Смотрю на малышку, собираясь с мыслями. Но она меня опережает перебив.
– Папочка, я нашла тётю хорошую, а к Кате я не пойду больше, – кричит в трубку.
Хрупкое тельце прижимается ко мне. С умилением смотрю на неё, и неконтролируемая волна удовольствия накрывает меня. Она такая милая, словно из сказки. Из-под бежевой шапочки выбиваются белокурые локоны, прикрывая ровного тона узенький лобик. Большие серые глазки смотрят на меня доверительно.
После нескольких секунд тишины в трубке раздается тяжелый вздох.
– Я сейчас приеду. Аврора Александровна, скажите, пожалуйста, где конкретно вы находитесь.
Оглядываюсь, понимая, что углубилась в чащу бора, и найти нас здесь будет проблематично.
– Подъезжайте к входу. Мы Вас ждать около арочных ворот будем.
Закончив разговор, убираю телефон в сумку.
– Пойдем, Лизонька, папа скоро приедет.
– А почему он сюда не может прийти? Ты ведь шла куда-то, я видела.
Вот умора! Этот ребенок следил за мной?!
Самое удивительное, крошка права. Я шла на поиски старого дуба.
Много лет назад оставила себе здесь капсулу времени. Не уверена, что старое, полусухое уже тогда, дерево сохранилось.
Вспомнив, я решила попытаться его найти.
Послание у меня было незамысловатое. Наше с Маратом фото.
– Я вернусь после того, как передам тебя папе.
Малышка начинает спорить, уверяя, что тоже хочет посмотреть. А папа подождет.
Да уж, представляю, как он подождет. Вызовет полицию, и буду потом объяснять, что я эту игривую козочку не воровала.
Весь путь до каменной арки она мне свое «фи» выражает, периодически начиная расхваливать своего родителя. Если бы Лиза была старше, подумала бы, что она намеренно это делает, стараясь создать в моих глазах его образ в максимально выгодном свете.
– Нет, я бы всё же хотела посмотреть, что ты там искала, – малышка хмурится, словно маленький ежик. Уголки светлых бровок ползут вверх. Мимика у неё удивительная.
С нежностью вглядываюсь в детское личико.
– Вот ты где, бестолочь! – дикий вопль разрезает воздух. Оборачиваюсь на него резко. Перед нами разгневанная девица. С виду она миниатюрная, но выглядит сейчас так, словно из неё вот-вот языки пламени вырвутся. – Я тебя, гадину, ищу! А ты тут…, – она резко замолкает, а в следующую секунду на меня переключается. Инстинктивно маленькую принцессу себе за спину прячу. – Это ты? Ты специально у меня её выкрала? Вы сговорились?!
Глава 17
На несколько мгновений потеряв дар речи, я смотрю на девушку. Сомнений в том, что это и есть «та самая тетя Катя», у меня нет.
Ну что же, неудивительно, что малышка не пожелала находиться в компании с этой особой.
Как можно так грубо с ребенком общаться?!
Прекрасно знаю, что бывает и хуже отношение, но любая грубость в обращении с детьми меня трогает.
Сучка вздергивает подбородок, глядит на меня враждебно.
Ждет, что я буду извиняться?! Уверена?
– Вы, как я полагаю, Екатерина, – произношу спокойно, хотя внутри всё клокочет от злости. Мне до боли обидно за маленького человечка, жизнь которого эта кикимора отравляет. – Не скажу, что мне приятно с Вами познакомиться, но в жизни огорчения часто происходят. Отойдите от нас на пару шагов. Ребенка пугаете.
Девица имеет наглость оскорбиться. Её буквально перекашивает от едких, словно кислота, эмоций.
– Ты как себе позволяешь со мной разговаривать?! Кто ты, вообще, такая?! Ещё одна охотница за деньгами Ливнева?
Это она меня с собой сейчас в один ряд поставила?
Мне становится так смешно, что я не сдерживаюсь. Прикрыв глаза, поджимаю губы и смеюсь тихо.
Вот уж на кого я точно не похожа, так это на нуждающуюся.
Речь не о высокомерии, просто… Если говорить откровенно, то только верхняя одежда на мне стоит, как небольшой домик в Челябинской области. Я никогда этого вслух не произнесу, но факт остается фактом. Муж на мне никогда не экономил, и даже мои повседневные вещи стоят до неприличия дорого.
Эскортницы в поиске выглядят куда «скромнее».
– Ты с меня, курица, ржешь? – взвизгивает ненормальная, и я реально начинаю переживать за малышку, да и за себя. Вдруг она бешеная.
Заведя руку за спину, прикасаюсь к плечу ребенка. Хочу убедиться, что с ней всё в порядке.
Устало вздыхаю поморщившись.
Честное слово, я отвыкла от подобного цирка. Мои коллеги-педагоги изящнее действовали, без вот такой, никому не нужной, показухи. Выходили иногда из берегов, но всё же старались казаться приличными. А сейчас я словно в свое детство попала.
Надо же быть такой недалекой. Она правда думает, что, обижая ребенка, сможет заполучить отца? Хотя бы до Загса его довела, что ли.
Одергиваю себя.
Хорошо, что не довела. Одним несчастным ребенком меньше.
– Во-первых, я не курица. Это важно. Во-вторых, мы позвонили Георгию Ивановичу. Он скоро подъедет. То, что он не посчитал нужным предупредить Вас о том, что Лиза нашлась, ко мне не имеет никакого отношения. Спросите лично у своего работодателя, почему он не пощадил Ваших чувств, – я собираю крупицы терпения, чтоб не заговорить с девицей на понятном ей языке.
Подавшись вперед, она хватает меня за руку и старается оттащить в сторону.
Первое желание – по лицу её ударить. Вот как в юности, так, как я умею.
Бить надо первым. К сожалению, поняла я это не сразу. Спустя пару месяцев наблюдений, дошло, в чем секрет одиночек, которых не трогать стараются. Они агрессивные и безбашенные. Одним словом – себе дороже. К моменту, когда Марата перевели к нам, меня черти уже посещали. И именно рядом с ним я от них избавиться смогла.
Не могу представить, как будет теперь. Без него.
Вокруг много людей, поэтому просто вырываю руку из её хватки.
– Если не хочешь остаться без волос, а то и без зубов, то лучше ко мне не прикасайся. Не хочу отмываться потом три часа, – произношу вкрадчиво, так, чтобы ей слух напрячь пришлось.
Мои слова производят желаемый эффект, на её лице удивление застывает.
Я внутренне готовлюсь к новой волне враждебности, но её не происходит.
– Катя, – грозно поблизости звучит мужской голос.
Как по команде наша троица оборачивается.
Вижу перед собой молодого мужчину. Симпатичный брюнет. Рост средний – от силы на голову выше меня. Я-то привыкла задирать голову, чтобы мужу в глаза заглянуть.
– Папочка, – Лиза выныривает из-за моей спины и несется в объятия родителя.
В этот момент я, как самая отчаянная мазохистка, думаю о том, что мой ребенок вот так вот не сможет к своему папе на ручки забраться.
Для многих людей это глупым покажется, но я не верю, что кто-то может заменить родную кровь.
Понятно, что и родные не всегда ведут себя образцово, однако я столько ребят перевидала, над которыми отчимы издевались, а были и те, от которых приемные семьи по несколько раз отказывались. Сильнейший удар по неокрепшей психике.
Ничего подобного я для своей крошки не желаю. Лучше вдвоем.
Лиза, оказавшись в надежных руках, что-то шепчет на ухо родителю. С каждой секундой лицо Георгия всё мрачнее становится.
Екатерина, поняв, чем дело кончится, переводит на меня взгляд, полный отвращения.
– Довольна? – спрашивает с вызовом.
Вот это я погуляла!
Хочется у неё узнать, какого лешего она ко мне прицепилась? Не я ребенка потеряла почти что на час. А там неизвестно, сколько времени Лиза бегала по парку одна.
– У Вас паранойя, – произношу, уходить собираясь.
Усталость внезапно накатывает.
Моя врач-гинеколог говорила, что так и будет. Советовала пользоваться моментом и побольше отдыхать всю беременность.
До меня доходит, что нужно побыстрее встать на учет в женской консультации. Собственная безалаберность меня напрягает.
Живя под опекой мужа, я расслабилась.
Посчитав, что уходить, не попрощавшись с ребенком, будет неправильно, я остаюсь в сторонке стоять, наблюдая за драмой, которую Екатерина решила разыграть в одного.
Прижав руки к груди, она клятвенно убеждает в чем-то Георгия. Искусной актрисой девушку не назвать, но она явно старается.
По всей видимости, не проникнувшись оправдательными словами, он нервно кивает головой в сторону выхода из парка, после чего произносит:
– Свободна. Я вечером тебе позвоню.
На мордашке малышки Лизы появляется открытое ликование; чтоб его скрыть, она прижимается личиком к шее отца.
Когда-то, проходя курс лечения, я была вынуждена лежать под капельницами по несколько часов почти каждый день. Уйма свободного времени. Примерно такие картинки и мелькали у меня перед глазами. Представляла, как дочка будет вить из Марата веревки, делать всё что угодно, лишь бы папочка ей потакал. А если сыночек, то они вместе будут заниматься «мужскими делами» – ездить на рыбалку, ходить на футбол, играть в теннис.
Мечты так и останутся мечтами. Увы.
– Аврора Александровна, – мне кажется, что взгляд мужчины смягчается. – Мы ведь с Вами говорили по телефону. Я хотел бы Вас отблагодарить.
С сомнением смотрю на него.
Благодарность излишня. Единственное, на языке так и вертится просьба поменять девочке няню.
– А можно Аврора будет моей няней? – вклинивается в разговор виновница представления.
Она точно сверхспособностями обладает!
Её отец пробегается по мне глазами, после чего зрительный контакт устанавливает. Красноречиво! Я буквально считываю в них нечто, походящее на – «Прости, доченька, я эту не потяну».
Улыбаюсь, заливаясь краской.
– Малышка, прости, я не смогу.
Проще мне ей отказать, чем отцу.
– Я тебе не понравилась? – маленькие губки надуваются тут же.
– Очень понравилась, – со всей искренностью произношу. – Но я не ищу работу.
Тут отчасти лукавлю. Я бы хотела устроиться в школу, только не уверена, что кому-то нужен специалист, в декрет собирающийся.
– А если я попрошу? – глазки – бусинки округляются.