- Знаете, я ведь верила ему, - тихо сказала я. - С каждым годом всё больше и больше сомневалась в себе.
- Это нормальная реакция на постоянное обесценивание, - кивнула София. - Но важно, что сейчас вы начинаете видеть ситуацию яснее.
Она достала из портфеля папку:
- У меня хорошие новости. Суд одобрил временное предписание об опеке над Ильей. На время судебного разбирательства он официально остается с вами, а Роману предоставляются контролируемые встречи.
- Контролируемые? - я напряглась. - Это значит, он сможет видеться с Ильей?
- Под наблюдением социального работника, в специальном помещении, - уточнила София. - Это стандартная процедура, если нет прямых доказательств, что отец угрожал ребенку физически.
Я глубоко вздохнула. Мысль о том, что Илья будет вынужден общаться с Романом, вызывала у меня смешанные чувства. С одной стороны, я знала, что, несмотря на всё, Илья любил отца и временами скучал по нему. С другой - я боялась, что Роман использует эти встречи, чтобы манипулировать сыном или выяснить наше местонахождение.
- Я понимаю ваше беспокойство, - София коснулась моей руки. - Но помните: во время этих встреч всегда будет присутствовать профессионал, обученный распознавать манипуляции. Любая попытка Романа давить на Илью будет задокументирована и может сыграть в нашу пользу при окончательном решении об опеке.
Она открыла папку, показывая несколько документов:
- Есть и другие новости. Мы получили доступ к трастовому фонду, о котором я говорила. Роман пытался заблокировать перевод, но юридически деньги принадлежат вам. Первый транш уже поступил на новый счет, который мы открыли.
Она протянула мне банковскую карту:
- Здесь пятьсот тысяч рублей. Это даст вам финансовую подушку безопасности на первое время. Остальная сумма будет поступать ежемесячно небольшими частями.
Я взяла карту, ощущая странную смесь эмоций. С одной стороны - облегчение. Эти деньги означали, что мне не нужно будет немедленно искать любую работу, что я смогу арендовать жилье, обеспечить Илью всем необходимым. С другой - тревога. Деньги всё еще связывали меня с Романом, пусть даже если формально они были моими.
- Спасибо, - я спрятала карту в кошелек. - Это… это многое меняет.
- Но не расслабляйтесь, - предупредила София. - Роман уже нанял лучших адвокатов города. Они будут бороться за каждую копейку, за каждую минуту с Ильей. Нам нужно быть готовыми к долгому процессу.
Я кивнула, ощущая, как внутри крепнет решимость. Я больше не была той запуганной женщиной, которая боялась даже подумать о противостоянии Роману. Каждый день, проведенный вдали от него, каждый спокойный вечер с Ильей, каждая ночь без страха - всё это укрепляло мою уверенность в том, что я на правильном пути.
- Кстати, о работе, - София отпила кофе. - У меня есть знакомая, Вера Николаевна. Она редактор онлайн-журнала об искусстве. Небольшого, но с хорошей репутацией. Я показала ей вашу статью, и она заинтересовалась.
Я удивленно подняла брови:
- Серьезно?
- Абсолютно, - кивнула София. - Она готова обсудить возможность вашего сотрудничества. Для начала - на freelance-основе, несколько статей в месяц. Это не потребует раскрытия вашего местонахождения, вы можете работать удаленно, под псевдонимом.
Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Работа. Настоящая работа, связанная с моим образованием, с тем, что я любила и умела. Возможность не только получать деньги, но и вернуть часть себя, которую я потеряла за годы брака с Романом.
- Я... да, я хотела бы поговорить с ней, - сказала я, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в улыбке.
- Отлично, - София сделала пометку в блокноте. - Я организую встречу. Можем провести её в офисе нашей фирмы, там безопасно.
Когда мы закончили обсуждать правовые и финансовые вопросы, София внезапно сменила тон на более личный:
- Как вы себя чувствуете, Лея? По-настоящему?
Я задумалась. Как я себя чувствую? Это было сложно определить. Страх всё ещё присутствовал, пусть и не такой острый, как в первые дни. Была тревога о будущем, беспокойство за Илью. Но было и что-то еще - новое, непривычное.
- Я чувствую… возможности, - наконец сказала я. - Как будто передо мной открываются двери, которые я даже не замечала раньше. Это пугает и одновременно… вдохновляет?
София улыбнулась:
- Это хороший знак. Вы начинаете видеть перспективы за пределами кризиса.
Она допила кофе и взглянула на часы:
- Мне пора. А вас ждет еще одна встреча, насколько я помню?
- Да, - я кивнула. - С Еленой, моей бывшей однокурсницей.
- Той, что прошла через похожий опыт? - София начала собирать документы.
- Да, - я вздохнула. - Мы не общались много лет. После моей свадьбы с Романом мы потеряли связь.
- Еще одна типичная тактика, - заметила София. - Изоляция от друзей, особенно тех, кто может заметить признаки насилия.
Я вспомнила, как постепенно теряла контакты с подругами юности. Сначала Роман просто выражал недовольство: «Эта твоя Лена слишком громкая», «После встреч с Мариной ты всегда в плохом настроении». Потом начал планировать важные мероприятия на те дни, когда у меня были назначены встречи с подругами. И наконец, прямо запрещал некоторые контакты: «Я не хочу, чтобы ты общалась с Катей, она разведена и может плохо влиять на тебя».
И я уступала. Каждый раз.
- Не корите себя, - София словно прочитала мои мысли. - Вы делали то, что казалось необходимым для сохранения мира в семье. Сейчас важно, что вы восстанавливаете эти связи.
Мы попрощались, и я осталась одна в кафе, ожидая подругу. Я нервничала. Как она отреагирует на меня после стольких лет? Что я скажу ей? Как объясню своё внезапное исчезновение из её жизни, а теперь такое же внезапное появление?
В школьные и студенческие годы мы с Леной были неразлучны. Разные по характеру: я тихая и вдумчивая, она энергичная и прямолинейная - мы дополняли друг друга. Но после того, как я начала встречаться с Романом, наша дружба пошла трещинами. Елена была единственной, кто открыто выражал сомнения по поводу моего выбора. «Он слишком контролирующий, Лея», «Он говорит с тобой, как с ребенком», «Ты всегда была независимой, а теперь спрашиваешь его разрешения, чтобы встретиться с подругами?».
Я не слушала. Считала её ревнивой, завистливой. Убеждала себя, что она просто не понимает нашей с Романом особенной связи.
Как же я ошибалась.
Звон колокольчика над дверью кафе вырвал меня из задумчивости. Я подняла глаза и увидела её - всё такую же яркую, с короткой стрижкой, но с новыми морщинками в уголках глаз, с более зрелым, уверенным выражением лица.
- Лея? - она оглядела кафе и, заметив меня, широко улыбнулась.
- Лена, - я встала, чувствуя внезапное волнение. - Спасибо, что пришла.
Мы обнялись, и это объятие разрушило десять лет молчания и отчуждения. Я почувствовала, как глаза наполняются слезами.
- Ох, только не плачь, - подруга отстранилась, сама явно растроганная. - Иначе я тоже начну, а я специально накрасилась для встречи с тобой!
Мы рассмеялись, и напряжение немного спало.
- Ты прекрасно выглядишь, - сказала я, когда мы сели за столик.
- Врёшь и не краснеешь, - она усмехнулась. - Но спасибо. Ты тоже… изменилась.
Я поняла по её взгляду, что она заметила перемены, не только новую стрижку или одежду, но что-то более глубокое, в моих глазах, в осанке.
- Много воды утекло, - тихо сказала я.
- Да, - кивнула собеседница. - Лея, я... я хочу извиниться. За то, что не настояла тогда. Что не была рядом, когда ты в этом нуждалась.
- Что? - я удивленно посмотрела на неё. - Лена, это я должна извиняться. Я оттолкнула тебя, прекратила общение…
- Потому что он заставил тебя, - просто сказала она. - Я знала это тогда. И всё равно отступила.
Я покачала головой:
- Ты была единственной, кто пытался предупредить меня. Я не слушала.
- Потому что влюбленные девушки редко слушают голос разума, - грустно улыбнулась Елена. - Особенно когда дело касается таких мужчин, как твой Роман. Или мой Кирилл.
Я помнила Кирилла. Красивый, успешный, с роскошной квартирой и дорогой машиной. Лена буквально светилась рядом с ним в первые месяцы их отношений, а потом резко вышла замуж - без предупреждения, без приглашения друзей на свадьбу. Мы уже тогда отдалились, и я не знала деталей. А потом и вовсе потеряла с ней контакт.
- Что произошло у вас? - осторожно спросила я.
Елена заказала кофе, дождалась, пока официантка отойдет, и только потом ответила:
- Классическая история. Он был обаятельным, щедрым, сказочным принцем. Первые полгода - абсолютное счастье. Потом - мелкие придирки. Потом - эмоциональное насилие. Потом - первый удар.
Она говорила об этом спокойно, словно о чужой истории из фильма. Но я видела, как побелели её костяшки пальцев, сжимающих чашку.
- Мне потребовалось два года, чтобы уйти. И еще три - чтобы окончательно избавиться от него, - продолжила она. - Он преследовал меня, угрожал, пытался манипулировать через общих знакомых.
- Как ты справилась? - тихо спросила я.
- Постепенно, - она пожала плечами. - Капля за каплей. Сначала я научилась жить отдельно. Потом - обеспечивать себя. Затем - защищаться юридически. И наконец - перестать бояться. Это был самый сложный этап.
Я понимающе кивнула. Страх. Он становился частью тебя, врастал в плоть и кровь, оставался даже когда физическая опасность миновала.
- Я всё ещё боюсь, - призналась я. - Каждый раз, выходя на улицу, вздрагиваю от громких звуков. Постоянно оглядываюсь. Проверяю замки по несколько раз.
- Это пройдет, - мягко сказала Елена. - Не сразу. Но пройдет. Однажды ты поймешь, что целый день не думала о нем. А потом - целую неделю.
Она сделала глоток кофе:
- Знаешь, что самое важное?
- Что?
- Ты не вернешь прежнюю себя, - сказала она, глядя мне прямо в глаза. - Того человека, которым ты была до него. Она исчезла, и это нужно принять.