итывает ребенка на стороне.
А я сейчас узнаю, что возился с нагулянным ребенком от случайной девки, которая использовала меня.
Пять лет! Почти шесть!
Я растрачивал себя, свое время, пренебрегая собственной семьей!
Взглянув на эту тварь, я решаю быстро уйти, пока грех не совершил, но Марина решает усугубить:
— Ты уже признал сына. Он считает тебя своим отцом. Ты не можешь его бросить… Не можешь, — выбегает в коридор и громко говорит это.
— Если я признал сына… — оборачиваюсь, — то думаешь, что я все, в ловушке? — к ней приближаюсь. — Ты, может, думаешь, я боюсь огласки этой грязи? Да мне плевать. Я не буду официально отцом ребенку, которого ты подло подсунула мне. Да, Миша ни в чем не виноват. Виновата его мать. А еще та сучка, которая скоро пожалеет, что дружила с тобой. О, поверь, я добьюсь для нее справедливости. Передай ей молиться. А тебе советую подыскивать себе работу и жилье поскромнее.
И ухожу в сторону прихожей.
— Ты что, намерен теперь вычеркнуть Мишу из своей жизни?! Вот так просто?
Еще, тварь, к матери моей бегала. Моей матери будет неплохо узнать, какую змею поддерживала.
— Я точно полностью тебя вычеркиваю из своей жизни. Ты больше ни рубля от меня не получишь!
Я не могу… Я просто сейчас не могу пойти к Мише, как и собирался.
Мне нужно все это переварить.
Не знаю, как в таком состоянии я сегодня поеду к Лиле, но я должен. Я должен ей рассказать, как сильно облажался. И ради чего?!
Я все потерял…
Из-за себя.
Я могу винить Марину — охотницу за деньгами, но разрушил то я все сам.
Поэтому либо я теперь маленькими шагами восстановлю свою жизнь, либо… уже ничего у меня не будет.
Лилия
После разговора с Матвеем мне стало легче.
Было чувство какой-то незавершенности, а теперь я все завершила, пусть он и не знает правды.
Эта правда ни для кого не сделала бы пользы.
Он бы против моего желания разрывался между мною и своей настоящей семьей. Я ему этого не желаю. Я надеюсь, что у них теперь получится. По-настоящему. У меня с моим малышом получится.
Этот откровенный разговор не сбивает меня с намеченного. Я сажусь за эскизы. Вдохновение преследует меня еще со вчерашнего вечера.
Но вот снова меня прерывают.
Кто-то у моей калитки ошивается.
Константин снова здесь. И поведение у него характерное: позвонил и теперь нервно выхаживает из стороны в сторону. Я с полминуты за этим наблюдаю.
Нажимаю на кнопку.
— Даже самый тупой уже бы все понял.
— Лиля, открой, — близко подходит к калитке. — Нам надо поговорить. Много о чем…
— Да, ты хочешь обсудить, какая я тварь, что связалась с каким-то проходимцем. Да, я такая. Доволен?
— Нет, я это тогда от обиды. Ты не тварь и… ни в чем не виновата.
Он сейчас что угодно скажет, чтобы войти сюда.
По сути это его дом. Мне на такой долго не заработать. Но я его заслужила. И теперь он мой. Я могу его сюда не впустить, если так хочу.
— Костя, уходи… Я не впущу тебя.
— Ты должна знать: Миша не мой сын.
Глава 55.
Убираю палец с кнопки и немного отступаю назад.
Я думала, что он уже ничем меня не удивит…
Но вот, удивил.
Миша не его сын?
Какая чушь… Не может того быть.
Он точно его сын.
Они чертовски похожи. Одно ли на мой взгляд.
— Лиля, ты слышишь?
— Я слышу. Ты еще, наверное, принес доказывающий это документ, — ухмыляюсь.
— Документа нет.
— А, ты даже на фальшивую бумажку времени не потратил…
— Это правда. Я узнал, можно сказать, только что. Миша точно не мой сын. Марина сама призналась.
— Ахах… — не сдерживаюсь от короткого смеха. — Марина взяла и призналась тебе. Угу. Та самая жадная до денег девица, мечтающая стать твоей женой. Ну-ну. Очень на нее похоже...
— Я вынудил ее признаться. И это после того как я подслушал ее разговор. Я могу рассказать подробнее, но прошу… впусти меня. Не будем же мы так говорить.
Еще и дождь снова пошел, но уже сильнее.
Мое любопытство прямо зашкаливает.
Мне интересно, какую ложь он для меня приготовил.
— Входи, — нажимаю кнопку. — Я буду на кухне, — и ухожу в ее сторону.
От шока у меня путаются мысли в голове.
А если это правда?..
В таком случае могу только представить, что он чувствует.
Ну а я… Моему удовольствию нет предела, если так оно и есть. Вот она жизнь. Она расставляет все по своим местам.
Константин входит в кухню, когда я уже поставила чайник. Так и быть, чай ему предложу. Побеседуем.
— Проходи, садись, но… как дома себя не чувствуй. У меня планы на вечер.
Он молча, весьма невеселой походкой направляется к столу. Садится, складывая руки на стол. Взгляд потухший, тяжелый.
— Ну так что? Ты узнал, что Миша не твой сын… И как это было? — поворачиваюсь к столешнице спиной и упираюсь в нее поясницей, сложив руки под грудью.
— Я собирался навестить сына. Давно у него не был. Марина сказала, что не может открыть дверь, когда я приеду. Я ее сам открыл. Она была в ванной, с приоткрытой дверью… — как интересно. Звучит как начало эротического романа. Но слушаем дальше: — Она говорила с кем-то по телефону… Жаловалась, что не может заставить меня на ней жениться. А потом обмолвилась, что как же хорошо, что я не сомневаюсь в своем отцовстве…
Вот оно как.
А мог и никогда не узнать…
Это прямо счастливый случай. Вот это сцена.
— Ты утопил ее в ванне?
— Хотел… И сделал бы это, если бы она не призналась. Но она призналась. Миша не мой сын. Тест-ДНК был поддельным. Эта змея провела меня.
Ничего не сказав на это, я наполняю чашки моим любимым чаем, ставлю на стол и присаживаюсь.
— Я бы могла сказать, что мне жаль, но знаешь… совсем не жаль. Не-а, — мотаю головой. Вот такая я злая. Я считаю, что карма должна настигнуть каждого.
— Я идиот...
— Да нет… Попасться мог любой.
Пять лет он воспитывал чужого ребенка, а еще эту сучку кормил.
А эта дрянь еще что-то про их будущих детей говорила, которым я якобы не даю родиться, потому что не отхожу в сторону. Тварь просто. Она реально настолько глупа, что решила такое провернуть? Он ей так этого не оставит, если, конечно, ребенка не пожалеет.
Он не знает, что сказать. Просто смотрит сейчас в чашку своего чая неподвижным взглядом.
— Ты пришел ко мне с этим, потому решил, что мне будет это интересно? Да уж, интересно…
— Я решил, что ты должна знать. Я столько времени пытался убедить тебя принять ситуацию, моего сына, простить...
— И что ты теперь намерен разорвать все отношения со своим… сыном?
— Я не знаю. Не знаю, что мне делать, Лиля…
— Но ты же любил его все это время. А он все это время не был твоим сыном. По сути ничего не изменилось.
— Еще как изменилось… — трет лицо ладонями. — Мне нужно все это переваривать. Я не могу сейчас принимать решения.
Эх, если бы ты принял решение хорошенько подумать, прежде чем бежать в туалет с Мариной, то не оказался бы сейчас в такой ситуации. Да-да, знаю, что то, что произошло в туалете, там вина еще и на алкоголе, но вот второй раз...
— Да, тебе нужно подумать… Ты сказал, что хочешь еще о чем-то поговорить. Говори. У меня есть еще немного времени.
Внезапно он становится другим. Уже не таким поникшим, встрепенулся весь и на мне свой взгляд сосредотачивает.
— Я думал о твоем ребенке все это время…
— О моем ребенке?.. — хмурюсь. — А что мой ребенок? Как он тебя касается?
Я не чувствую напряжения.
У него не такой взгляд, не такое поведение, чтобы я боялась чего-то.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя. Знаешь, да? — вдруг спрашивает.
— К чему ты это сейчас?
— Разве это может быть сказано только к чему-то? Просто ответь. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя и мучаюсь?
— Мне кажется, что все это из тебя сейчас лезет на фоне того, что ты лишился сына и не представляешь, что будет дальше в твоей жизни.
— Я тебе и раньше об этом говорил. Дело не в моем… сыне. Дело в тебе. Во мне. В нас.
— Так и не могу понять, Костя, к чему ты все это… — и делаю глоток чая, смотря в сторону.
Когда ставлю чашку — он обхватывает мое запястье пальцами.
Я поворачиваю голову в его сторону и смотрю в глаза человеку, которому верила все эти годы. До боли честные у него глаза. В них я вижу сожаление и боль.
Он и правда страдает. Еще недавно я думала, что он сможет это пережить, и что его рьяные попытки меня вернуть — всего лишь эгоизм. Но нет. Это не только эгоизм. Думаю, он понимает теперь, чем рискнул и что потерял.
— Я тебя люблю. Всегда любил. И мне… мне все равно, что этот ребенок не мой. Главное, что он твой.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не считай только, что я хочу сделать тебе какое-то одолжение или преподношу это как какой-то сюрприз, я... я хочу быть с тобой. И буду твоему ребенку отцом. Он никогда не узнает правды, если ты так захочешь. И вообще все будет, как ты скажешь. Я не прошу тебя сейчас принимать какое-то решение. Подумай... — убирает руку с моего запястья, после чего просто поднимается и уходит.
Глава 56.
Я слышу, как он выходит за дверь, и только тогда прихожу в движение. Медленно выдыхаю, убираю пряди волос себе за уши.
Его предложение…
Мне не верится.
Хотя это не кто-то мне сказал, а он сам. Я сама все слышала.
Он готов принять моего ребенка, как своего, лишь бы я простила его и была с ним.
Интересно, он принял это решение после того как узнал, что Миша не его сын, или до этого этого?..
Он отказывается от неродного ребенка, ради еще одного неродного?
Хотя я не уверена, что в итоге он откажется от Миши.
Он уже прикипел к нему всей душой. Он был с ним рядом все эти года. Не сможет он. Да и не хочу я этого.
Я не смогу принять его предложения.
Да, я как последняя идиотка продолжаю испытывать к нему чувства, но я достаточно неглупа, чтобы понимать, что из этого ничего не выйдет. Он не сможет так просто. Он постоянно будет думать о том, что мой малыш не его. Не знаю, сколько он сможет так жить, лишь бы быть со мной, но однажды он снова сорвется и окажется в постели другой. Все повторится.