Я оседлал коня, оставляя законника закончить свои дела. Времени было в обрез.
Сжав поводья, я рванул с места, не теряя ни секунды. По пути отправил гонца к ближайшей станции с распоряжением подготовить закрытую карету для срочного выезда. В ней должны быть места для двоих: для законника и лекаря.
Я ударил пятками коня, ускоряя темп. Дом лекаря находился недалеко от нижнего купеческого кольца. Свет в окнах был.
Я спрыгнул с седла, привязал коня к забору. Быстро преодолел расстояние по мощёной дорожке к крыльцу. Постучал — и стал ждать.
Спустя несколько мгновений послышались шаги, и дверь распахнулась.
Лекарь Валрич выглянул наружу, сонно щурясь в темноту. Он был худощавым мужчиной, наспех одетым в зелёный халат с запахом, плотно затянутый на талии. Его растрёпанные каштановые волосы торчали в разные стороны, а на носу сидели круглые очки.
— Генерал Равенхольт? — изумлённо выдохнул он, прикрывая рукой зевок. — Признаться, не ожидал визита в столь поздний час.
— Лекарь Валрич. Мне нужно ваше участие в срочном деле. Речь идёт о свидетельствовании психического и физического состояния одной леди. Подозрение на принуждение. Возможно — применено запрещённое зелье.
Лекарь побледнел.
— Запрещённое? Подавляющее волю?
Я кивнул.
— Прямых доказательств нет. Но симптомы... слишком яркие. Поведение не соответствует личности. Потребуется универсальное противодействующее средство. То, что способно нейтрализовать остатки любого зелья подобного рода.
Он молча кивнул и жестом пригласил внутрь. Мы вошли в его рабочий кабинет — тускло освещённый, с полками, заваленными пузырьками, банками и коробками с рунами. Воздух был густо пропитан травами, спиртом и чем-то металлическим.
— Десять минут. — Валрич уже становился другим: собранным, уверенным. — У меня есть действующий раствор на основе золотого мха, крови феникса и масла теневой травы. Внутреннее применение — в крайнем случае, инъекция. Он устранит действие подавляющих зелий, если они были использованы. Что касается свидетельствования — я всё оформлю как положено. У вас будет заключение за подписью.
Я кивнул.
— За вами скоро прибудет карета. Заберёт вас и законника. Мы встретимся у особняка барона Крейста. Не теряйте времени.
Я развернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Взлетел в седло и, не оборачиваясь, отправился к начальнику городской службы города, своему старому приятелю, Сигниусу Брою.
Начальник городской безопасности. Человек, которому я доверял как себе. Мы прошли многое — семь лет назад он служил под моим началом, командовал третьим разведывательным отрядом на Северной границе. Тогда он спас целый гарнизон, вытащил людей из окружения. Но сам получил тяжёлое ранение — и уже не мог вернуться в боевой строй. Император тогда лично распорядился назначить его главой городской службы безопасности. В отличие от многих чиновников — Сигниус всегда был предан Империи и людям.
Когда я поднялся по ступеням его дома и ударил в массивный бронзовый дверной молот, ответа долго ждать не пришлось. Дверь открыл молодой помощник, узнав меня, тут же провёл в кабинет начальника.
Тот не спал в такое позднее время. И все еще работал в кабинете.
Крепкий, широкоплечий, с коротко остриженными седеющими волосами и лбом, перечёркнутым шрамом — он выглядел как человек, которого война не оставила, даже когда он сменил меч на перо.
— Торн, — кивнул он, отходя от стола, — если ты здесь в такой час, значит, совсем худо.
Он подошёл ближе. Я протянул руку, и мы обменялись крепким рукопожатием — таким, каким обнимаются те, кто делил закат и холодное утро без обещаний на выживание.
Я опустился в кресло напротив его стола.
— Можно сказать и так, друг мой.
Я не тратил время на предисловия. Стал чётко и по существу излагать данные: о разводе Элеоноры, о бароне и его одержимости уже бывшей женой, Дарманне и странном поведении самой Элеоноры.
Сигниус слушал молча, сцепил пальцы в замок. Потом провёл пальцем по старому шраму на лбу.
— И сейчас Элеонору забрали, — произнёс я хрипло, скрипнув зубами. — Мой адъютант займёт барона, отвлечёт на какое-то время. Но я бы хотел как можно быстрее вытащить её из этого дома. Более того, законник обмолвился, что возможно задействовано зелье, подавляющее волю.
Сигниус нахмурился. Его взгляд стал тяжелым, почти свинцовым. Он выпрямился и шагнул к шкафу.
— Если это правда… — проговорил он тихо, почти срываясь на рычание. — Тогда мы имеем дело не просто с правонарушением. Это преступление против воли человека. Подобные зелья давно запрещены. Император запретил их ещё тридцать лет назад, после истории с одним из великих домов.
Он начал мерить кабинет шагами, задумчиво покусывая щеку изнутри, собирался с мыслями.
— У меня было подозрение, — пробормотал он. — В последние месяцы поступали странные сигналы. Женщины отказывались от браков, в которых якобы были счастливы. Купцы жаловались на работников, будто те «становились другими». Я начал подозревать наличие алхимика, который снова варит эти чёртовы зелья. Но я не мог выйти на след.
Он резко остановился, вытащил папку и бросил её на стол передо мной.
— Вот. Это всё, что мы успели собрать. Неофициальные свидетельства. Слухи. Несовпадения. Я держал это под контролем и ждал, пока что-то всплывёт. Но если ты говоришь, что леди Элеонора пострадала — у меня будет возможность выйти на след алхимика.
— Нам нужно действовать быстро, — кивнул я, пролистывая бегло папку.
— Считай, что уже в пути, — отрезал Сигниус. — Я возьму с собой своих людей. Мы не дадим никому времени замести следы.
— Спасибо, друг, —сказал я.
Мы оба знали: на кону не просто судьба женщины. На кону — справедливость. И если кто-то снова начал торговать волей людей, это не закончится одним домом.
Вскоре мы уже были собраны. Карета с законником и лекарем на всех парах неслась к особняку барона. Мы нагнали её и перегнали с небольшим отрядом всадников. И нам, как раз навстречу, неспешно ехала карета.
Сигниус заступил дорогу.
— Именем Императора. Остановите карету!
Кучер встал, как вкопанный. Кони заржали. Из кареты показался Дарманн, и неяркий фонарь, что светил у кучера, осветил его бледное лицо и широко распахнутые глаза.
— Представьтесь!
— Я Агрей Дарманн. Мой отец — член Городского Совета. Вы не можете меня останавливать.
— И насколько я помню, лорд Агрей Дарманн, именно он обладает неприкосновенностью, но не вы.
Глава 22
Глава городской безопасности махнул рукой — едва заметно, но этого было достаточно. Я сразу понял: с Дарманном он справится сам. Не отпустит. Не даст ускользнуть ни ему, ни тому, кто стоит за ним. И вмешиваться здесь мне не нужно — всё будет сделано чисто и быстро, как бы Дарманн не угрожал.
Я едва кивнул. Мы понимали друг друга без слов — за столько лет службы по одну сторону войны, иначе и быть не могло.
Я дал шенкеля и рванул к особняку. Минут через десять меня уже догнал Сигниус. Лекарь, законник тоже направлялись к особняку барона.
Полчаса спустя мы подъехали. Было темно. Ночь стояла глухая, но вся подъездная дорога, от кованых ворот до самого крыльца, уже была отдана под наблюдение тех самых десяти воинов, которых барон, по моему приказу, должен был выделить для границы. Видно было — адъютант подошёл к делу серьёзно. Воины выстроены и ожидают вердикта моего помощника.
А главное — сам барон был под его неусыпным контролем.
Даже издали я видел, как мой адъютант методично муштрует новобранцев, не отводя взгляда от Крейста. Тот казался загнанным зверем — нервно оглядывался на свой особняк, раз за разом стискивал кулаки.
Я подъехал ближе. Карета остановилась у крыльца, нас не сразу заметили. Барон обернулся, и когда его взгляд упал на меня.
Он сошел с лица. Губы скривились, глаза налились звериной яростью. И — он зарычал.
— Не слишком сдержанно с вашей стороны рычать на гостей, барон, — произнёс я спокойно, но твёрдо.
Его грудь заходила ходуном, пальцы сжались в кулаки так, что побелели костяшки.
— Что вам надо? — процедил он сквозь зубы.
Крейст моментально подобрался, едва начальник городской безопасности тоже спешился. Барон сдержанно кивнул ему, но даже сквозь маску учтивости проступила злость. Его взгляд метнулся от меня к Сигниусу и обратно, и, когда начальник охраны заговорил, по лицу барона прошла лёгкая судорога. Тем более сейчас еще и остановилась карета из которой выбирались законник и целитель.
— Барон Крейст, — заговорил Сигниус уверенным голосом. Подошел к нему и заложил руки за спину. — У нас имеются основания полагать, что в вашем доме находится леди Элеонора под действием запрещённого вещества, а именно — зелья, подавляющего волю.
Барон не сразу ответил. Лицо его словно окаменело, но затем он сжал губы, прищурился и процедил:
— Это возмутительно. Я не потерплю подобных обвинений.
— Проверка и есть способ подтвердить или опровергнуть обвинения, — спокойно возразил Сигниус, — Мы обязаны убедиться в вменяемости леди Элеоноры. Она будет освидетельствована имперским лекарем, который прибыл с нами.
— Ночь на дворе, — прорычал барон. — Вы требуете, чтобы я позволил вламываться в мой дом среди ночи и устраивать какие-то нелепые процедуры? Завтра утром, как положено, пройдём всё по букве закона.
— Это и есть по букве закона, — спокойно произнёс я, глядя ему прямо в глаза. — Слишком много странностей в поведении вашей бывшей супруги. А пока проверка не будет завершена, никто из нас не покинет ваш особняк.
Барон оскалился. Сжал кулаки, но молчал. Его плечи чуть дрожали от злости. Он понял, что попал в ловушку, в которую сам себя и загнал.
— Где она? — спросил я.
— И все же я хочу попросить вас покинуть территорию моего дома.
— Вы заставляете меня думать, что вам есть что скрывать, — вмешался безопасник.
— Вам только кажется, — отрезал барон, чуть сощурившись.