- Это было очень неосмотрительно, - произнес он тихо, но с такой угрозой, что у меня замерло сердце. - Теперь Илья видел… несоответствие.
- Несоответствие? - мой голос всё еще был хриплым. - Ты чуть не задушил меня.
- Преувеличиваешь, как всегда, - он махнул рукой. - Если бы я хотел тебя задушить, ты бы не разговаривала сейчас.
Эта холодная, расчетливая жестокость пугала меня больше, чем открытая ярость. Роман не терял контроль, он сознательно выбирал, когда и как применить насилие.
- Нам придется объяснить Илье, что он неверно понял ситуацию, - продолжал Роман деловым тоном. - Он еще маленький, путает факты.
Я молчала, понимая смысл его слов. Он хотел заставить меня участвовать в газлайтинге собственного сына. Заставить Илью усомниться в том, что он видел своими глазами.
- И еще, - Роман проверил время на часах, - я отменю встречу с Сергеевыми. Думаю, нам лучше провести день дома. Всей семьей.
Это было не предложение - это был приговор. Он не выпустит меня из дома. Не после того, что узнал.
- К тебе присоединится Вера, - добавил он, направляясь к двери. - Она поможет тебе с домашними делами.
Я напряглась. Вера была экономкой в нашем загородном доме, но Роман никогда не вызывал ее в городскую квартиру. Она славилась преданностью хозяину и ее присутствие означало только одно - дополнительный контроль. Еще одна пара глаз, которая будет следить за каждым моим шагом.
- Зачем? У нас есть домработница.
- Ольга заболела, - сообщил он с деланным сожалением. - Вера ее заменит на неделю.
Я знала, что это ложь. Ольга выглядела абсолютно здоровой, когда я видела ее вчера. Но возражать не имело смысла.
- Хорошо, - я кивнула, сохраняя нейтральное выражение лица.
Роман вышел, а я прислонилась к раковине, чувствуя, как ноги подкашиваются. Этот разговор все изменил. Роман не просто подозревал - он знал. О встречах с юристом, возможно, о психологе. Он усиливал контроль, окружая меня наблюдением двадцать четыре часа в сутки.
Времени почти не осталось.
Я посмотрела на свое отражение в зеркале, видя, как на шее проступают красные отметины от его пальцев. Через несколько часов они превратятся в синяки - неопровержимое доказательство его насилия.
Доказательство, которое нужно было сохранить.
Я достала телефон и сделала несколько снимков своей шеи с разных ракурсов, стараясь, чтобы отметины были четко видны. Потом создала скрытую папку в облачном хранилище и загрузила фотографии туда. Пароль - день рождения моей бабушки, о котором Роман не знал.
Потом я умылась холодной водой, нанесла тональный крем на шею, чтобы скрыть следы, и надела платье с высоким воротником. Пора было спускаться к завтраку и играть роль счастливой жены и матери.
Но внутри я уже знала: это последний акт нашей семейной драмы. Времени на постепенную подготовку больше нет. Я должна была уходить - и как можно скорее.
Пока спускалась по лестнице, я мысленно прокручивала план действий. Телефон Марины и Софии под наблюдением, звонить им опасно. Деньги, которые я успела собрать, слишком малы для начала новой жизни, но хватит на первое время. Главное - вырваться из дома, а дальше…
- Мама! - Илья бросился ко мне, как только я вошла на кухню. - Ты в порядке?
Я присела на корточки, обнимая его:
- Да, милый. Всё хорошо.
Роман наблюдал за нами, сидя за столом с газетой. Его взгляд говорил: «Осторожнее с тем, что скажешь».
Я подошла к плите, чтобы приготовить Илье завтрак.
- Я уже сделал ему хлопья с молоком, - сказал Роман. - И тебе налил кофе.
Я посмотрела на чашку с кофе, стоящую на столе. Роман никогда не готовил кофе для меня. Никогда.
- Спасибо, - я взяла чашку и отпила маленький глоток. Вкус был обычным, но что-то в жесте заботы мужа пугало меня больше, чем открытая агрессия.
- Сегодня я работаю из дома, - сообщил Роман, глядя мне в глаза. - Хочу провести больше времени с семьей.
Он не выпустит меня из поля зрения, - поняла я.Ни на минуту.
- Прекрасно, - я улыбнулась. - Илья будет рад, правда, милый?
Сын кивнул без особого энтузиазма, продолжая изучать мое лицо с тревогой и сомнением.
День обещал быть долгим.
К вечеру я чувствовала себя странно: голова кружилась, мысли путались, двигаться было тяжело. Вера, появившаяся после обеда, наблюдала за мной с каменным выражением лица. Роман не отходил далеко, постоянно проверяя, где я и что делаю.
Я не могла понять, что со мной происходит. Возможно, стресс и недосып. Или…
Я посмотрела на свою чашку с чаем, которую только что принес Роман. Третью за день. Всегда сделанную его руками.
Неужели он?..
Нет, это казалось слишком. Даже для него. Но сонливость нарастала, и я поймала себя на том, что с трудом фокусирую взгляд. Что-то было не так.
- Ты плохо выглядишь, - заметил Роман с притворной заботой. - Может быть, тебе лечь отдохнуть?
- Я не знаю, - пробормотала я. - Мне действительно нехорошо.
- Вера, - позвал Роман, - проводи мою жену в спальню. Ей нужно отдохнуть.
Экономка тут же появилась рядом, поддерживая меня под руку:
- Конечно, Роман Викторович. Пойдемте, Лея Анатольевна.
Я позволила ей довести меня до спальни, где она помогла мне лечь на кровать.
- Что со мной? - спросила я, чувствуя, как язык с трудом слушается.
- Переутомление, наверное, - бесстрастно ответила Вера. - Поспите, вам станет лучше.
Она вышла, закрыв за собой дверь. Я услышала тихий щелчок замка, и паника прорезалась сквозь дурман в голове.Он запер меня.
Я попыталась встать, но ноги не слушались. Сонливость накатывала волнами, и я поняла - Роман действительно чем-то опаивал меня весь день. Возможно, снотворным. Или чем-то сильнее.
Не спать. Нельзя спать.
Но веки становились тяжелыми, и последней ясной мыслью было:Илья. Где Илья?
Я проснулась в полной темноте, не понимая, сколько времени прошло. Голова была тяжелой, во рту пересохло. Я с трудом села на кровати, пытаясь сориентироваться.
Часы на прикроватной тумбочке показывали 3:17 ночи. Я проспала весь вечер и половину ночи.
В тишине дома я услышала тихие шаги в коридоре. Потом приглушенные голоса - Роман и кто-то еще. Мужчина.
Я осторожно поднялась с кровати, стараясь не шуметь, и подошла к двери. Замок все еще был закрыт, но я могла расслышать обрывки разговора:
- …к утру все будет готово, - говорил незнакомый голос. - Самолет в шесть, машина заберет вас в пять.
- Хорошо, - ответил Роман. - А документы?
- Все подготовлено. Для вас и мальчика. Ее документы не нужны?
- Нет, - холодно ответил Роман. - Она остается здесь.
Кровь застыла в моих жилах. Он собирался увезти Илью. Без меня. Возможно, за границу, судя по упоминанию самолета.
В этот момент я поняла: ждать больше нельзя. Это конец игры.
Я прислушалась, пока голоса не затихли, потом быстро осмотрела комнату. Проверила окно - заперто снаружи. Я была в ловушке.
Но не совсем. У меня оставался последний, отчаянный шанс.
Я подошла к камере, установленной в углу спальни, и посмотрела прямо в объектив. Затем медленно опустила воротник платья, показывая синяки на шее, которые к этому времени стали темно-пурпурными. Я знала, что в комнате наблюдения сейчас кто-то дежурит: техник, охранник, не имело значения. Я хотела, чтобы кто-то видел эти следы. Чтобы осталась запись.
Затем я подошла к прикроватной тумбочке и схватила тяжелую лампу. Примерившись, я с силой ударила ею по дверному замку. Грохот, казалось, разнесся по всему дому. Я ударила еще раз, и еще, чувствуя, как адреналин вытесняет остатки седативного действия лекарств.
На пятом ударе замок поддался, и дверь распахнулась. Я замерла, ожидая шагов, криков, но дом оставался тихим.Где Роман? Где Вера? Неужели они не слышали?
Я осторожно вышла в коридор, держа лампу как оружие. Тишина настораживала. Я медленно двинулась к комнате Ильи, стараясь ступать бесшумно.
Его дверь была приоткрыта. Я заглянула внутрь - кровать пуста. Ильи там не было.
Паника охватила меня.
Я бросилась по коридору, проверяя другие комнаты. Спальня для гостей - пусто. Кабинет - заперт. Я спустилась по лестнице, стараясь не шуметь, хотя внутри всё кричало от страха.
Гостиная была пуста, на кухне тоже никого. Где Илья? Неужели Роман уже увёз его?
И тут я услышала тихий звук со стороны кладовой - едва различимый шорох. Я замерла, прислушиваясь. Снова шорох, а затем приглушённое:
- Мама?
Илья. Он был там.
Я бросилась к кладовой и распахнула дверь. Мой сын сидел на полу, обхватив колени руками, с рюкзаком за спиной. Его глаза расширились, когда он увидел меня.
- Мама! - он вскочил, бросаясь ко мне. - Ты пришла!
Я присела на корточки, обнимая его, чувствуя, как сердце колотится от облегчения.
- Что ты здесь делаешь? - прошептала я.
- Прячусь, - так же тихо ответил он. - Папа сказал, что мы утром поедем в путешествие. Без тебя. Я не хотел ехать, но он сказал, что у меня нет выбора.
Я погладила его по голове, чувствуя, как внутри всё кипит от гнева и решимости.
- Ты сбежал от него?
Илья кивнул:
- Когда он ушёл говорить по телефону, я взял свой рюкзак и спрятался. Я хотел прийти к тебе, но твоя дверь была заперта.
Моё сердце сжалось от гордости за его смелость и сообразительность.
- Что у тебя в рюкзаке? - спросила я, заметив, как он крепко сжимает лямки.
- Самое важное, - серьёзно ответил Илья. - Мишка, фотография нас с тобой, мой дневник и немного еды. Я готов к космическому полёту.
Я почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Мой маленький мальчик понимал гораздо больше, чем я думала. Он был готов к побегу раньше меня.
- Где папа сейчас? - спросила я, выглядывая в коридор.
- Не знаю, - Илья покачал головой. - Он разговаривал с каким-то дядей, потом я слышал, как хлопнула входная дверь. Может, они ушли?