Леандр врывается внутрь, вид белого дракона поистине страшен: лицо искажено яростью, в глазах полыхает первозданная тьма, которую он даже не пытается скрыть.
Король склоняется надо мной, подхватывая под спину. Я с трудом разлепляю глаза, улавливая судорогу боги на красивом мужском лице.
— Что ты надела, тварь?! — страшно рычит дракон, оборачиваясь к Дейре.
Слышу, как она вскрикивает от ужаса, кажется, пытается спастись бегством.
Слишком поздно.
Тьма выплескивается из глаз дракона, быстро погружая покои во мрак. Ползет по стенам, полу, потолку, буквально сжигая свет. Хлысты из тьмы беспорядочно бьют пространство, оставляя дымящиеся следы, ищут жертву. Один из них настигает Дейре, ударяет наотмашь, и она кричит. Так страшно, что, мне кажется, это во мне что-то кричит, разрывая болью.
Теперь она вся опутана тьмой с ног до головы. Тьма пожирает ее красивое тело, безжалостно поглощая его и вскоре от прекрасной эльфийки не остается ничего...
Это занимает пару секунд, а мне кажется — ее крик стоит в ушах целую вечность. Я смотрю прямо в жуткие черные глаза с ртутной каймой и зрачком. В них больше нет ярости, только лютая тоска и боль.
— Ты... — силюсь я что-то сказать и не могу. Мое время уже на исходе. Больше не будет ничего, даже цветных снов про мальчика с сапфировыми глазами.
Король склоняется надо мной, гладит по волосам, что-то шепчет, но слов уже не разобрать. Зрение расплывается, я уже с трудом вижу перед глазами широко расстегнутый ворот белой мужской рубашки. Часть какой-то татуировки, уходящей на шею, серебряную цепочку, а на ней... медальон. Серебряный кругляш, до боли напоминающий мой, вот только звезда на нем не изумрудная, а черная, а живой камень всего один.
Резким движением король срывает его с шеи вместе с цепочкой и сжимает в моей слабой руке.
— Ты не умрешь, Лорана. Я обещаю.
Глава 18. Богиня Тара
Склонившийся надо мной Леандр исчезает, как и звуки вокруг. Все растворяется в белом тумане, в котором я внезапно оказалась. Получается... медальон все же не помог, и я умерла? Удивительно, но эта мысль не вызывает никаких эмоций — простая констатация факта.
— Иди сюда, Лорана, — раздается вокруг, одновременно со всех сторон. — Иди за мной... мной... Сюда...
— Кто ты? — кричу я, пытаясь хоть что-то разглядеть в белой пелене.
— Сюда-ааа...
Меня вдруг с непреодолимой силой тянет куда-то, и я сопротивляюсь изо всех сил. Бьюсь как птица, пойманная в силки. Не желаю уходить, растворяться в этом жутком тумане и следовать за неизвестным, пугающим нечто.
— Сюда-ааа...
— Нет! Я не хочу!!
Туман резко пропадает, меня буквально выталкивает из него на землю.
Я тут же вскакиваю, настороженно оглядываясь по сторонам. Небольшая поляна, со всех сторон окруженная высоким, темным лесом. Деревья стоят так часто, что напоминают, скорее, частокол, вершинами-кольями упирающийся в звездное небо.
Запрокинув голову вверх, я с удивлением рассматриваю миллиарды абсолютно незнакомых мне звезд.
Опускаю голову вниз и вижу, что стою в пентаграмме с мерцающими линиями и незнакомыми мне рунами. Я только слышала о таких — это очень древнее, мощное колдовство, которое может призвать не только живого, но и мертвую душу. Оно доступно только верховной или...
— Где я? — шепчу потрясенно, и тут же испуганно отшатываюсь назад.
Потому что на поляне я больше не одна...
Передо мной стоит молодая женщина с длинными, цвета воронова крыла волосами и прекрасным лицом, на котором мерцают фиолетовые глаза.
— Богиня, — я низко кланяюсь, понимая, кто именно стоит сейчас передо мной, хотя никогда ее раньше не видела.
Тара редко показывается смертным, и моя бабушка говорила, что встречи с ней удостаиваются лишь избранные.
— Здравствуй, Лорана, — раздается в пространстве голос, который просто не может принадлежать живому человеку. Впрочем, о чем это я? Мой, наверное, со стороны тоже не похож на живой, раз я умерла.
— Вижу, что у тебя есть вопросы, — миндалевидные глаза смотрят прямо на меня, и я вдруг осознаю, что передо мной существо, которое древнее, чем этот мир.
— Я... Да... — я внезапно теряюсь, не знаю, что говорить. Хочется спросить, буду ли я жить, но почему-то этот вопрос задать страшнее всего.
Богиня молчит, но я знаю, что она читает меня без слов.
— Нити судеб этого мира слишком запутались, — наконец, заговаривает она. — Не только твоей, но и множества других, находящихся рядом. Баланс сил нарушен, и это повлечет за собой страшные последствия в будущем. Я не могу этого допустить. Тем более что сама отчасти во всем виновата.
Не знаю, как реагировать на ее слова. Кажется... все оказалось гораздо сложнее, чем я думала изначально, да?
— В свое время я оставила в этом мире три дара, один из них — твой медальон. Думала, что делаю добро, но как у вас говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад. Некоторые решили, что дар богини — это приз, за который стоит бороться, используя любые средства.
Я потрясенно молчу. Так что же получается, и Зандеру и Леандру — им была нужна вовсе не я, а мой медальон?
— Ты все неправильно поняла, Лорана, — богиня качает головой. — Смотри.
Поляна вокруг исчезает, и я вдруг оказываюсь совсем в другом месте — в столичном особняке герцогов Блэк, в сокровищнице дракона.
— Зандер... — шепчу потрясенно, рассматриваю до боли знакомое лицо мужчины, находящегося тут же.
Очевидно, что он не видит и не слышит меня. Сидит прямо на каменном полу, бессильно прислонившись затылком к стене, и тяжело дышит. Выглядит, как обычно, но почему-то у меня такое чувство, что я вижу прошлое, когда мы еще не были с ним знакомы. Что-то в выражении его лица, быть может? Оно более беззаботное? Живое?
— Глупый мальчишка, — грохочет под сводами голос магического духа, Даркона. Драконья морда свирепо раздувает ноздри, выпуская пары полупрозрачного дыма, в глазах с вертикальным зрачком бьется огонь. — Зачем ты туда полез?
— Леандр мне больше, чем кузен, он мой друг. И сделал бы для меня то же самое. Одному ему было не под силу вытащить девчонку.
— Вы оба заразились первозданной тьмой, — ревет Даркон. — Ее не усмирить даже драконам, она слишком сильна!
— Мы постараемся, — усмехается Зандер такой знакомой улыбкой, что у меня внутри что-то натягивается и тонко звенит, хотя я точно знаю, что тела у меня больше нет.
— И проиграете, — беснуется дух, качаясь в воздухе. — Сначала изменятся ваши мысли. Начнет портится характер. Уйдут эмоции. Останется лишь холодный разум и злость. Вы станете циничными чудовищами! Монстрами, не ведающими пощады!
— Эй, ты говоришь так, будто хорошо ее знаешь, — пытается шутить незнакомый мне Зандер и я невольно улыбаюсь.
— Не богохульствуй! — грохочет под сводами зала. — Все магические духи, так или иначе, знакомы с первозданной тьмой, она — основа основ.
— Ну видишь, значит, все не так уж плохо, — Зандер тяжело поднимается, и я вдруг замечаю, что в одной руке у него зажат большой пучок ягданы. — Подумаешь, истратили парочку-другую камней, делов то.
Мои глаза расширяются: так он... сам ходил за грань и вернулся? И Леандра тоже вернул?
— Мальчишки! Неразумные глупцы!
— Все-все, я понял! — черный дракон примирительно поднимает руки. — Раз ты такой умный, может, что-нибудь посоветуешь?
— Ищите девушку! Только она сможет вам помочь.
— О, так этого добра навалом. Сейчас только выберусь отсюда, погоди, и найду себе какую-нибудь красотку на ночь. А лучше двух.
Призрачная морда вдруг оказывается прямо перед лицом Зандера и угрожающе клацает зубами. К его чести, черный дракон и бровью не ведет, лишь нахально ухмыляется.
Смотрю на него во все глаза. Он такой знакомый и незнакомый одновременно, что я не знаю, как реагировать. Внутри сознания колет жалостью: значит, тьма все-таки изменила его.
— Нужна особая девушка, Зандер, которая поможет усмирить тьму. Одному из вас она станет парой, второй останется без нее... — дух многозначительно замолкает.
Дракон вдруг зло скалится, и я впервые вижу в нем отголоски того, кого знала все эти годы. Он никогда не отдаст своего, скорее убьет.
— Я буду первым, кто ее найдет.
Картинка резко меняется: на этот раз меня переносит в лес. Высокие деревья шумят изумрудной листвой, сквозь которую проникают лучики солнца, зайчатами прыгая на траве. Слышится беззаботный детский смех, которому вторит пение птиц. Я оборачиваюсь и с замиранием сердца смотрю на... себя?
Что вообще происходит?
Мне лет пять или шесть, но я чувствую себя очень взрослой: уже помогаю бабушке в аптеке, мне даже сшили такой же белоснежный передник, как у нее. А еще недавно меня возили к верховной — небывалая честь. Правда, я там случайно заснула, но вроде бы бабушка не рассердилась, значит, ничего страшного не произошло.
— Чирик, ты где? — зову я, оглядываясь по сторонам. — Чирик! Ау!
Чирик — та самая птичка, что я оживила. Это молодой воробей, почти еще птенец, недавно вставший на крыло, поэтому я подкармливаю его. Он живет в кустах неподалеку от моего дома. И хотя бабушка запрещает мне ходить сюда одной, потому что лето выдалось дождливым и в лесу много гадюк, я все равно хожу.
— Ай! — я вскрикиваю, когда чувствую острую боль в ноге. Опускаю взгляд вниз, успевая заметить, как черное гибкое тело, извиваясь, стремительно уползает во влажную траву.
— За что ты меня укусила? — c обидой в голосе говорю я, притоптывая ножкой. Как болит! На месте укуса две алые точки — следы ядовитых зубов, нога покраснела и немного опухла.
— Надо идти домой, — говорю я себе, и шатаясь, бреду по тропинке по направлению к дому. Как назло, бабушку на рассвете вызвали к роженице, но я уверена, что справлюсь сама. Помню, на какой баночке есть надпись Antidotum aspidis. Но даже не понимаю своим детским разумом, что время играет против меня.