А я наблюдала, как мой генерал, заломав руку бывшему супругу Элеоноры, впечатал того в пол — тот кулем упал под его сапоги. А дальше он просто, как щенка, схватил мерзавца за шкирку и вышвырнул из комнаты.
— В темницу. Передать его властям.
Я только и могла, что удивлённо смотреть на всю эту жуткую ситуацию.
— Испугалась? — Борис перехватил меня. Я видела, как молча Райнер дал тому понять, что со мной все в порядке. И нас оставили одних.
— Да. Как он тут оказался?
— Проник с обозом. Сейчас в крепости много посторонних. Но я вскоре вычищу форт.
— Что с кочевниками?
Я стала осматривать мужа. Но, кажется, новых ран не было видно.
— Мы смогли подобраться к самим горам.
— Не было тумана?
— Нет, — Борис провел по шее пальцами, аккуратно осматривая. Было светло, как днём.
— Это ведь что-то значит?
— Никто из них не напал на нас. Пока сложно говорить. Но из этого можно сделать вывод — либо их там больше не осталось, либо их очень мало. В любом случае, следующая часть патрульных отправиться туда же завтра утром. Мы вычерпали свои резервы магии, зачищая горные туннели огнем.
Думаю, что можно с уверенностью сказать, что война почти закончилась, и теперь будет зачистка территории. А это немало. А ещё теперь можно считать, что вопрос с твоим бывшим мужем закрыт, — хмыкнул генерал и поцеловал меня в макушку. — И ещё кое-что…
— Что? — я посмотрела на него снизу вверх.
— Ты мне задолжала первую брачную ночь.
— Так уж и первую? — тихо рассмеялась я, намекая, что у нас она уже была, кажется, целую вечность назад.
— Первую в этом мире.
И Борис поцеловал меня нежно и трепетно. Я была счастлива в этот момент.
Осторожно сняла с него мундир. Ткань была пропитана пылью и потом. Потом настала очередь черной рубашки. На плече я увидела шрам, что проступал вдоль ключицы, ещё свежий. Как и другие, что были бледно-розовыми. Сердце сжималось при виде каждого.
— Давай в ванную, — шепнула я.
Он не спорил. Просто пошёл за мной.
Набрала воду. Борис опустился в ванну и откинул голову на край. Прикрыл глаза. Я села рядом, опустила тряпку в тёплую воду и начала смывать с него следы долго путешествия бережно и аккуратно. Шрамы на его теле были картой прожитой жизни. Я изучала каждый росчерк.
Вскоре я заметила, что мой генерал открыл свои желтые глаза и наблюдал за мной. Он не отводил взгляда. Смотрел, как я провожу по его груди, по плечам, по рукам.
Он взял мою руку, поднёс к губам, поцеловал запястье — и я вдруг поняла, как сильно его не хватало. Как сильно я держалась из последних сил, пока он был там, в горах, среди туманов и чудовищ. А теперь он здесь.
Я помыла ему голову, перебирая длинные седые пряди. Потом он поднялся, накинул полотенце, и я пошла за ним в спальню — свою, теперь уже нашу. Он лёг первым, притянул меня рядом.
Я обняла его — будто боялась, что снова потеряю. Ладонью скользнула по его груди, уткнулась лбом в плечо, слушала, как ровно бьётся его сердце.
— Люблю тебя, Борис, — прошептала я.
— А как я люблю тебя, моя Надежда…
Он поцеловал меня в висок. Молча. Медленно. Как будто запечатывал обет.
А потом была ночь.
Без слов, без суеты, без поспешности. Мы просто наслаждались друг другом. Заново изучали. Привыкали. Он и я. Два сердца, что нашли друг друга в новом мире. Я чувствовала, как его руки гладят мои волосы, как губы касаются щеки, как он изучает мое тело томительно нежно.
Ночью мы не сомкнули глаз. Я лежала у него на груди, слушала, как дышит мой генерал, и знала: всё будет у нас хорошо.
Мы уснули только под утро. И сон был у нас один на двоих.
Я даже не заметила, когда провалилась в него — просто закрыла глаза, уткнувшись в грудь Бориса, и всё вдруг стало другим. Тихим. Знакомым.
Мы с ним стояли в саду у нашей дачи. Воздух пах яблоками и скошенной травой. Борис сжал мою руку, и я глянула в его лицо — он тоже узнал это место. Мягкая тень улыбки коснулась его губ.
Мы прошли по дорожке, ступили на веранду. Внутри всё было как раньше. Плед на диване. И — на полке у камина — наша рамка. С чёрной лентой.
Я застыла.
И вдруг — топот босых ног, шум, хлопнула дверь. По кухне прошлась Арина. В домашней одежде, волосы убраны в небрежный пучок. В руке кружка, откуда тянулся аромат крепкого кофе. За ней — Кирилл. Он обнял её сзади, уткнулся носом в висок.
— Я скучаю по ним, — тихо сказала Арина. — Каждый день.
У меня по щеке скатилась слеза. Борис сжал мою ладонь. Я не выдержала — шагнула вперёд. Обняла дочь своими призрачными руками. Но она задрожала. Затаила дыхание.
Кирилл тут же заметил, что с ней что-то не так. Обнял её крепче.
— Всё хорошо, — прошептала я. — Мы с папой вместе. Мы живы, дочка. Просто… в другом мире.
Борис подошёл, положил руки ей на плечи.
— У нас всё хорошо, — сказал он. — Не грусти, Аринка.
Она сжала пальцы. Повернулась, будто почувствовала... И вдруг — отворились двери.
Вошли остальные. Наши старшие. И внуки. Никто не улыбался. Слишком мало времени прошло после моего ухода…
Каждый вдруг замолк. Остановился. Словно что-то ощутили. Как ветер прошёлся по комнате.
Борис подошёл к полке, где стояла та самая рамка. Снял с неё чёрную ленту. Бросил на пол.
Дети смотрели туда, не говоря ни слова. На их лица отражался шок. Не знаю, кто подарил нам эту возможность… сон. Но я искренне благодарна. Всем сердцем.
Дети нас не видели. Но я знаю — они чувствовали.
Чувствовали нас.
Наше тепло, нашу любовь, наше присутствие.
Я шагнула вперёд, обняла каждого.
— Мы живы, — прошептала я каждому. — Ваш папа рядом. Берегите друг друга. Поддерживайте. Мы любим вас. И мы счастливы.
Эпилог
Спустя пять лет
Форт, когда-то бывший передовой крепостью на краю Империи, теперь стал учебным центром. Здесь под присмотром Бориса обучали будущих командиров.
Здесь каждый камень хранил память о тех, кто однажды выстоял против невозможного.
Я часто гуляла по этим стенам. Ветер трепал мои волосы. Этот мир стал для нас домом. Война осталась в прошлом, как и страх, и боль, и разлука. Наступили мирные времена.
Мы остановились над крепостными воротами. Борис встал за моей спиной. Мой защитник, моя опора, мой любимый.
Он обнял меня, положив руки на выпуклый живот. Мы ждали мальчика.
Мы смотрели на зеленеющую даль, которую язык больше не поворачивался назвать Пустошью. Всё больше и больше площади покрывалось изумрудной травой.
Иногда, в редкие дни, мы снова видели сон. Нашу дачу. Дети часто тут бывали и ничего не меняли. На каминной полке так же стояла наша рамка, но теперь уже без чёрной ленты. У Арины и Кирилла родился светловолосый мальчик, непоседливый и любознательный Антошка. Внучки стали такими красавицами. Подросший внук Дима занимался хоккеем и грезил спортом. Наши сыновья были достойными мужчинами, которые любили своих жен.
И каждый раз, когда мы видели их во сне, все члены нашей семьи улыбались и смеялись. Их жизнь продолжалась.
И мы с Борисом были счастливы за них.
Мы свою любовь и верность пронесли сквозь миры.
И как никто знали, что иногда любовь не заканчивается смертью.
Иногда — она становится вечностью.
Конец