йство, но пока ведем себя тихо. Дай людям поработать. Никаких провокаций. Дай ещё несколько дней.
Сам я о другом беспокоюсь.
Перестал ощущать трепет предвкушения грандиозных событий. Со дня на день я точно буду знать, кто именно сверху за веревочки дергает, но меня это не радует. Вообще удовлетворения не ощущаю.
Каждый раз, когда домой ночевать приезжаю, просыпаюсь рано и в рассветных лучах рассматриваю огромную пустую спальню. Атмосфера в ней стоит как в загробном царстве.
У меня никого нет.
Единственного дорогого мне человека сам выжил из своей жизни.
Откровенно говоря, первое время я был потрясен до глубины души. Не ожидал, что потеря жены на мне так скажется.
Любил её очень. Был одержим Авророй с первой нашей встречи. Знал, насколько весомо её влияние на меня, но все равно не рассчитал ту степень опустошения, что испытал, потеряв её.
Ро снится мне каждую ночь. Вижу её наяву. Ощущаю аромат её кожи и теплоту желанного тела. С ума схожу. Грань между реальностью и видениями смыта давно.
До ломоты в костях прикоснуться к ней мечтаю. Ощутить под пальцами нежную, гладкую кожу.
Сегодня, например, меня обуял животный ужас, когда я понял, что теперь так будет всегда. Проснулся с ощущением дикого, бесконтрольного страха.
Заблуждался, полагая, что жизнь без Авроры вообще существует.
Я привык жить со своей одержимостью. Перестав сопротивляться чувствам, стал от неё кайф получать.
Достаточно было увидеть жену, чтобы себя счастливым почувствовать.
Но продолжать лелеять свои чувства, стараться при этом держаться от Ро подальше, оказалось в разы тяжелее.
Колоссальная разница.
Удушающая пустота и безысходность.
Нажимаю на кнопку вызова лифта, двери в тот же момент разъезжаются в разные стороны.
Мы с Наилем одновременно шагаем в него.
Он выбирает нулевой этаж, где парковка находится. А я столбенею.
Из-за угла выходит миниатюрная блондинка. Идет по коридору в сторону кабинета, из которого мы только что вышли.
Лица не видно, но со спины она очень похожа на Ро.
Не раздумывая делаю шаг в сторону выхода, желая оказаться с ней рядом.
– Марат! Ты совсем ебнулся?! Это не Рори! – Наиль хватает меня за руку и снова затаскивает в кабину. Прижимает локтем к её металлической стене. – Твою мать! Ты вообще кукухой поехал. Тебя что-то кроме Авроры интересует? На хрена было разводиться, если теперь жестко тупишь?
Ничего. Ничего меня не интересует.
Сосредоточенно наблюдаю за тем, как створы лифта скрывают от меня незнакомку.
Сердце бешено скакать начинает.
На эмоциях говорю то, что совсем не планировал:
– В клинике, той, где мы изъяли документы по аборту, Авророй сделанному, полностью база легла. Никакой информации о пациентах не осталось. Бумажные носители тоже исчезли. Кроме папки, что мне её гинеколог отдала ранее, ничего не осталось.
Впервые эту тему поднимаю.
Так себе – делиться невеселой историей, как тебя знатно поимели.
В какой-то момент я понял – вопрос меня не отпускает. Жизненно важно узнать – мой был ребенок или её любовника. Возможно, того самого, с которым она по ресторанам расхаживала.
И тут оказалось, что всё случайно слетело, пропало, исчезло.
В совпадения верить не приходится.
– Говорил тебе – не стоит горячиться, – с недовольством Наиль выплевывает. – Подотрись теперь своим свидетельством о разводе.
– Я у нее множество раз спрашивал, где она бывает. И каждый раз Аврора лгала. Ты знаешь, как я ко лжи отношусь.
Скажи она сразу правду, возможно, меня бы не понесло. Следить за ней точно не стал бы.
– Мало ли чем она была занята! – Наиль расстегивает пиджак, разводит его полы в стороны. – Уже столько времени прошло. Ты немного успокоился? Может, стоить к ней съездить? Поговорить нормально.
Обычно он так жестко не тупит.
– Ехать к Ро сразу после известия, что меня заказали? Ты, конечно, кретин, – качаю головой, дескать, вариант неудачный. – Я хочу, чтобы ты «глаза» поставил за Ильясом и верхушкой отдела безопасности. А также бывший водитель Авроры меня интересует. Отчитываться будут только тебе и мне. Найди людей, которым доверять можно. Не из наших.
– Будет сделано, – уважаю его за то, что он не задает лишних вопросов в действительно важных делах. – А что будем делать с заказом? Марат, необходимо прямо сейчас…
– Мы подождем.
С хмурым лицом он смотрит на меня. Раздражение свое не скрывает.
Повисает молчание.
– Чего подождем, боюсь уточнить?
Вслушиваюсь в его голос. Беспокойство искренним кажется.
– А как ты на заказчика выходить собрался? Прошло несколько месяцев – пора бы уже. Поэтому ничего не предпринимай. Вообще ничего. Подождем, пусть проявят себя.
Глава 30
– Ты нас напугала! На звонки перестала отвечать, и мы с Лизой приехали тебя навестить. Мелочь так в дверь колотила, что соседка по лестничной клетке вышла. Рассказала нам, что тебя “скорая” забрала, – Георгий пробегается взглядом по моей одноместной палате. – Можно? – глазами на стул указывает.
– Конечно, садись там, где тебе удобнее будет.
Проснувшись, я его в палате застала.
Неожиданно.
Настроилась на то, что никто меня здесь навещать не будет.
После ухода Ильяса я испугалась. Слишком сильная слабость накрыла. Тошнота. Головокружение.
Позвонила врачу. Мы с ней поговорили, и она посоветовала ехать в больницу. Меня оформить ещё не успели, как она сама приехала, несмотря на выходной день.
– Не ожидала тебя здесь увидеть, Аврора, – искренне призналась Елена Викторовна. – Всё ведь хорошо было. Малыш великолепно расположился и растет, я бы сказала, в ускоренном темпе. Я уже собиралась тебя в пример мамочкам будущим ставить.
– Так получилось, – я, видимо, пожала плечами слишком неуверенно или бледной была чересчур, потому что она сразу всё поняла.
– Расстроил кто-то? – спросила серьезно. – Нежелательные контакты исключить стоит полностью. Мы ведь хотим, чтобы малыш хорошо развивался? Если сама не можешь, давай полежишь немного. Не будем пускать к тебе всех подряд. Отдохнешь и подумаешь над своим поведением. Расставишь, так сказать, приоритеты.
Вот я и осталась.
С кукурузинкой – хотя какая он уже кукурузинка, самый что ни на есть настоящий человечек, с ручками и ножками, маленькими пальчиками – всё отлично, но мне и правда здесь спокойнее, чем дома. Одной. К тому же у меня дефицит железа обнаружили.
Ем и сплю. Ничем особо мой распорядок дня не отличается от домашнего. Капельницы разве что делают.
– Я не хотела пугать вас. Прости, – глядя на Георгия, сажусь на постели, подложив себе подушку под спину. – У меня телефон разрядился. А зарядку я дома забыла.
Собираясь, так переживала, что половину необходимых вещей не взяла.
– У меня в машине есть. Я тебе занесу, как уходить буду. Как ты себя чувствуешь?
Сосредоточенный взгляд Георгия скользит по моему лицу.
Он знает, в какое отделение заглянул, что уж теперь отпираться? Когда в его квартире Наталья Викторовна шоу устроила, переживая, как бы сыну чужого ребенка не навязали, я не слишком хотела вдаваться в подробности своей беременности.
Зачем?
Я забеременела в браке, но всё же лишнее – обсуждать, как так вышло, что развожусь. Неудобные вопросы никому на пользу не идут. Тем более, таким, как я, впечатлительным.
Вот не была я раньше такой! Расставание с мужем так вот сказалось. Мне хочется максимально оберегать свои душевные тайны.
Только их и могу, потому что в остальном скрывать всё тяжелее становится.
Сегодня утром, переодеваясь, я обнаружила – боже, как это прекрасно, что расти стал не только малыш. Если приглядеться, стало заметно, что живот перестал плоским быть! Огромное, по моим меркам, событие! Грандиозное!
Я так ждала визуального подтверждения своего счастливого положения!
– Мне нормально. Здесь осталась скорее из-за перестраховки. Скоро выпишут, – складываю руки на тонком покрывале, одну поверх другой. – Если поделишься зарядкой, буду тебе благодарна. Верну, как только отпустят.
Георгий кивает.
– Значит, мама права была? Ты ребенка ждешь, – не может удержать слов, при этом ему заметно неловко – не знает, куда руки свои деть. – Это не моё дело, конечно. Просто ты не говорила. Мы с тобой столько по городу носились. Если бы я знал, не стал бы тебя мучить.
– Да брось, беременность не болезнь. Я нормально себя чувствую, правда. Даже в голову не бери. Ты тут ни при чем.
– А мама?
За последнее время у меня частенько вопрос возникал? Как у такой неприятной женщины, как Наталья Викторовна, мог родиться такой добрый и чуткий сын, как Георгий?!
Наверное, дело в отце.
– У нас с твоей мамой изначально не сложилось теплых отношений. Но ты же понимаешь, я не в том возрасте, чтобы из-за посторонних людей убиваться. Что было, то было.
То ли дело родные. Родной… Вот где боль и непонимание.
О Марате стараюсь не думать. Да разве выйдет?
Хотя пару раз и заглядывала в переписку с Ильясом.
Не знаю зачем.
Не удалось удержаться.
Мне сложно бывшего мужа понять. К чему были все его «не отпущу», если у него отношения с племянницей Закирова? Для чего? С двумя в параллель? Его партнер не тот человек, с которым можно в игры играть. И пользоваться своей племянницей он бы не позволил.
«Аврора, не думай об этом».
– Она очень тяжелый человек. Мне бы самому хотелось общение к минимуму свести. Раз в неделю её навещаю. Продукты привожу, да и так, посидеть с полчаса, чтобы не обижалась, – он сжимает ладони. – Не только у тебя с ней общение не сложилось. Я, к своему стыду, не очень любил то время, когда мне приходилось с ней жить, а не с папой. Она знает об этом. До сих пор обижается.
Вспоминаю, как она с нами грубо обращалась, понимая, что пожаловаться нам некому, и я не удивлена.
– Почему-то ты меня не удивил.