— Да, леди Лилия, — отозвались в ответ мои провожатые.
Господи, вот уж попала так попала!
Ну ничего.
Мне бы только бумагу о разводе — и буду прорываться из этого особняка.
Ах, если бы ещё и тело нормально слушалось…
Глава 5
Спуск по лестнице на минус первый этаж закончился. Меня толкнули в угол, и я рухнула на жёсткий, тонкий тюфяк. Пахло сыростью и плесенью.
Провожатые сразу же развернулись и поднялись наверх, не удостоив меня даже взгляда.
Оставили одну.
На стене горела лучина странным голубоватым пламенем. Магия, не иначе.
Помещение было тесное, шагов три на три, с низким потолком и влажными каменными стенами. Крыс, слава Богу, не было. И на том спасибо.
Желудок забурчал от голода:
— Ничего тебе не светит. Так что не проси. Мы с тобой, видите ли, слишком непокорные, чтоб еда нам полагалась. И вообще ужасный этот мир. У мужчин нет ни чести, ни уважения к женщине.
Я вытянулась на вонючем тюфяке, затхлом от сырости. Сон накрыл меня, как покрывалом.
И приснилась мне наша дача. Мое старое сердце сжалось даже во сне, ком встал в горле.
Мы только-только купили ее. Долго выбирали. Объездили десятки — всё не то, не чувствовалось «своего». А потом нашли.
Мы вообще хотели туда переехать, а квартиру просто сдавать.
Боря разбил мне небольшой огород, сам оградил его, вскопал грядки.
Я посадила два ряда картошки, немного зелени, морковку — для внуков.
Мы ждали, когда подрастёт, чтобы собирать урожай вместе.
Потом Боря красил беседку — аккуратную, с резными балками. Я готовила еду, накрывала стол. Мы тем вечером ждали детей.
Картинка менялась.
Боря жарит мясо на мангале. Я стою рядом, держу тарелку и просто улыбаюсь. Все мои — рядом.
Муж. Двое сыновей с невестками. Дочка. Внучки — Анечка и Катюша — носились по лужайке босиком, визжа от счастья.
А потом…
Муж вдруг начал оседать. Я сначала подумала, что он пошутить хочет.
Что сейчас улыбнётся.
А он — не улыбнулся.
Я закричала.
Саша, мой старший, успел подхватить отца у самой земли.
Скорая.
Сирена.
Пустота в душе. И я — как лебедь без крыла.
Вижу небо, помню, как летать… но больше не могу.
Проснулась резко. Перед глазами был каменный низкий потолок.
Я вытерла лицо, по которому текли слезы. Сердце рвалось на лоскуты так, словно это всё случилось только что, а не десять лет назад. Это боль, с которой невозможно бороться. С ней можно только научиться жить.
Послышался звук открываемой двери и тяжёлые шаги.
— Эй, вставай! — рявкнул вдруг бородатый Лойс.
Значит, ночь прошла и за мной пришли. Я перевернулась на бок, потом начала вставать.
И увидела здоровяка, стоящего на лестнице. Он держался за гнилой деревянный поручень. Был одет в аккуратный, добротный коричневый камзол. Не то что вчера — тогда он выглядел как разбойник с большой дороги.
Даже борода теперь была причесана, а длинные волосы, торчащие в разные стороны, — зачёсаны назад и гладко уложены на плечах.
«Праздник у них, что ли, намечается?» — усмехнулась я про себя.
Нога ныла, но терпимо. Это значило одно: я ещё жива.
Я дотянулась до стенки — тело слушалось чуть лучше. Значит, моё беспомощное состояние всё-таки временное. Это уже хорошо.
Вот только помочь мне встать, конечно же, никто не собирался.
Лойс не выдержал моей медлительности, спустился на две ступени, подхватил за талию и потащил наверх.
Изверги.
Как можно так обращаться с женщиной⁈
Была бы у меня магия — я бы наколдовала себе хворостину и отходила бы всех по голой заднице! Но сейчас я слабее котёнка. И рядом нет моих мужчин. Ни мужа, ни сыновей, ни зятя.
— Куда… меня… — Слова выходили с хрипом.
— Кормить тебя ведут, — буркнул Лойс. — А то, поди, скоро сдохнешь, леди. Тонкая ты и тощая, как жердь.
— А… потом?.. — выдохнула я. Мужчина был словоохотлив.
— Потом развод, — мы миновали лестницу и вышли в холл. Свет ослепил, и я прикрыла глаза рукой. — А потом праздник у лорда. Свадьба. А после — бал. Скоро гости съезжаться будут.
Глава 6
Меня действительно доставили на кухню. А ещё я поняла: меня здесь уже полностью списали со счетов. Со мной не считались. Повара и служанки на просторной кухне бросали ехидные взгляды в мою сторону и громко шушукалась. Я для них будто пустое место.
Ну, какие хозяева — такие и работники. Чему тут удивляться.
Меня грубо усадили на табурет, с шумом опустили передо мной миску с какой-то похлёбкой.
Могу сказать, что пахло это… ну, не то чтобы отвратительно, но и вкусным назвать было сложно.
Серое нечто, в котором плавала неровно нарезанная морковка, варёный лук (который я, к слову, терпеть не могла), пара кусков мяса, что-то похожее на картошку.
И всё же радовало одно: хоть какие-то знакомые овощи.
А раз есть овощи, значит, есть семена.
А значит, когда я сбегу отсюда, можно будет разбить свой, пусть и крошечный, но огородик. На еду уж точно хватит.
Я взяла ложку и заметила, что с каждым часом тело слушается меня всё лучше и лучше. Потом в меня практически швырнули кусок зачерствелого чёрного хлеба.
Но я не гордая — силы мне были нужны.
Я взяла хлеб и начала есть.
Не смотрела на эти перекошенные, кривящиеся лица поваров и служанок, которые бродили мимо и уже даже не стеснялись — сплетничали обо мне в открытую.
«Ну и отлично», — подумала я. Слухи — это информация. И я слушала. И все больше жалела бедную девочку, в теле которой оказалась.
Я чувствовала себя шпионом в тылу врага.
И всё запоминала. Они шептались, что я никчёмная, что я бездетная, что я — старая дева. И, кажется, именно этим они хотели меня задеть. Мерзонько так хихикали.
— Да не возьмёт её никто замуж…
— Кто её возьмёт — она ж пустоцвет… Столько лет в браке — и не понести…
— Родни у неё нет, все померли, идти ей некуда… Но наш лорд милосердный… оставит её здесь. Будет новая служанка. Подносить и приносить для новой хозяйки дома, — и снова смех от всех.
«Подносить и приносить?» — усмехнулась я про себя.
Размечтались!
А этот зубастый цветочек, что станет вашей новой хозяйкой, ещё даст вам прикурить. Но об этом, конечно, я умолчала. Пусть сами узнают.
Быть слугами при робкой девчонке и при той, что пальцы в рот не клади, — разные вещи.
Не удивлюсь, если она не могла родить просто потому, что ей там что-нибудь подливали. Я, конечно, точно утверждать не могу этого, но по ощущениям — девчонка, кроме своей излишней худобы, ничем серьёзным не страдала. Пять лет в браке — и не беременеть? Странно.
А насчёт новой хозяйки и слуг… Кто что заслуживает — тот своё и получит.
Стоило мне только положить ложку, как за мной пришла та самая служанка, что помогала мне мыться. Как я поняла из разговоров других, звали её Берта.
— Пойдём, Элеонора, — сказала она тихо. Только она одна продолжала без издевок обращаться ко мне. Остальные уже давно понизили меня в статусе.
Берта подхватила меня под локоть и повела. Я пошла за ней.
— Девочка, сейчас я тебя помою, приведу в порядок, причешу. Платьице красивое наденем, — говорила она, словно ребёнку.
Мне оставалось только мысленно закатывать глаза. Но доброта этой женщины грела.
В мою прежнюю комнату нас не повели. Скорее всего, она уже занята. Мы завернули в узкий коридорчик под лестницей.
Привели меня в крошечную комнату: узкая кровать, маленькое окно, тумбочка, покосившийся шкаф и стёртый ковёр. Была ещё одна дверь — за ней, как выяснилось, находился маленький санузел.
— Оставь… меня, — сказала я, отчётливо, с расстановкой. Язык уже ворочался лучше.
Служанка недоверчиво посмотрела на меня, тяжело вздохнула.
— Если что, кричи. Я подойду. Пока приготовлю тебе платье.
— Куда… потом? — спросила я.
— Законник уже пожаловал, — вздохнула она и неодобрительно покачала головой.
— Ясно…
Я, придерживаясь за косяк, прошла в сторону ванной. Я сделала все свои дела, потом залезла под душ. Помылась сама. Теперь от меня пахло лавандовым шампунем и таким же гелем для душа.
Я вышла, закутавшись в полотенце. Волосы сушить не стала — помнила, что служанка владеет бытовой магией, и в прошлый раз высушила их одним прикосновением.
На кровати уже ждали: чистое бельё, короткие панталончики, кружевной корсет. А вот платье оказалось совсем другим. Простое, тёмно-синее, без кружев, без вырезов, без тяжёлых камней. Но, признаться честно, мне оно даже больше нравилось.
Сопротивляться я не стала и отдалась на руки служанке. Она без слов высушила мне волосы с помощью магии, уложила их в скромный пучок на затылке и помогла облачиться в тёмно-синее платье длиной до щиколоток. На ноги мне надели такие же тёмно-синие балетки. На мой вкус, выглядела я строго, дорого и со вкусом. Ткань была качественная и дорогая.
Я выпрямила спину. Служанка повела меня дальше, и теперь у меня уже хватало сил, чтобы рассматривать сам особняк. Я запоминала повороты, коридоры, где какие двери. Заблудиться здесь было сложно. Судя по всему, здание состояло из двух этажей с длинными коридорами и равномерно размещёнными дверями по сторонам.
Мы вышли к той самой лестнице, по которой меня вчера спускали в холл. Свернули в другой коридор и остановились у двери. Служанка постучалась. Мы замерли.
— Войдите, — Узнала бы голос «своего» муженька из тысячи.
Служанка открыла дверь, и я сделала шаг внутрь. Это был кабинет. За большим столом сидел муж. За его плечом стояла — невинно-ядовитое создание в розовом пышном платье. Лилия. Будущая баронесса. Белокурые волосы убраны в замысловатую причёску.
Вот если бы молчала — могла бы сойти за нимфу. Но стоило открыть рот, и всё вставало на свои места.
Напротив муженька сидел юрист в очках, как я поняла.
— Заходи, Элеонора, — муж небрежно махнул рукой на стул напротив него.