Дракон усмехается. Задирает голову, смотрит на меня из-под полуприкрытых век:
— И тебя это сильно расстроило, да? Так сильно, что решила отомстить и испоганить жизнь ребёнку? Моему ребёнку. Забрать у моего ребёнка титул, статус, что положены ему по крови, лишить нормального детства? Пусть страдает в проклятой дыре вместе с тобой, гордой мученицей? Так?
Он делает шаг навстречу, я сглатываю и отступаю назад:
— Нет! — вскидываю руки ладонями вверх. — Не смей так говорить! Ты ничего о нас не знаешь! И вообще! Вики не твоя…
— Ложь! — выплёвывает зло, в один широкий шаг оказываясь рядом.
Хватает меня за запястье и дёргает на себя. Давлюсь криком, чтобы не напугать Вики. К счастью, дочка занята игрушкой и не обращает на нас внимания. Болтает о чём-то с куклой, напевает себе под нос песенку. А я в это время умираю от страха.
Рэйвен наклоняется вперёд, с шумом втягивает воздух рядом с моими волосами. Закрывает глаза, жадно сглатывает. Смотрю, как дёргается его кадык:
— Твой запах, — проговаривает глухо. — Он изменился.
Замираю и почти не дышу, пытаясь понять, что это значит. Изменился запах? Это плохо? Или…
— Мне больно! — шиплю, пытаясь вырвать руку.
Рэйвен разжимает пальцы. Отступает назад. Насмешливо за мной наблюдает. Растираю саднящее запястье, смотрю на него сердито снизу вверх.
— Я слышу твой запах отчётливее, чем раньше, Ме-лин-да, — прокатывает буквы по языку, продолжая меня рассматривать. Затем поворачивает голову в сторону скамеек. — И запах девчонки тоже. Чтоб ты знала, зверь превосходно чует своё потомство. Так что твоя нелепая ложь предельно убога.
Гадство! Вот, оказывается, как это работает?
Дракон, не таясь, рассматривает Вики. Слишком пристально, будто он что-то задумал. Что?
Мне становится не по себе. Вики беззаботно напевает себе под нос красивую песенку, которой её научила я, и даже не подозревает, что прямо сейчас рушится наша с ней привычная жизнь.
Перевожу взгляд на чёткий профиль Рэйвена, и чувствую, как ладони становятся влажными, а в центре груди нарастает тревожное покалывание.
Слишком уж настораживает меня решительный холод во взгляде дракона и это его хладнокровное спокойствие. Лучше бы орал! Так, хотя бы, проще было бы понять, что он замыслил! Неведение становится невыносимым, и я первая нарушаю тишину.
— И что теперь? — стараюсь, чтобы голос звучал твёрдо.
Дракон поворачивает голову, смеряет меня нечитаемым взглядом, затем снова смотрит на Вики:
— Девчонка поедет со мной. Я её забираю.
Мне за шиворот словно снежный ком попадает. Катится вниз вдоль позвоночника, вызывая по всему телу волну тревожных колючих мурашек безнадёги и ужаса:
— Ч-что? То есть, как это? Нет, нет, нет, ты не можешь! — позабыв о страхе, приближаюсь к Рэйвену, встаю напротив него, заслоняя собой обзор на Вики.
Дракон вынужден перевести взгляд с дочки на меня. Делает это устало и без особого желания:
— И кто же мне помешает? Ты? — чувственный рот Рэйвена кривится в жестокой усмешке, но уже в следующий миг дракон серьёзнеет. — Кстати, как так вышло, что мне не доложили, что ты беременна, и, уж тем более, что родила? Здешняя настоятельница настолько бесстрашна или просто глупа? Даже не знаю, что хуже. Признаться, был о ней лучшего мнения. Она ответит за эту выходку. Займусь ею позже.
Светлейший! Этого ещё не хватало!
— Не надо! — нервно приглаживаю волосы. Инстинктивно пропускаю несколько прядей сквозь пальцы, это успокаивает. И немного отвлекает.
Так непривычно ощущать себя с непокрытой головой, я будто голая.
И это особенно остро чувствуется под прожигающим наглым взглядом Рэйвена. Самое страшное уже произошло. Он всё узнал. Настоятельница Тирс не сделала мне ничего плохого. Наоборот! Позволять Рэйвену вылить свой гнев на ни в чём не повинную женщину это как минимум подло. Вздыхаю и открываю карты:
— Она ничего не знала. Никто не знал.
Молчание, затем звенящий от тихого гнева голос:
— За дурака меня держишь? Как можно незаметно родить в монастыре? Что за лютый бред?
— Можно, — возражаю упрямо. — Сам посмотри, форма послушницы свободная, в ней ничего не видать.
Оттягиваю краешек бесформенной рясы, под которой поместится ещё четыре меня в лёгкую.
Стараюсь не смотреть дракону в глаза, не бросать взглядом вызов, вот только это мало помогает. Рэйвен делает шаг, оказываясь вплотную ко мне. Вскидывает руку, сжимает мои щёки, дёргает их вверх, заставляя смотреть на него:
— А тот факт, что ты до сих пор не монахиня? — наклоняется к лицу близко-близко, обдаёт мятным дыханием и тревожным запахом железа. — Как объяснишь? Тебя здесь тоже не замечают? Пять лет? Не знаю, как ты всё это провернула, но обязательно выясню, будь уверена, и тогда…
Невысказанная угроза повисает в воздухе, словно накрывает тяжёлой ментальной плитой.
Задыхаюсь под его взглядом, полыхающим лютой злостью. Светлейший!
Хватаюсь пальцами за твёрдое запястье дракона, пытаюсь отодрать его от своего лица, но тщетно.
— Почему? — с трудом шевелю губами. — Почему ты так меня ненавидишь? Что я тебе сделала?
Отпускает. Небрежно сбрасывает руку. Делает шаг назад. Убирает руки за спину. Отворачивается. Смотрит на дочь, безмятежно играющую с куклой:
— Она живёт с тобой?
— Что? Нет, конечно! Это невозможно. Вики с рождения числится в сиротском приюте при Обители, — слегка сникаю под уничтожающим взглядом, но быстро беру себя в руки. — Но она ни в чём не нуждается. Я присматриваю за ней!
Демонстративное закатывание глаз, очевидно, должно дать мне понять, что новоявленный «отец» думает о материнском воспитании. Но, вместо того, чтобы учить меня жизни, Рэйвен задаёт очередной неудобный вопрос:
— Почему она сейчас здесь? В это время?
Что тут скажешь? Только правду:
— Она иногда сбегает после отбоя, чтобы повидаться со мной.
— Ясно.
И в этом его «ясно» отчётливо звучат все грани презрения к ситуации в целом и ко мне в отдельности.
Встаю рядом с драконом. Мы оба смотрим на дочь. Я — испуганно-тревожно, он — с цепкой жадностью хищника, взявшего след. Не отрывая взгляда от Вики, Рэйвен чуть наклоняет голову:
— Сложные были роды?
Эмм… Что? Он серьёзно сейчас? Предлагает обсудить это? С ним? Прямо здесь?
— Обычные, — не считаю нужным вдаваться в подробности, обхватываю себя за локти, скрещивая руки перед собой.
Дракон медленно кивает, принимая мой ответ:
— Мелинда, ты ведь сможешь ещё родить, я верно понял?
Сказать, что вопрос неожиданный — ничего не сказать.
В груди тревожно щекочет, и вовсе не от радости, а от острого ощущения, что я на краю сейчас. Один неверный шаг, и случится нечто ужасное. Хотя куда уж ужаснее, казалось бы? И всё-таки.
Зачем ему это? Зачем? Зачем?
В голове в бешеной панике носятся мысли. Я просчитываю разные варианты, пытаясь понять, какой из них для нас с Вики самый правильный и безопасный. Сейчас.
Пять лет назад я предпочла тихо отойти в сторону, чтобы не рисковать лишний раз. Стоит ли поступить так же?
Что я чувствую к Рэйвену? Любовь? Ненависть? Обиду? Ничего. Только здоровое желание держаться подальше.
Дэллия спрашивала меня, и не раз, почему я не отстаивала себя, не боролась, не требовала от родных поддержки и мести, не писала Императору, не довела до скандала?
В теории всё так красиво и просто, а на практике?
Какую цену пришлось бы заплатить за собственную гордость и этот путь? Мой отец стар. Когда я уезжала из дома, он почти ослеп. Брат погиб на войне. Старшая сестра замужем за кузнецом, другом детства, у них семеро детей. Несмотря на то, что отец лишил Ниссу наследства за этот вопиющий мезальянс, они с Маликом счастливы.
И куда им всем тягаться с генералом Стормом? Рэйвен съел бы их и не подавился.
Всё было бы иначе, будь жив дядюшка Гарт, папин лучший друг и мой крёстный, влиятельный и богатый маг, которого я почти не помню и которого знаю лишь по рассказам отца.
После пары рюмочек бренди папа любил вспоминать, какие весёлые были времена, когда дядюшка Гарт держал в страхе всю округу. Я не помню его лица, но помню басовитый смех, заросшую тёмными волосами шею. В отличие от отца, дядюшка Гарт позволял мне взбираться ему на спину и катал верхом по каминному залу.
Я визжала от восторга. А когда мне было три, дядюшка Гарт пропал. Не то уехал странствовать, не то сгинул где-то в недобрый час. Я так и не узнала правды, потому что отец не любил об этом вспоминать. Сразу мрачнел и тянулся за выпивкой.
А потом как снег на голову была новость о том, что свои земли в Зелёной долине дядюшка Гарт завещал мне. Эти земли граничили на востоке с землями Сторм и вошли в моё приданое. Сейчас они принадлежат Рэйвену.
Будь у меня связи среди тех, кто имеет хотя бы какой-то политический вес, можно было бы подумать о том, чтобы побороться, но не тогда, когда я один на один с правой рукой Императора. Сейчас, как и пять лет назад, я лишь слабая женщина против всесильного генерала.
Вот только к чему этот странный вопрос про детей? Сейчас, когда у него уже есть новая жена и сын-дракон, о котором он так мечтал? К слову сказать…
— Как поживают твои жена и сын? Надеюсь, они в добром здравии?
Спрашиваю и замираю, затаив дыхание.
Отчётливо замечаю, как радужка синих глаз дракона вспыхивает расплавленной яростью, а челюсти сжимаются до рельефных желваков на скулах. Светлейший, да в чём же дело?
— Это тебя не касается, Мелинда. И я здесь не для того, чтобы вести с тобой светские беседы. На мой вопрос от-ве-чай, — бьёт наотмашь ледяными словами-глыбами, нависая.
Не для того, чтобы вести светские беседы? Тогда чем же ты сейчас занимаешься, Рэйв? Моя жизнь тебя давно не касается, так откуда такой нездоровый интерес к рождению Вики и к будущим детям? Моим…
Разве что… Догадка пронзает макушку тревожной ледяной молнией. Он не ответил на вопрос про жену. Неужто, с ней что-то стряслось? А сын-дракон как же? Одного мало и надо ещё?