- Сначала успокойся, я не хочу, чтобы ты пострадал. Ты можешь нам объяснить, что случилось? Какого черта ты такой психованный? Хочешь, чтобы все провалилось? Хочешь, чтобы весь план пошел коту под хвост? Нет, дорогой мой, мы не зря столько сил и времени на это потратили. Рассказывай уже, что произошло.
Ничего не говорю, делаю еще несколько попыток вырваться, но потом сдаюсь. Все это бессмысленно. Дергаю плечами, и он все понимает, отпускает. Иду к дивану и плюхаюсь на него. Руку начинает саднить от боли, я даже чувствую, как ее трясет. Вытягиваю ее перед собой.
- Да, вид не самый шикарный, - бурчу себе под нос.
- Держи. Помочь? - поставив передо мной аптечку, спрашивает Руслан. Киваю ему, что мне ничего не нужно. - Друг, слушай, я согласен с Арданом. Что произошло, что тебя так вывело из себя? Ты нужен нам в адекватном состоянии, на тебе все держится.
- Я просто не понимаю, - беру из аптечки перекись и, открыв флакон, лью жидкость на рану.
Брат и друг смотрят на меня непонимающе, они ждут продолжения, а я терплю боль в ранах и смотрю, как жидкость пузырится, образовывая пену. Как же это паршиво, когда физическая боль не притупляет душевную. Иронично, колошматил стену для того, чтобы хоть немного унять эту разрывающую душу боль, а не вышло.
- Просто Снежана думает, что больно только ей, но она не понимает, каково мне сейчас. Ей кажется, что все так просто очевидно, а на самом деле меня наизнанку выворачивает, меня тошнит от самого себя за то, что я позволил Алевтине к себе прикасаться, за то, что запятнал нашу семью.
Растираю лицо ладонями, пытаясь хоть немного сбросить напряжение.
- Она не понимает, что это было сделано не ради удовольствия, а ради безопасности. И она не понимает, насколько сложно молчать. Она не понимает, насколько это тяжело - самому нести груз ответственности. Да, я молчал и не рассказал бы ей, не застукай она нас тогда в школе, потому что это только моя ноша, это только мой груз.
Жаль судьба не позволила этому грузу осесть только на моих плечах.
- Я не собирался перекидывать его на нее. Не знаю, может быть, я, конечно, и не прав, но разве правильно рассказывать об этом жене? Измена была, да, этого никуда не деть. Но если бы она о ней не узнала, это я бы каждый день чувствовал себя мерзавцем, глядя в счастливые глаза жены. Я бы чувствовал себя редким козлом, каждый раз обнимая и целуя ее.
Говорю чистую правду. Мне было не по себе все это время. В тот день Алевтина впервые ко мне прикоснулась вот так, но это не значит, что мне было не стыдно перед Снежкой.
- Да я бы научился жить с этим чувством вины, сумел бы его заглушить, но все равно каждый день, глядя на нее, я бы вспоминал этот кошмар и не знал, как искупить свою вину перед ней. А сейчас я чувствую больше вины за то, что она узнала, потому что ей теперь решать, принять все это или нет, простить меня или нет.
Почему все так сложно? Почему все должно быть так сложно?
- И неважно, какое решение она примет. Теперь еще и она будет всю жизнь жить с вопросом «а что, если бы я от него ушла, получилось бы у меня стать более счастливой?», в случае останься она со мной. А если бы ушла, то с вопросом «если бы осталась, что тогда?».
Бедная моя девочка. Она и сейчас ими мучится, но потом они будут сжирать ее сильнее, если мы со всем не разберемся. И даже сделай мы это, не факт, что она никогда не задастся этим чертовым «а что если бы?»
- Теперь ее тоже будут мучить вопросы, и она не понимает, что я хотел от них ее огородить, потому что жить в постоянном сомнении - это очень тяжело. Я мужик, я сильнее. И это я должен страдать, не она. А теперь все иначе. Но, она думает, что мне сейчас легко. Я не понимаю, как ей все это объяснить, она не хочет меня слушать, она отказывается меня слышать.
- А ты с ней об этом говорил? - спрашивает Ардан. - Пробовал через силу ей это все объяснить? Даже если она заперлась в комнате, ты ведь можешь сесть под дверь и говорить ей все это.
- Она уперлась. Ей все это не нужно, - с грустной усмешкой отвечаю ему.
- Все образуется Эмир. Всему свое время. - похлопав по плечу, начинает Руслана и достает бинт из аптечки, а взглядом просит протянуть ему руку, чтобы он перевязал.
- Да понимаю я, что все образуется. Вместе мы будем или порознь, я не знаю, но однажды мы со всем разберемся. Я понимаю, что сейчас ничего хорошего в голову не приходит для решения этой проблемы, потому что я сосредоточен на устранение опасности, но все равно это так паршиво, мужики. Я не хочу ее терять. Я не могу ее потерять. Она смысл моей жизни. Без нее вот это все теряет какой-либо смысл.
Снежана
- Мам, ну зачем нам это делать? - недовольно тянет Баграт, когда у него не получается очередной вареник.
Это так смешно со стороны смотрится. Сидит с братом насупились на пару, и только Карина радостно пыхтит и пытается сделать съедобную красоту. Нет, оно и понятно, все-таки девочке это занятие ближе, ребятам сейчас не до этого, один футболист, другой боксер, у них другие интересы, другие желания, но у меня сегодня свое дикое желание провести время с семьей.
Вся эта суматоха выбила меня из колеи, и пока детей не было, успела так за ними заскучать, что до сих пор насмотреться не могу. Не отвертятся.
- Будем считать, что мне просто так хочется. Неужели вы не соскучились по таким семейным вечерам? - спрашиваю у детей, на что они переглядываются, а потом расплываются в теплых улыбках.
Может быть, они сейчас и причитают, но им тоже нравится это. Просто ребята у меня, такие не любят они делать все некачественно, поэтому каждый неудавшийся вареник для них маленькая трагедия.
- Мам, а можно мы просто посидим и посмотрим? Ну ты же видишь, у нас вообще не получается, только продукты зря переводим. Они же все в кастрюле потом разварятся, начинка будет в воде и придется есть голое тесто, - продолжает Давид, пока я умиляюсь с этой детской непосредственности.
- Мам, ну, пожалуйста. Вон Карина лепит, только ей нравятся неудавшиеся попытки, -снова в игру вступает Баграт.
Вот же хитрые спелись за моей спиной. Не удивлюсь, что это случилось еще до прихода на кухню.
- У меня красиво получается! Вы чего? Я на вас обижусь. Мама, скажи им, - ох, кажется, я рано обрадовалась, что дочка стерпела.
- Ребят, не ссорьтесь, если не хотите делать, - подхожу и становлюсь между сыновьями, - тогда просто составьте мне компанию, - и щелкаю их обоих по носам, на что они облегченно выдыхают.
- Фух, спасибо, - бросив кусок теста, благодарит Давид. - Правда, мам, мы очень любим твои вареники, но ты сама видишь, мы честно пытаемся, но без формочек…
- Да вижу я, вижу, все, не причитайте, - обхожу их и помогаю Карине, показывая, как правильно залеплять, чтобы ничего не распадалось. - Лучше расскажите, как дела в школе. Что нового, как успехи?
- Мне тоже будет интересно послушать, - зайдя на кухню, говорит Эмир.
Муж быстро оценивает обстановку и закатывает рукава белой рубашки. Он моет руки и становится там, где должна буду стоять я. Почему он так рано вернулся, специально освободился? Но зачем? Я ведь не говорила ему, что собираюсь устроить вот такой вечер вместе.
- У меня все хорошо. Мы со Светой лучше всех прыгаем через резиночку, - радостно говорит дочка. - Мам, посмотри, какой красивый получился, - и поднимает в воздух свой первый удавшийся вареник.
- Умничка, продолжай, - целую ее в макушку и подхожу к Эмиру. Все-таки там уже оформлено мое рабочее место.
- Так, а вы почему отлыниваете? Давайте тоже вместе с нами, - смотря на сыновей, подгоняет Эмир. – Давайте, семейная лепка, значит, семейная лепка.
- Но мама разрешила не участвовать, сказала просто можно посидеть. У нас ничего не получается, посмотри, - снова причитает Баграт.
- А я не разрешал. Все вы можете, просто не хотите, - строгим тоном говорит муж, а я пихаю его в бок, чтобы смягчился, но, кажется, ему на это все равно. - Значит, так, если учесть, сколько вы едите, то я ввожу правило конкретно на эту партию вареников: кто сколько слепит, тот столько и съест.
- Ну нет, это нечестно, так нельзя, - хором возмущаются ребята, а я поражаюсь, насколько синхронны у них мысли.
Хоть бы одно слово местами переставили, но нет, они словно долго репетировали это. Вот что значит маленькие любители, и тут им сказали, что ничего не достанется. Не выдерживаю, тихо смеюсь. Даже не знаю, как на все это реагировать, на чью сторону встать.
- И не папкай те мне тут, я все сказал. Давайте, если уж у меня получается, то и у вас получится. Вы мои сыновья или нет? – по-доброму шутит над ними муж, и они, тяжело вздохнув, начинают лепить вареники.
Какие же они недовольные сейчас. Надулись, как мыши на крупу, но это так безумно мило. Давно мы так не собирались. Так легко на душе становится, привычно, уютно, и так не хочется, чтобы этот вечер заканчивался.
Пока лепим, ребята рассказывают о своих школьных днях. Мы с Эмиром по очереди задаем им вопросы, вечер протекает в комфортной обстановке. Нам всем весело и интересно, мы с мужем даже рассказываем свои истории в тему из школьной жизни.
Для детей мы, конечно, древние, им не верится, что мы тоже чудили, но это жизнь, это действительно было, и, глядя на них, слушая их, сейчас вспоминаю себя в их возрасте. Тоже так думала, тоже не понимала родителей, не могла поверить им.
Как время все меняет. Еще немного, и они упорхнут из домашнего гнездышка и будут вить свое, поэтому эти мгновения очень ценны. И жаль вспоминаю о том, что было бы неплохо нас сфотографировать, только тогда, когда отмываю всех от муки и укладываю спать.
Я, как всегда, в такие моменты.
Вот почему у меня нет привычки оставлять в памяти такие моменты? Вернее, не так. Оставлять на носителях эти моменты. В памяти это все сохранится, но ведь иногда хочется посмотреть, как это было со стороны, просто полистать домашний альбом и, глядя на снимки, начать вспоминать эти дни. В следующий раз заметку себе на лбу напишу – сделать фото.