Встряхиваю волосами:
— Все, Настюш, до встречи. Мне еще одной девочке по рекламе надо позвонить.
Прячу телефон в карман легкого пальто, и шагаю к парковке.
Цепляюсь мыслями о том, что надо развернуть такую рекламную кампанию, чтобы все обалдели от креативности, агрессивности и крутости моего детища.
Я должна быть первой среди остальных.
И да, я особо не раздумывала, куда податься. Посмотрела в один из вечеров на свои отросшие и кое-где обломанные ногти и решила, что можно деньги пустить на маникюр. Только в более серьезном масштабе.
Это же вечная проблема найти хорошего мастера, и теперь у меня их будет просто куча и по всему городу.
Может, идея так себе.
Может, я потерплю в итоге фиаско.
Ну и ладно. Главное, что сейчас я вся в заботах. Сижу на звонках, бегаю по городу, ищу мастериц и думаю не о Викторе, а о риелторах, которые пытаются мне втюхать нерентабельные помещения.
Шагаю мимо машин и останавливаюсь, когда слышу знакомый женский голос:
— Мария?
И этот голос проходит по моему сердцу острым лезвием.
Я оглядываюсь.
У белого хэтчбека с грязными брызгами на боках стоит удивленная Лариса.
Первая мысль — трусливо сбежать, спрятаться в машине и с визгом шин ретироваться.
Но я же взрослая женщина. И понятное дело, что я ее узнала, и будет глупо уходить.
— Здравствуйте, Мария.
Она хорошо выглядит. К моему большому женскому сожалению. Светлый тренч, узкое молочное платье и легкие локоны до плеч.
Подстриглась.
— Неожиданно, — говорю я, когда она торопливо шагает ко мне.
Перехватываю горшок с фикусом поудобнее, и Лариса бросает на него беглый подозрительный взгляд.
Да, дорогуша, я бы с удовольствием разбила этот горшок о твою голову, но тебе повезло. Я понимаю, что это ничего в моей распрекрасной свободной жизни не изменит.
Конечно, мне бы было приятно лицезреть на лице Ларисы ошметки грязи, однако я разумная женщина, пусть мне и очень больно.
— Здравствуй, Ларис, — мягко улыбаюсь я. — Вот уж мир тесен, да?
— Да, — она запахивает тренч и тоже неловко улыбается, — я тут по делам. Надо кое-какие бумаги закинуть.
— Я тоже по делам, — медленно киваю я.
Смотрим друг на друга.
Бывшая любовь Виктора и настоящая. И нам бы сейчас вежливо разойтись, но мы что-то не торопимся прощаться и разбегаться в разные стороны.
— Слушай, — Лариса суетливо заправляет локон за ухо. — Я не знаю, что сказать.
— Ничего не говори, — пожимаю плечами. — Я не жду от тебя каких-либо оправданий, Лариса.
Кусает губы и выдыхает:
— Но поговорить-то надо.
— О чем? — вскидываю бровь, и в мои внутренности медленно входят острые льдинки обреченности. — Или о ком?
Глава 17. Я ничего не знала
— Слушай, Маш…
— Давай оставим Марию? — устало вздыхаю я.
— Ладно, — Лариса прячет руки в карманы тренча. — Я не уводила его из семьи. И у нас ничего не было, когда вы были вместе. Совсем ничего.
— Да, мне Виктор все это сказал, — медленно киваю.
А, может, все-таки надеть ей на голову горшок?
— Слушай, я даже и не думала… не знала… — смотрит на меня и опять неловкой улыбается.
— И даже не подозревала, да?
Вопрос выходит резким и насмешливым, но мне простительно. Я была вся в заботах, а меня бесцеремонно выдернули из них и опять посадили в лужу “разведенки”. И мне эта лужа не нравится. В ней холодно и противно, и я в ней чувствую себя обиженной на весь мир пупырчатой жабой, которая печально урчит в одиночестве.
— Нет…
— Не подозревала и поэтому уволилась?
— Он меня уволил.
Интересно. То есть мой честный Виктор и по своей любви катком прошел? Хотя… это в его стиле.
— И ты спокойно ушла, без вопросов и подозрений с хорошей должности, высокой зарплаты? — усмехаюсь я. — Ларис, ну мне хоть не заливай. Слушай, я, конечно и как оказалось, не очень хорошо знаю Виктора, но помню его взгляды, когда он в меня втрескался. Да, он сейчас не тот мальчишка, однако… некоторые повадки не сотрешь годами. И это я сейчас без претензий к тебе.
— Я не тот человек, который закатывает истерики при увольнениях, — Лариса вздыхает. — Уволили меня по всем правилам. Да неприятно, но у меня большой профессиональный опыт.
— Рада за тебя.
Действительно, чего ей было бояться при увольнении? Я не сомневаюсь в ее профессиональных навыках, и я поверю, что она могла принять такую новость спокойно.
Либо сама могла быть влюбленной в Виктора, и поэтому тоже решила, что такой сценарий будет меньшим из злом.
Любить женатого для честолюбивой и уверенной женщины — то еще испытание.
Перевожу взгляд на фонарь, а потом вновь смотрю на Ларису:
— Он, как любой человек, хочет быть счастливым. И я рада тому, что он не ложился со мной в кровать после тебя или любой другой женщины. А ведь мог. Я хоть себя грязной сейчас не чувствую.
В глазах Ларисы пробегает темная тень. Я ее задела? А у меня и в мыслях не было ее укусить.
Только разбить горшок о ее макушку, а после подергать за ее идеальные патлы.
И как хорошо, что я сама сейчас не как отчаянная бомжиха выгляжу.
Это я в душе такая, а снаружи — гордая красавица, которой будто фиолетово на бывшего мужа и его новую шалашовку.
— Я тебя, Мария, очень уважаю, — Лариса вздыхает. — И даже восхищаюсь.
— Не надо мной восхищаться, — тихо цыкаю я, учуяв под тоном Ларисы мягкую ложь. — Проигравшими не восхищаются. А я честно проиграла. И даже не в борьбе с тобой. Я потерпела фиаско перед реальностью, в которой мужчина может разлюбить. И не ты бы, так другая.
Опять в глазах Ларисы тень.
Блин. Я вновь уколола Ларису. Почему у меня так не получается, когда я хочу целенаправленно кого-то ущипнуть за больное место?
— Значит, у тебя ко мне нет… злости?
— Нет, — устало вздыхаю. — Я без понятия, что там будет дальше, Ларис. У нас же еще общие дети, не представляю, как они тебя примут… Я сейчас не загадываю наперед. Смысл? Ко всему не подготовишься.
Вокруг мужчин всегда много женщин. Они везде. И глаз за них цепляется лишь тогда, когда с нынешней женщиной все катится под откос.
Я пропустила этот момент.
Но я не уверена, что у меня был бы контроль над ситуацией, даже если бы я заметила, что Виктору становится рядом со мной душно.
Господи, да какой контроль? Только если сделать ему лоботомию, кастрировать и ослепить.
— Это точно, — ежится под порывом холодного ветра. — Я вот дар речи потеряла, когда Виктора увидела… И, кстати, тоже на парковке. Ждал меня у работы…
Глава 18. Даже удивительно
По идее, я должна сейчас испытать дикую взрывную ревность, но ее нет. Может, нагонит позже, однако я действительно не испытываю к Ларисе отчаянной ярости брошенной женщины.
— А ты и рада его появлению на парковке? — усмехаюсь я. — Ларис, давай честно. Ваши флюиды были взаимными? Я могу поверить, что ты и он держали себя в руках, потому что была помеха в лице меня, но… взаимно?
— Ну, знаешь, — Лариса сглатывает. — Многие заглядывались на Виктора.
— Ну да… — тяну я. — Как же не заглядываться на такого мужика? Ну, поздравляю, ты выиграла среди остальных.
— Я не считаю тебя проигравшей, Мария.
— Да тут не твое мнение важно, Ларис, а итог. Ты сама-то была в длительных отношениях?
— Я была даже замужем.
— Причина развода?
— Бывший много пил и играл.
— Ну, тебе повезло. Виктор не пьет и не играет. Но ты это уже и сама знаешь.
Мне плохо и тоскливо от того, что Виктор ушел. Именно от того, что покинул наш дом и отринул наш многолетний брак. Смотрю на Ларису, и я не вижу в ней соперницу, что очень странно. Виктор же в нее влюбился и ради нее вырвался на свободу. Так почему я не хочу пускать сопли и слезы?
У меня в голове рисуется картинка, как Виктор ждет Ларису на парковке.
И нет в этой картинке воодушевления, страсти, радости и волнения.
Мрачная решительность — да.
Вот именно мрачная решительность Виктору подойдет при встрече с Ларисой. И будет в его характере. Он, сволочь, год мариновал жену в романтике, ходил к мозгоправу, страдал, потом все честно вывалил о своей “любви”, получил люлей от дочерей и продолжает их получать…
Какое нафиг тут трепетное волнение?
Да он из-за упрямства пошел бы к Ларисе, показал бы себя такого красивого и взял бы в агрессивный оборот. Ведь он именно ради этого момента все разрушил.
Он бы бабочек в животе словил, если бы сразу поддался искушению и замутил измену на волне интереса к Ларисе, но не на парковке после истерик дочерей, бракоразводного процесса и общения с адвокатами.
Я прям будто наяву вижу это злую решительную рожу и глаза, в которых можно прочитать “я ща тебе всю свою любовь покажу”.
Смеюсь. Лариса с недоумением приподнимает бровь.
— Прости, — сглатываю последнюю смешинку. — Это нервное. Слушай, мне пора. У меня встреча, не хотела бы опаздывать.
Разворачиваюсь и шагаю к своей машине, в которой я даю себе минуту передышки, наблюдая за тем, как Лариса идет прочь. Статная женщина. И плавная, как кошка.
Стыдно признаться, но я ждала этой встречи. Конечно, я бы сама искать Ларису не стала. Во мне еще осталась крошка самоуважения.
Вот и не верь после этого в силу мысли и Вселенную, которая реагирует на наши желания.
— И как она тебе? — смотрю на горшок фикуса, который я “усадила” на соседнее сидение. — Красивая. И будет хорошо смотреться рядом с Виктором. У него есть вкус. Он же у нас не тупой придурок, который на юность клюет.
Сжимаю и массирую переносицу двумя пальцами.
Мне было куда легче, когда я все кругом громила. Тогда была просто ярость, и я не думала о будущем и о том, что обязательно наступит завтра. И послезавтра. И что мне придется жить в новой реальности без мужа, к которому я не лягу под одеяло с глупыми разговорами, и он меня не обнимет и не поцелует в висок.