Здорово выпивший, он вваливается в гостиную с бутылкой виски. Несет перегаром и его любимым дорогим парфюмом.
Константин садится на диван, разминает лицо ладонями, будто хочет стереть усталость, но она словно въелась намертво. Третий день он "на бровях".
Затем Костя вздыхает и запускает свою любимую шарманку:
- Тая… С ней невозможно договориться. Совсем. Понимаешь? Как будто я пустое место… - голос сиплый, с потухшей обречённостью.
Присаживаюсь рядом:
- Тебя она хотя бы слушает. Меня и вовсе видеть не желает.
Отчим криво ухмыляется, делая глубокий глоток алкоголя.
Пытаюсь выхватить из его рук бутылку:
- Костя, хватит. Ты себя убиваешь. Здоровье и так на грани, с работой страшные проблемы. Топить беды в бухле — не выход.
Он рывком отдёргивает ладонь, слегка расплёскивая янтарную жидкость.
- Да не алкоголик я! - рычит. - Просто стресс снимаю.
- Так его снимаешь, что в квартиру уже не можешь попасть! Очнись!
Снова проводит рукой по лицу. Кряхтит.
- Для тебя всё ерунда, хихоньки да хахоньки, а я потерял любовь всей своей жизни, Карина. Я люблю Таисию. Без жены мне ничего не нужно. Будто бы вмиг прозрел и понял, какое же я, блядь, дерьмо.
Я молчу, а он продолжает, глядя на меня с болью:
- Ты — моя самая главная ошибка. Наказание. Соблазн, перед которым не смог устоять. Грех, за который придётся расплачиваться всю оставшуюся жизнь. Как раз у тебя, Карина, всё сложится охуенно. Разыщешь престарелого мужика, сядешь к нему на шею и будешь наслаждаться безбедным существованием. А я… хрен найду такую же жену, как твоя мать. Вряд ли ещё обзаведусь ребёнком. Возраст к закату, и итог печален.
Вижу, как крупные слёзы катятся по его щекам. Отчим плачет, впервые за всё время, которое я его знаю. И мне становится по-настоящему страшно.
- Я выплатил весь ущерб соседям, дарил Тае кучу дорогой хуеты, посылал цветы, письма. Все на свалке. Результат — полный, сука, ноль. Но-о-о-оль, - делает еще один глоток виски. - Кристина тоже не желает общаться. Ощущение, как будто меня не существовало в их жизнях. А эти глаза... ты бы видела. Пустые, стеклянные. Таисия смотрит сквозь меня. Чужая. Неприступная. Я для неё никто. Пыль. Она вычеркнула своего мужа и забыла. Не простила, не обозлилась — просто вычеркнула. Без права на возвращение. Я для жены умер, - голос срывается. - И от этого хочется сдохнуть.
Отчим запрокидывает голову назад и смотрит в одну точку, сжимая кулак.
- Я устал, Карина. Адски устал.
И это заметно. Он больше не сопротивляется, не пытается что-то доказать, выгнать, просто плывёт по течению.
В тот день, когда я в очередной раз позвонила, рыдая, что деньги закончились и мне негде жить, он позволил приехать в квартиру, которую снял. Обречённо согласился предоставить место для временного размещения.
Я пыталась наладить отношения, пробовала нормально поговорить, проявить заботу, но Костя — бетонная стена. Холодный, отстранённый. Из него словно вырвали душу.
В ночь, когда решилась прийти к нему в постель, надеясь, что смогу вернуть страсть и похоть, которые нас объединяли, грубо вышвырнул из комнаты.
- Секс на стороне — больше не интересует, - отчеканил с ледяной отрешенностью. - У меня только одна цель — вернуть жену.
В тот момент я действительно поняла, что проиграла.
Константин рядом, но он меня не видит.
Его взгляд, мысли, даже молчание – всё принадлежит ей. Сопернице в лице матери.
Мы живём, как соседи. Чужие люди в одном пространстве.
Костя практически не говорит со мной, не смотрит в мою сторону, не злится и не презирает – просто не замечает.
Отчим дал всего лишь месяц, чтобы я нашла жильё и ушла. Тридцать дней, за которые должна придумать, куда податься, как выжить. Запретил говорить Тае, что временно у него.
Стыдится, как прокаженную.
Зря беспокоится...
Даже если бы и захотела рассказать, не смогла бы – мать везде заблокировала.
В институте пришлось взять академ. Учиться в этом кошмаре невозможно, да и смысла пока не вижу. Почти все, кого я называла друзьями, отвернулись.
Хотя… друзья ли они были?
Шайка мажоров, в которую я так рвалась, ради которой тратила последние деньги, чтобы казаться своей, смеется теперь в лицо, глумится.
Они издеваются, насмехаются, унижают. Кто-то назвал побирушкой, кто-то – проституткой, которая за деньги сосёт у старика. В их глазах мой роман с отчимом – грязь, повод для сплетен и злорадства.
За эти две недели я выплакала столько слёз, что их больше не осталось.
Как и внутри: ни боли, ни злости, ни надежды.
Но жить как-то надо. Денег нет, перспектив тоже. Костя дал понять, что содержать меня не собирается. Он уже оказал «милость», позволив остаться, однако платить за моё существование не намерен.
Так что я ищу работу. Любую. Просто чтобы было за что есть.
Перелистываю объявления – официант, продавец, администратор… Без опыта, без связей, без поддержки. Вчера отправила десяток резюме, но пока никто не отвечает.
Иронично. Когда-то я мечтала о красивой жизни, стремилась в мир тех, кто сорит деньгами, а теперь перебираю вакансии за копейки, лишь бы не сдохнуть от голода.
К психологу не пошла и не пойду. Во-первых, не за что. Смешно даже думать о таких расходах.
А во-вторых… не хочу. Я здоровая. Со мной всё в порядке. Это нормально — хотеть устроиться, пытаться зацепиться за шанс, стремиться к лучшему.
Да, обернулось не так, как я ожидала. Но это не делает меня больной, просто жизнь оказалась жёстче, чем мне казалось.
- Пойдем, я уложу тебя, - говорю Косте, пробуя приблизиться, обнять, как-то сократить дистанцию, которая между нами образовалась.
Но он отталкивает. Резко, грубо.
- Отцепись, - рычит сквозь зубы. - Почему именно я, Карина, почему? Вокруг столько мужиков… Почему ты совратила именно меня?
Его слова звучат как истерика, смешанная с отчаянием.
Он гаркает, буквально выдыхая каждое слово, и это звучит как проклятие.
- Ты чёрт, демон, грязная отрава, яд! Ты разрушила всю мою жизнь! Ты!
Отчим опускает голову, и я вижу, как его плечи дрожат.
Шепотом, сквозь удушающий хриплый вздох, добавляет:
- Она не простит меня. Понимаешь? Никогда не простит…
Глава 33. Таисия
Вот он и настал...
День развода.
Я стою у зеркала, обнимая себя руками, и пытаюсь собраться.
Знаю, что так будет лучше для всех. Особенно, для меня.
Пальцы слегка дрожат, но я заставляю себя не думать о будущем, есть здесь и сейчас.
В отражении я вижу женщину, которая не боится перемен, но всё равно внутренне не совсем готова к тому, что их необходимо пережить.
В глазах — обреченность, в сердце — тревога.
Чувствую себя, как дерево, вырванное с корнями, оставшееся без опоры.
Мне предстоит оставить всё позади и начать новый путь, даже если он будет не таким, как я себе его представляла.
После расставания с Костей я удалила все наши совместные фотографии с телефона. Не осталось ни одной, которая напоминала бы о прошлом. Фотоальбомы со свадьбы и путешествий — просто выбросила.
Эти воспоминания больше не мои.
Нужно начинать сначала.
Кажется, что всю свою жизнь я прожила зря. Строила что-то, что по итогу оказалось разрушенным и изуродованным реальностью. Пыталась возвести мосты, а вместо этого оказалась на обрыве, глядя на развалины того, что считала крепким и важным. Все мои усилия, мечты — потеряли смысл.
Вместе с тем я не собираюсь сдаваться.
Выстою.
Пущу новые корни, даже если земля пока выглядит чуждой и пустой.
Расцвету заново, несмотря на то, что сейчас это кажется невозможным.
Я не стесняюсь признаться, что нуждаюсь в поддержке, реальной помощи, чтобы выкарабкаться из ямы, в которую себя закопала, поэтому начала ходить к психологу.
Мама и подруга практически круглосуточно рядом, они подбадривают меня, но я понимаю, что их слов недостаточно.
Кристина тоже начала посещать специалиста.
Ей трудно, но она старается. Дочь ещё подросток, и я верю, что существует реальный шанс поставить мозги на правильные рельсы. Крис нужно время, чтобы разобраться в собственных мотивах, проработать злость, которая её сковала, научиться быть в мире с самой собой.
Не знаю, изменится ли Кристина, но я вижу, что она пытается.
Крис испытывает вину и стыд за свои поступки, и я не могу её оттолкнуть. Она моя дочь, плоть и кровь, и её ошибки — мои промахи в том числе, недочёты.
Для меня важно её раскаяние.
В отличие от младшей сестры, Карина не сожалеет о том, что ударила в спину. Её извинения звучат, как издевка, дешевый фарс.
Приезжаю на развод, ощущая, как сердце начинает грохотать.
К машине тут же подходит Костя, в руках букет.
Он выбрит, пахнет парфюмом, который когда-то ему дарила. У Константина отличная укладка, словно только что вышел из хорошего салона, на нем выглаженный костюм. Объективно — выглядит отлично.
Я даже слегка приподнимаю бровь: вот это поворот.
Ещё вчера Карина писала бабушке, что он спивается, валяется на диване, а теперь стоит передо мной — чуть ли не мачо, собравшийся на охоту.
- Не передумала? - голос предателя тихий, но в нём слышится отчаянная надежда.
- Нет.
Он в очередной раз пробует начать разговор, что-то мямлит, спрашивает, можно ли как-то всё исправить. Слушаю супруга, и всё, что я чувствую — безразличие.
Никаких эмоций.
- Может, ну его? Прямо сейчас рванем в аэропорт и улетим на острова? Ты так мечтала понежиться на солнце.
- Нет.
- Таисия, я люблю тебя. Неужели в твоем сердце не осталось ни капли тепла к человеку, который полжизни держал за руку?
- Нет.
Константин нервно вытирает лоб от пота, и я замечаю, как его ладони дрожат. Он пытается выглядеть уверенным, но вместе с тем, напряжённо следит за каждым моим движением. Вслушивается в каждое слово.