Это даже не злило. Вызвало что-то вроде усталой, почти ласковой усмешки.
— Эмма, — позвала я, подходя ближе. — Генерал Равенхольт велел подать ужин в кабинет к девятому часу на две персоны.
— М-м, — протянула Эмма, — с тобой будет значит ужинать? — и подмигнула.
Я закатила глаза и вздохнула.
Глава 32
Я постучала в дверь ровно в назначенное время. Изнутри донёсся голос:
— Входите.
Я толкнула створку и вошла, осторожно держа в руках поднос с ужином. В кабинете было спокойно. Витал запах свечного воска, бумаги и чернил. Генерал стоял у окна, в расстёгнутой у ворота рубашке, руки за спиной. Он обернулся и шагнул ко мне. Перехватил поднос.
— Присаживайтесь, Элеонора, — кивнул на кресло напротив стола.
Я расставила тарелки, приборы, чаши с запечёнными овощами, хлеб, чайник с отваром. Торн молча следил за каждым моим движением. Когда я подняла глаза, он всё ещё смотрел. Пристально, немигающе.
Я сел напротив. Он уселся тоже. Некоторое время мы ели молча. И только когда генерал разлил чай по чашкам он спросил:
— Расскажите, как прошло путешествие, — Его голос был низкий, спокойный, но взгляд желтых глаз смущал.
Я рассказала, что проблем особо не возникло. Потом сказала, что пришла мысль запастись сушёными овощами и фруктами, чтобы в случае чрезвычайной ситуации крепость могла продержаться. Рассказала, что попросила мясника приготовить пару ящиков тушёнки. И Торн все внимательно выслушав, сказал, что это хорошая идея. И что в следующий раз стоит сделать еще больше заказ и деньги на это будут выделены дополнительно
Пока генерал слушал меня, он так же почти не моргал. Было жутковато.
— Почему вы не остались на ночлег?
— Мне не хотелось терять время, — призналась я. — И… была тревога. Я не могла понять, откуда. Просто хотелось вернуться пораньше.
Он молча кивнул. Пауза затянулась.
— Вас что-то тревожит и здесь?
Я чуть поджала губы. Отпираться смысла не было.
— Пока нет. Просто как подумаю, кто находится за замковой стеной становится не по себе. Но я… привыкну.
— Вы честны. Это хорошо, — сказал Торн и подлил чай.
Когда мы доели, я начала собирать посуду обратно на поднос. Торн встал раньше меня. Открыл передо мной дверь. Я шагнула было в коридор, но обернулась.
Он стоял близко. Так близко, что я чувствовала его тепло. Его взгляд, по-прежнему острый, хищный, удерживал меня.
— Спокойной ночи, Элеонора, — негромко произнёс он.
— И вам.
Я ушла, но спину прожигал его взгляд.
Принесла посуду на кухню. Эмма была там. Командовала помощниками и уборкой кухни. Но стоило ей увидеть меня, как глаза её чуть прищурились. Словно вот-вот спросит, как всё прошло. Но я не дала повода. Поставила поднос на стол, поблагодарила и тут же пошла прочь.
Уловила, как она проводила меня взглядом, но не окликнула.
Стала готовиться ко сну. И вскоре уже расчёсывала волосы и переплетала их, потом переоделась в удобные тонкие штаны и мягкую футболку.
Решила перед тем, как лечь спать снова посмотреть на свою семью. Перебирала рисунки на столе, отмечала для себя, что стоит добавить, как поняла, что одного не хватает. Там как раз были изображены мои внуки — три милые мордашки крупным планом. Я закусила губу. Как же неприятно… А ведь они так живо у меня получились. Видимо, листочки вылетели из блокнота в дороге или пока я шла от телеги до комнаты.
Обидно, но не страшно. Нарисую ещё раз.
Я обвела взглядом своих любимых взрослых детей — таких родных, таких далёких теперь и легла на кровать, подтянула одеяло. Повернулась на бок, потом на спину. И не заметила, как провалилась в сон.
Но проспала я, кажется, недолго.
Что-то выдернуло меня из сна. Сердце заколотилось. Я прислушалась к тишине. И только тогда поняла, что именно заставило меня проснуться.
Низкий, долгий звук. Внутри уже поднялось… то самое чувство тревоги. Холодок прошелся по коже. Взгляд сам скользнул к окну. Я села. Звук продолжался. А потом резко стих.
Я подбежала к шкафу и накинула на себя плащ, вышла из комнаты. Коридор слабо освещался магическими светильниками. Из замка я выскользнула незамеченной.
Тревога не отпускала, но звука не было. На стенах несли караул дежурные. Я пересекла двор и по каменной лестнице взобралась на стену.
Остановилась, чтобы посмотреть вдаль. Закуталась от поднявшегося пронизывающего ветра. Коса расплелась, волосы липли к лицу.
Но я продолжала смотреть вперёд, хоть и не видно там было ничего. Воины кивали мне и шли дальше по стене, несли дозор.
Я сжимала каменный парапет руками.
— Элеонора, что вы тут делаете? — раздался голос за спиной.
Глава 33
— Торн… — выдохнула я и вздрогнула. Дракон оказался рядом со мной, почти вплотную, придерживал за талию, словно я могла сорваться и упасть между каменных зубцов стены. — Это вы…
Я посмотрела на него. В его жёлтые глаза. Он был таким высоким, крепким, что приходилось задирать голову, особенно когда он стоял так близко.
— Мне страшно, — призналась я. — Меня беспокоит то, что я слышу.
— А что вы слышите? — нахмурился дракон. Его хватка на талии стала ещё крепче. Но желания отдалиться не возникло. Наоборот. Хотелось остаться в этом положении. Потому что рядом с драконом тревога и этот страх отступали. Я чувствовала себя защищённой рядом с ним. Это было какое-то глубинное чувство, интуиция.
— Я слышала тихий, но пронзительный писк. Вернее, слышу его периодически. Мне неспокойно. Потому что…
— Потому что? — кажется, генерал верил мне. Я видела по его лицу, что он относится к моим словам серьёзно. И это подкупало.
— Потому что этот звук я слышала, когда кочевники… — я кивнула в сторону Пустоши. — отходили.
— Хм. Есть ещё что-то?
— Да. Точно такой же звук я слышала в двух часах езды от крепости. И Лоренс его не слышал. Он возник и стих почти сразу. Вы считаете меня сумасшедшей?
— Отнюдь, — почти сразу качнул головой дракон.
— Мне страшно. Что если они нападут сейчас?..
Генерал вдруг обнял меня, прижал к себе своей широкой, мощной рукой. Я чувствовала, как его длинные волосы щекочут мне щёки. Кажется, он склонился надо мной и коснулся макушки губами.
— Всё будет хорошо. Мы будем готовы… Эле он ора, — тихим рокочущим голосом прошептал драк он , а потом погладил меня по спине в успокаивающем, почти убаюкивающем жесте. От самого основания шеи до поясницы. Именно так… как делал он .
Я ещё позволила себе минутку остаться в этих объятиях. А потом сделала шаг назад. Нечего воспоминаниями рвать себе сердце.
Закуталась поплотнее в плащ, снова посмотрела на чёрную Пустошь. Дракон тоже уже сделал шаг назад, только я чувствовала, что смотрел он на меня.
— Я пойду. Спасибо, что выслушали.
— Если вы снова услышите нечто подобное — сообщите.
— Хорошо, — кивнула я и пошла к узкой каменной лестнице, что шла вдоль высокой крепостной стены.
Спустилась. Миновала половину двора. И только тогда позволила себе обернуться и посмотреть на стену.
Генерал не собирался в замок. Он стоял спиной ко мне, заложив руки за спину. И даже в этом жесте, в этой позе с широко расставленными ногами и положением головы, он напоминал мне… его .
Да что же это такое! Хватит. Только зря рву себе сердце и душу.
Я вернулась в замок. Повесила плащ в шкаф. Присела на край кровати. И укуталась в одеяло. Было зябко и холодно. Я прижалась к стене. И просто смотрела в окно на звездное небо.
Кажется, я задремала. А проснулась от шума.
Подскочила с кровати, роняя на ходу одеяло, в которое была закутана.
Увидела суету во дворе, слаженные крики, разжигающиеся в жаровнях костры. Воины высыпали из казарм. Я подняла голову вверх — и не увидела чистого звёздного неба, которое было ещё совсем недавно.
Всё небо затянули облака или… нет. Тот самый туман!
Сердце заполошно забилось в груди. Я стала искать глазами генерала.
Равенхольт был на том же месте. Волосы убраны в небрежный пучок, он стоял, заложив руки за спину, его белоснежная рубашка была словно маяк в темноте. На бедре — ножны.
Поза его, казалось, не изменилась за всё то время, что я проспала. Словно он вообще не покидал стены и не менял положения тела.
Он вглядывался в непроглядную ночь, густую, как кисель. Я вжалась в стекло. Воины уже высыпали на стену, заняли позиции, ощетинились клинками. Те, кто стоял с факелами, смотрели на генерала. Да что там — все смотрели на генерала. Словно они сами ничего не видели, а он был их глазами.
Так мне показалось, когда я металась взглядом от одного воина к другому.
Равенхольт поднял вверх руку, сжатую в кулак.
Все замерли. Смотрели на него.
Я следила за всем широко распахнутыми глазами.
Я чувствовала: сейчас вот-вот всё начнётся.
Равенхольт опустил кулак. Полсотни огненных фаерболов сорвались с рук воинов. Потом Торн сделал ещё один жест — и такие же полсотни огненных шаров были отправлены правее, в сторону восточной стены. И снова, и снова.
Боже мой… Воины и правда были словно слепые котята — до его команды.
Топот сотен ног, дикий ор резко разрезал тишину — и тут же… волна кочевников накрыла наш форт. Они кричали, как дикари, чтобы вселить ужас в сердца воинов. Их глаза сверкали потусторонним зеленым светом, когда те лезли на стены.
Я стояла у окна, вжималась в каменный подоконник, затаив дыхание. Туман окутывал воинов. Внизу и на стене жглись жаровни, чтобы разогнать эту черную муть. Но она практически не разгонялась, нося явно магическое вмешательство.
На стены взобрались кочевники. Торн выхватил меч. И начался его танец.
Я не могу иначе это назвать.
Смертельно точный. Леденящий. Великолепный.
Каждое движение было выверено, как по нотам.
Он вращался, отбивал, парировал и наносил удары так, словно не просто бился за жизнь — будто был рождён, чтобы сражаться.