если ты себя хорошо чувствуешь, давай завтра в гости сходим. Нас Пинги опять звали. Твое помидорное зелье наготовить обещали. Даже если Георд с нами пойдет, и то не так муторно будет.
– Отличная идея! – обрадовалась я, тоже шепотом. – Ой, только у меня дело одно есть. Вот как светила в одну линию встанут, надо оздоровительный ритуал с Пумишем провести.
– Да, момент сильный будет, – согласился Бен.
Его дыхание щекотало мне кожу, запуская по телу змеек желания.
– По сути, это и есть наш Новый год, просто отмечаем мы его позже… О, прости, я говорю ведьме очевидные вещи.
Какая ценная информация! Ух, хорошо, что он это сказал. Хоть возбуждение отлегло. Скорее всего, это беременные гормоны у меня в голову ударили, и во всё остальное тоже. Поэтому, находясь в постели с Бенедиктом, я так безумно его хотела.
Бенедикт придвинулся ко мне еще ближе, его губы коснулись моего уха. И сердце замерло, а потом застучало втрое быстрее.
– Луиза, я даже не знал, насколько сильно ты заботишься о своем фамильяре. Раньше мне всегда казалось, что ты его терпишь из-за необходимости. Шпыняешь постоянно.
– Бен, – почти простонала я, – как ты мог любить меня такую… холодную. Которая даже магического помощника ни во что не ставит.
– Иногда мне казалось, что это не любовь, а морок какой-то. Страсть слепая.
От этого признания я и вовсе затрепетала. А что, если Луиза действительно навела на лорда Ренли морок, внушила ему, что он в нее влюблен? Ведь сама она к нему, кажется, не чувствовала ничего.
– Но сейчас… что-то поменялось, – продолжал между тем Бенедикт, перебирая в темноте мои локоны пальцами. Под одеялом становилось жарко.
– Ты стала какая-то другая, более живая. Особенно это чувствуется, когда…
Тут он замолчал и поцеловал меня. Если бы я была в состоянии мыслить, то, конечно, сразу бы догадалась, что он имел в виду под этим “когда”.
Но в тот момент мне думать совсем не хотелось, да и нечем вдруг стало.
Я откликнулась на его поцелуи и ласки.
– Луиза, – прерывисто шептал Бенедикт, – я так сейчас счастлив, моя леди.
Ночь была волшебной. И пробуждение в объятиях прекрасного любимого мужчины тоже.
– Доброе утро, моя королева, – прошептал Бен, чмокнув меня в нос, – я собирался встать раньше тебя, чтобы принести завтрак в постель. Но разбудил тебя. Вот такой неуклюжий.
Кажется, я в сказку попала. Бен ласково мне улыбался, обнимал так, что я себя чувствовала сокровищем.
А потом и завтрак принес, и кормил меня сам,с рук.
Мы так могли бы, пожалуй и до отъезда к местным тусовщикам Пингам хорошо время проводить.
Но тут на кровать прыгнул Пумиш. Хорошо, что момент был приличный. Бенедикт уже меня кормить закончил.
– Нам пора, леди Лу! – мяукнул фамильяр. – У меня уже хвостик немеет и лапки почти отваливаются.
– А по тебе не скажешь, – недоверчиво прищурился Бен.
– Хорошо держусь, – загордился кот, – как-то вы поздно просыпаетесь. Или вы не спали?
– А это не твое дело, крылатик, – отрезала я, – сейчас соберусь и пойдем готовить.
Легко и естественно чмокнув мужа в губы, я отправилась одеваться.
– Я буду скучать! – сказал Бен, когда я обернулась на пороге.
– Какие у вас нежности начались! – хихикнул Пумиш, летя на уровне моего плеча. – Ты не в ту сторону идешь, хозяюшка.
– Как не в ту? Мы же в мои покои направляемся!
– Нет, планы слегка поменялись, – сообщил кот, – твой очумевший от счастья муж распорядился, чтоб мне выделили отдельную комнатку для наших лечебных нужд. Вроде как личный лазарет для фамильярообразных.
Это было очень мило со стороны Бена. Мы с котом прибыли в небольшое чистенькое помещение, которое запиралось изнутри.
На небольшом круглом столе уже были разложены купленные в лавке приспособления.
Кот командовал, а я смешивала ингредиенты в медной ступке. Дальше мы приготовили отвар, который оба выпили. На вкус горько, даже мед диких горных пчел ситуацию мало спасал.
– Теперь занавесь окна, мне нужен мрак, – сказал кот.
Я выполнила его распоряжение.
– Встань вот сюда!
Он лапкой показал в центр комнаты, где был начерчен круг и расставлены небольшие предметы, кажется, статуэтки и артефакты, пара красных свечей освещала комнату, но больше создавала причудливые тени.
Сам Пумиш забрался мне на руки.
– Не двигайся, – прошептал фамильяр, – и закрой глаза.
Мне стало жутковато. Вокруг нас начало гудеть. Я чувствовала, будто бы воздух сгущается. Ужасно хотелось посмотреть, что происходит. Но боялась испортить все дело.
И вдруг тело мое стало легким-легким. Будто бы невесомым. Даже с закрытыми веками я ощутила поток яркого света.
– Открой глаза, – прошелестел будто бы издалека голос кота.
Повиновавшись, я увидела больничную палату. В ней стояло три кровати, но занята была только одна. И в ней спала я сама. Прежняя.
– Пумиш! – у меня вырвался стон. – Я в коме! Все пропало!
– Не паникуй, – фамильяр по-прежнему говорил словно из соседней комнаты, – во-первых, это не ты в коме, а во-вторых, пропало не всё. Раз ты смогла туда перенестись сознанием, значит, Луиза еще жива и способна мыслить. Только учти, ты не сможешь ее растормошить. Твое тело по-прежнему в Амарезе.
– А она может меня слышать? Или я могу только наблюдать за ее жизнью.
– Теоретически должна как-то тебя воспринимать. Через меня.
– Но ты же там, далеко?
– Но моя сила с тобой, Лу, не паникуй.
Но я паниковала. Так, что тошнота подступать начала. Или это от волшебного зелья. А может, вообще уже токсикоз начинается.
Как мне проникнуть в сознание лежащей в коме женщины в кино про призраков, забраться в голову?
Я хотела подойти к лежащей на кровати Луизе, но уткнулась в невидимую преграду. Ох! Вот и все. Конец моим надеждам что-то узнать.
Бедняжка упала с лестницы, получила серьезные травмы и теперь лежит тут как овощ и ничего мне не расскажет. А я даже не могу к ней подойти и голову залезть. Только со стороны смотрю, как-то сбоку, но довольно близко. Могу разглядеть впалые щеки, круги под глазами. Сколько я, то есть она, тут лежим? Я ведь даже дням счет потеряла. Но выходит, что около недели с небольшим. И она все это время без сознания. А у меня остались ее молодость, муж и ребенок, о котором Луиза Ренли не знает…
В палату зашли трое человек. Один врач и двое посетителей. Мой бывший муж Игорь и мужчина в строгом деловом костюме. Возраста примерно такого же, как и Игорек, но выглядит гораздо интереснее. Подтянутый, моложавый, гладко выбрит. И шевелюра богатая. У Игоря же на голове волос меньше, чем на прочих участках тела.
– Луиза Сергеевна! – позвал доктор.
И я открыла глаза. Точнее, уже не я.
– Вы готовы принять посетителей?
– Раз уж пришли, проходите, – разрешила Луиза, – только представьтесь сначала.
– Очень смешно, Лушенька! – оскорбился Игорюня.
Получается, она его впервые видела.
– Я следователь Степан Копытов, – сказал мужчина в костюме, вытаскивая из кармана красные корочки. Он раскрыл удостоверение и быстро показал его женщине на кровати.
– Рад, что вы достаточно восстановились, чтобы ответить на наши вопросы. Можете повторить свое заявление, которое вы сделали доктору Петренко сразу, как очнулись?
– Разумеется, – холодно подтвердила Луиза, – доктор, помогите мне сесть.
– Конечно – конечно, – засуетился врач, придавая кровати нужное положение.
– Луиза Сергеевна, кто виновен в вашем падении с лестницы? – спросил следователь, присаживаясь у постели больной.
– Мой муж, разумеется, – Луиза ответила совершенно спокойно. А у меня сердце в пятки ушло. Значит, это Бенедикт ее столкнул, раз она об этом так уверенно отвечает!
– Лушенька, да ты что! – возмутился Крутиков. – Меня ведь даже рядом с тобой не было, когда ты упала!
– А вы кто вообще, мужчина? – она посмотрела на Игорюню так, что сразу ясно: это не я. У меня таких взглядов в арсенале никогда не было.
– Как кто? Муж. – смутился Игорек.
– Вот еще, – фыркнула Луиза.
– Действительно, гражданин Крутиков, формально вы Луизе Сергеевне больше никто, – согласился Степан Копытов, – поскольку вы в разводе.
Лицо вдруг просияло, она поняла, кто перед ней стоит. А потом новая я хитро прищурилась.