— Изволь! — Джиральдина встаёт рядом, сплетает пальцы перед собой. — Единственный выход для тебя это скрыться в Дримландии. Только из неё нет выдачи в Империю. К тому же, она отделена океаном, а это значит, что дракон тебя не почувствует. Чтобы Сторм не отследил тебя, ты будешь наносить на руку мазь с сохрон-травой, она скроет метку на время пути.
И снова все дороги ведут в Дримландию. Похоже, это судьба. Наклоняю голову к плечу:
— Звучит неплохо, вот только путь через океан опасен и долог. Как проделать его с ребёнком и уцелеть?
— На драконе.
Я даже поворачиваю голову:
— Повтори?
— Я говорю, пара-тройка часов по воздуху, и вы с мелкой на месте.
Джиральдина возвращается к креслу, приподнимает небрежно брошенный на него плащ. Ищет что-то в его складках, после чего достаёт шуршащий пергаментный свёрток.
— Чтобы ты понимала всю степень серьёзности моих намерений, я не отправляю тебя в никуда. Вот, взгляни!
Она протягивает свёрток и ждёт. Недолго думая, принимаю его. Вскрываю и заглядываю внутрь. Джиральдина поясняет:
— Там документы на тебя и на девочку, купчая на дом в тихом пригороде Ристауна. Это второй по величине город Дримландии, на мой вкус он куда более уютный, чем шумная столица. И деньги, конечно же. Хватит на несколько лет свободной и счастливой жизни. Ну, как тебе такой план?
Смотрит на меня победоносно. Мне не остаётся ничего другого, кроме как признать:
— А ты, я смотрю, неплохо подготовилась? — подозрительно прищуриваюсь. — Не пойму только, когда успела?
Хмурюсь, снова рассматривая документы с выпустившим когти крылатым львом — символом Дримландии. Как удобно, что на пергаменте только фамилия, имя и статус. Вдова с дочерью. Ни портрета, ни возраста. И тут я понимаю:
— Документы делались не для нас! — шепчу потрясённо. — Это твой собственный запасной вариант! Но зачем?
— Затем, что жизнь штука непредсказуемая, Мелинда. В ней нужно уметь вертеться. Рассчитывать только на себя. Вовремя соломку стелить.
Смотрю на неё из-под полуопущенных век:
— Не жалко? Расставаться с соломкой?
Джиральдина смеётся:
— Не переживай. Разживусь другой. Благодаря связям моего мужа это решаемо. Ты лучше думай о себе и о дочери.
— Что за дракон?
— Прости?
— Что за дракон нас понесёт? — спрашиваю и внимательно слежу за эмоциями Джиральдины.
— А-ах, это? — она прикусывает краешек нижней губы острыми зубками. — Один мой очень хороший друг. Он мне должен. Его имя не скажет тебе ничего. Но не волнуйся. Он не раз летал в Дримландию по моим просьбам и не только. Он не подведёт. И не станет задавать вопросов.
— Как скажешь.
— Кхм! — Джиральдина касается красными ногточками горла, откашливается. — Что ж, раз мы всё решили, тогда слушай, как мы завтра поступим.
Чуть позже я стою на открытой площадке Главной башни замка, вглядываясь в окружающий пейзаж, освещенный мягким сиянием полной луны.
Внизу простирается обширная лужайка. За лужайкой темной стеной возвышается лес, его кроны колышутся под ночным ветром, отбрасывая причудливые тени на землю. Пахнет прохладой, дождём и дымом. Вдали слышится приглушенный вой волка, напоминая о диких силах, что таятся совсем рядом с нами.
Спускаюсь с башни. Иду коридорами замка. Наверное, где-то открыто окно, потому что холодный ночной воздух обволакивает меня, пробираясь даже под платье. Кажется, пока мы болтали с Джиральдиной, весь замок погрузился в сон.
Каждый шаг по мрачным коридорам замка отдается в ушах гулким эхом. Пламя настенных факелов бросает дрожащие тени на пол. Я не останавливаюсь, лишь крепче сжимаю юбку в пальцах и ускоряю шаг. Тишина давит на уши, заставляя меня прислушиваться к каждому шороху.
Наконец, я подхожу к двери в спальню Вики. Медлю лишь мгновение, собираясь с духом, а затем решительно толкаю дверь. Дочка должна уже спать.
Но комната пуста, лишь смятые простыни на кровати свидетели того, что Вики была здесь совсем недавно. Проклятье! Страх сжимает сердце ледяными тисками. Пячусь назад, обратно к выходу. Нужно найти её сейчас же! Только бы не оказалось слишком поздно.
Выбегаю обратно в полутёмный коридор. Смотрю направо, налево, напрягаю зрение и слух и мне вдруг кажется, что в нише, что в нескольких метрах от меня, колышется декоративная портьера и раздаётся подозрительный шорох.
— Вики? — зову дочку. В ответ — тишина. Портьера больше не двигается. Я даже начинаю думать, что мне показалось. Несмотря на это, всё равно приподнимаю юбки и иду туда быстрым шагом.
Сердце так сильно бьётся в груди, что того и гляди из неё выпрыгнет.
Вокруг темно и пугающе тихо. Замок, что некогда был для меня домом, сейчас откровенно пугает. Сейчас он полон опасностей. В каждом углу мне мерещатся призраки. Особенно в столь поздний час.
Замираю напротив неподвижной портьеры. Чувствую себя так, будто стою на краю обрыва, перед прыжком в пугающую неизвестность.
Давай, Мелинда, сделай это.
Протягиваю руку. Кончики пальцев касаются плотной бархатистой тёмно-синей ткани, которая сейчас кажется чёрной. Так, ну всё, хватит!
Сжимаю краешек ткани и одним резким движением отдёргиваю её в сторону.
Отшатываюсь от выпрыгнувшей на меня и хохочущей дочки.
— Вики?!
Дочка крепко обнимает меня за ноги.
— Ты меня напугала! — отлепляю её от себя, отодвигаю в сторону, распахиваю портьеру до самого конца. Поджав губы, смотрю на потайную дверцу из серого дерева.
Резко оборачиваюсь к дочке:
— Ты что здесь делала? — спрашиваю строго. — С кем была?
— Ни с кем! — Вики отводит глаза в сторону. Прячет руку за спину, явно скрещивает пальчики, так, чтобы я не видела, вот только я слишком хорошо её знаю. — Я просто…
— Ну? — злюсь, потому что испугалась до смерти. За неё.
В который раз пережила наяву свой самый страшный кошмар — её потерять.
— Что я тебе сказала? Лежать в постели и ждать меня! Это так сложно? Что ты здесь делала? Отвечай! — впервые в жизни кричу на неё. — Я задала вопрос! Ты глухая?
— Я… — носик Вики дрожит, глаза краснеют. — Просто хотела поиграть.
— Разве я позволяла тебе бродить здесь одной по ночам? Ты меня напугала!
— П-прости, мамочка…
На дочке лица нет. Слёзки-горошины катятся по пухлым щёчкам, и вся моя злость уходит. Растворяется, будто ночной туман под первыми лучами солнца.
Подхожу к ней. Опускаюсь вниз на колени, оказываясь чуть ниже её лица. Протягиваю руки и ласково провожу по её худеньким плечикам:
— Ладно. Только больше никогда так не делай. Ты должна меня слушаться. Обещаешь?
— Угу.
— Ну всё, всё! — притягиваю её к себе, обнимаю крепко-крепко, как самую большую свою драгоценность, подхватываю её на руки и с нею вместе встаю.
Дочка обвивает мою шею своими ручками, утыкается прохладным носиком мне в плечо. Одной рукой удерживаю её, другой глажу по волосам, успокаивая. Перехватываю поудобнее.
Вдыхаю с наслаждением аромат молока и печенья. Тяжесть тела дочки приятно тянет руки. Возвращаемся в комнату. Ставлю Вики на пол. Оборачиваюсь и тщательно запираю дверь.
После этого за руку веду Вики к кровати. Забираемся вместе под одно одеяло.
Комната залита холодным лунным светом. Ветви старого дуба за окном отбрасывают на пол причудливые когтистые тени. Разыгравшееся воображение мигом составляет из них расправившего крылья дракона.
Дыхание дочки постепенно становится размеренным и глубоким. Мне же ещё многое предстоит обдумать. Долго лежу без сна и смотрю в потолок балдахина.
Завтрашний день изменит всё. Или вознесёт на вершину, или низвергнет на бездново дно. Я или получу всё, или лишусь последнего. Маятник запущен, его не остановить. И как раньше уже не будет.
Наутро первым делом наношу на тело защитный символ, скрывающий дар. Рисую его стойкими чернилами на груди, там, где знак будет надёжно скрыт платьем.
Надеваю бирюзовое платье с жемчужной оторочкой. Для Вики выбираю нежно-голубое. Усаживаю дочку на мягкий пуфик перед туалетным столиком. Беру в руки изящный графитовый гребень, инкрустированный рубинами и сапфирами, и принимаюсь расчёсывать её длинные угольно-чёрные волосы.
Совсем как у её отца — проносится в голове непрошенное сравнение — только более мягкие наощупь.
Пропускаю сквозь пальцы шёлковые нежные пряди, осторожно и бережно выплетаю из волос красивый узор. Намеренно не тороплюсь. Хочется остановить время, остаться в этом моменте, таком уютном, безопасном и нежном.
Вики, напротив, нетерпеливо болтает ножками, гремит заколками и шпильками, достаёт их одну за другой из резной шкатулки, вертит в своих маленьких пальчиках, затем отправляет обратно.
Рэйвен не поскупился на подарки для дочки. Шкатулка буквально ломится от яркого содержимого. Родись Вики здесь, всё это окружало бы её с рождения. Представить не могу, что она чувствует сейчас, когда изобилие свалилось на неё как снег на голову.
— Какие красивые, да? — говорю осторожно, в очередной раз разделяя волосы дочки на три одинаковых прядки. — Что тебе понравилось больше всего?
— Это! — Вики вытаскивает из шкатулки изящную заколку-шпильку с огромным чёрным цветком искусной работы.
Хм, не видела эту заколку раньше. Впрочем, чему удивляться, здесь столько всего! Что-то могло и ускользнуть от взгляда, это нормально. Киваю, соглашаясь с выбором дочки:
— Очень красивая!
— Маам, уже скоро? — вздыхает дочка и принимается нетерпеливо ёрзать на пуфике.
— Скоро, скоро, потерпи! — закрепляю причёску Вики белоснежной шёлковой ленточкой, ласково провожу пальцами по её волосам, наклоняюсь так, что в отражении зеркала наши с ней лица оказываются на одном уровне. — А куда это ты так спешишь, позволь узнать, а?
Щёкочу её за бочок, и на сердито-насупленном личике расцветает улыбка. Вики заливисто хохочет, обнажая жемчужинки-зубки.
— Никуда! Аха-ха, перестань, маам! — Вики выворачивается из моих рук и соскакивает с пуфика, обегает его и обнимает меня за ноги, жмётся ко мне как котёнок. — Пойдём уже вниз, а?