Она замолчала на секунду, затем выдохнула:
— Женщины. Фото. Переписки. Где-то флирт, где-то всё уже... Не важно. А ещё — документы. Оказывается, он переписал почти всё своё имущество на меня. Весьма поспешно. Видимо, чтобы не делить с вами при разводе. Только я понимаю, что это всё — фикция. Суд, скорее всего, оспорит. И знаешь… мне и не надо. У меня обеспеченная семья. Я не за этим.
Она резко посмотрела на меня:
— Я в бешенстве. Он всё это время водил меня за нос. Обещал, строил планы, а сам… крутил всё, что движется. А ты… действительно вернулась к нему?
Я покачала головой.
— Нет, не вернулась. Он подсыпал мне транквилизатор в чай. Меня отключило. Когда очнулась — я была уже в другом месте,а фото уже сделано. Потом вышла статья.
У Маргариты округлились глаза.
— Боже… у меня аж мурашки побежали от ужаса. Это ведь… Это уже не просто подлость. Это…
— Да, — кивнула я. — Это уже опасно.
— Знаешь, я тоже начала что-то чувствовать, — тихо сказала Марго. — В последнее время в нём проскакивало. Что-то… неуловимо пугающее. Вроде всё как всегда — улыбка, забота, поцелуи. Но как будто это всё напускное. Я раньше этого не видела.
Она замолчала.
— Так чего ты хочешь от меня? — мягко спросила я.
— Сначала хотела понять, кто ты. Стоит ли соперничать. А теперь… теперь понимаю, что Михаил никого не любит. Ни меня. Ни тебя. Вообще никого. Он только играет.
— И играет нечестно, — добавила я. — Ради выгоды, славы и собственных планов он готов идти по головам.
Марго кивнула:
— Я пришлю тебе всё, что есть. Документы, выписки. Всё, что может тебе помочь.
— Хочешь встретиться с моим юристом?
— Не успею. Я завтра улетаю обратно в Питер. Соберу свои вещи. Уеду до того, как он вернётся. Пусть удивится, я даже не хочу ничего ему говорить.
Она достала из сумки визитку.
— Я буду на связи. Если тебе понадобится помощь, чтобы прижать его — я готова.
Я взяла визитку.
— Спасибо, Марго.
— И тебе. За то, что… подтвердила: я не сошла с ума. Такой мужик — мне точно не нужен.
Мы с Марго закончили ужин и распрощались.
Я набрала номер Артёма.
— Я уже почти подъехал, — сказал он. — Подожди у входа.
Я спрятала телефон в сумочку и вышла из ресторана. Через пару минут машина свернула на парковку. Я села в салон, захлопнула дверь. Артём внимательно посмотрел на меня.
— Ну? — спросил он. — Чего хотела его невеста?
— Бывшая невеста, — поправила я.
Он чуть усмехнулся.
— Так. И?
— Пришла сказать, что он — свинья. И она хочет, чтобы он за своё свинство ответил.
Артём хмыкнул.
— И всё?
— Не совсем. Он переписал на неё своё имущество. Но она понимает, что суд это оспорит. И хочет предоставить мне документы.
Он не ответил сразу.
— Ну что ж, — сказал он наконец. — Кажется, на улице Михаила праздник заканчивается.
Я кивнула и посмотрела в окно.
— Ты очень красиво выглядишь. — сказал Артём, нашёл рукой мою руку и сжал её.
— Благодаря тебе! Спасибо... Только я даже не знаю, как тебя благодарить… — произнесла я, так же глядя в окно. — Ты так меня балуешь. Эти вещи… это было совершенно необязательно.
Я провела пальцами по тонкому шёлку платья.
— Всё подошло, — добавила я, с улыбкой, поворачиваясь к нему. — Как ты вообще так угадал?..
Артём чуть усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги:
— К моей чести, я не угадал.
Он бросил на меня короткий взгляд.
— Сестра Алексея — она в модной теме и держит пару бутиков. Я просто передал ей пару твоих вещей с просьбой подобрать подходящее.
— Артём… правда. Спасибо тебе. За всё.
Он лишь слегка сжал мою ладонь в своей и улыбнулся:
— У тебя ещё есть силы на маленькое приключение?
Я прищурилась:
— Маленькое?
— Крошечное.
Спустя полчаса мы остановились у большого старого здания с резными колоннами.
— Театр? — удивлённо подняла брови я.
— Почти. Только без сцены и публики.
Он открыл мне дверь и помог выйти. Ветер был всё ещё холодным, но снегопад уступил место внезапной оттепели. Пахло мокрым снегом и отдалённой весной.
Мы поднялись по парадной лестнице, прошли мимо охраны, которая только молча кивнула. Внутри — зал с балкончиками, лепниной и тёплым светом. Только он был пустой.
— Это… — я замерла.
— Архив художественной академии. Тут проводят закрытые показы. Я подумал, что тебе понравится. Сегодня — выставка редких работ русских модернистов.
Мы медленно шли по залу. На стенах — графика, наброски, цветовые этюды.
Я подошла к одному рисунку — тонкие линии, легчайшая акварель, женский силуэт в полоборота.
— Она красивая, — сказала я.
— Очень. Но не такая, как ты.
Я обернулась к нему. Мы стояли в середине большого зала, окружённые тишиной, картинами, мягким светом, воздухом, в котором будто растворились все лишние слова.
— Артём, — сказала я тихо.
— Мне хочется тебя поцеловать, — сказал он шёпотом, притягивая меня к себе.
Глава 43
Мы ехали молча. Ночная Москва размывалась за окнами золотыми пятнами света. Напряжение между нами нарастало — густое, тёплое, ощутимое каждой клеткой. Оно не требовало слов. В лифте, который поднял нас в квартиру Артёма, мы так же молча смотрели друг на друга. Я ощущала огонь, тянущийся по позвоночнику, дрожь под кожей. Дверь квартиры едва успела закрыться, как мы уже прильнули друг к другу. Пальцы расстёгивали пуговицы и застёжки, стягивали одежду, находили кожу. Мы жадно наверстывали всё, чего себе не позволяли. Мы растворялись друг в друге, сбрасывая не только одежду, но и весь багаж пережитого, недосказанного, сдержанного. Всё сгорело в этом огне.
Мы упали в постель, и мир сузился до дыхания в унисон. Был только он. Настоящий. Горячий. Сильный.
Я проснулась от запаха кофе.
Кухня встретила меня утренним солнцем, запахом тостов и видом босого Артёма. Когда я вошла, он обернулся.
— Доброе утро, — сказала я.
Он подошёл, обнял меня, наклонился, выдыхая мне в шею:
— Это была самая лучшая ночь в моей жизни. Я никогда никого так не хотел. И, честно говоря, хочу ещё. — Он чуть отстранился, чтобы посмотреть мне в лицо. — Но сначала завтрак, — добавил он, подмигнув.
Эта неделя пролетела как в тумане. Мы почти не выходили из квартиры. Галерея жила своей жизнью — до следующей выставки было далеко, и мне впервые не было стыдно за то, что я не отвечаю на сообщения. Мы ели, смотрели кино, спорили о глупостях, слушали музыку, пили вино и снова засыпали рядом. Это была не буря — скорее, долгожданное затишье. Простое, спокойное счастье.
Но оно не могло длиться вечно. Наступило утро, когда нужно было возвращаться в реальность.
Я проснулась раньше, чем прозвенел будильник. Артём спал рядом, на боку, лицом ко мне, его было ровным и спокойным. Сегодня мне предстояла встреча с юристом Нестерова.
Я осторожно вылезла из под одеяла. Артём зашевелился, просыпаясь.
— Уже пора? — спросил он хриплым, сонным голосом.
— Ещё рано.
— Я поеду с тобой.
— Не обязательно. Это просто встреча. Я справлюсь.
— Не сомневаюсь, — он сел, потянулся, — но я всё равно поеду с тобой.
Кабинет юриста был просторным, строгим, сдержанно уютным. Тёмное дерево, кожаные кресла. Когда я вошла, он повернулся и улыбнулся.
— Кротов Игорь Борисович. — представился он, указывая мне на кресло у стола. — Давайте обсудим нашу стратегию. Я с командой изучил ваше дело и мы обнаружили новые основания для иска.
Он достал из папки листы — копии изображений, фрагменты публикаций, фотографии работ. Я опустила взгляд, просматривая их.
— Есть и другие работы, — продолжил он. — Некоторые проданы, в том числе за границу. Они сопровождались описаниями, где указано ваше имя не указано, но вы узнаваемы. И этого достаточно. Это — ваш образ, использованный публично, в коммерческих целях. Без вашего разрешения.
Я сглотнула.
— Но ведь он художник. И как я поняла, может использовать любой образ?
— Если бы это оставалось в рамках частного творчества — никто бы не имел претензий. Но он получил прибыль, использовал ваше изображение как часть продукта. И это уже нарушение гражданского кодекса. Право на изображение и защита частной жизни. Плюс статья, прямое упоминание имени, нарушение персональных данных. Плюс моральный вред, репутационные последствия. Мы пересматриваем иск. И дополняем его. Обычно такие дела не имеют шансов. Но у нас... есть возможности.
— Это будет… шумно, да? — спросила я.
— Возможно. И, скорее всего, заседание приобретёт некоторую публичность. Информация уйдёт в прессу. Некоторые вещи… станут известны достаточно громко.
— Но… Это ведь должно было быть просто заседание по разделу имущества. Как же так?
Он чуть кивнул.
— Именно. Заседание по разделу. Но если вы дадите добро, мы подаём отдельные иски. Параллельно. От имени вашего и от юридического лица. Это не меняет сути заседания — оно всё ещё формально о разделе имущества. Но дополнительно мы запустим иск о нарушении неприкосновенности частной жизни и иск о компенсации морального вреда за несанкционированное использование образа и имени.
Он положил передо мной папку, перевернул несколько страниц.
— Кстати, о счетах. Мы провели проверку его активов. До подачи вами заявления о разводе у него были четыре квартиры, машина, загородный участок с домом, ценные бумаги, даже немного антиквариата. Сейчас он официально почти нищий. Только мастерская в аренде и немного наличных.
Я усмехнулась и спросила:
— Вы получили копии документов от Маргариты?
— Да, — подтвердил Кротов. — Мы бы и так нашли, куда он всё спрятал, но она сэкономила нам время и труд. Когда суд увидит, что передача имущества была фиктивной, чтобы избежать раздела — он вправе признать эти сделки недействительными. Закон на вашей стороне, Вера.