ить так, что прежде чем выводить новые сорта, следует понять, какие из уже существующих способны дать наибольшую отдачу при применении к ним индустриальных методов сельского хозяйства. Ну что, товарищ Вавилов, вы согласны? И если да, то обращайтесь к товарищу Антоновой – она организует вам все необходимое для плодотворной работы. А о важности генетики для развития народного хозяйства вы нам можете не рассказывать. Мы об этом уже знаем, а потому выделяем это направление как стратегически важное для дальнейшего развития СССР.
В этот момент Вавилов понял, что аудиенция закончилась, а потому согласился на все предложения. Потом встал, вежливо откланялся и вместе с не проронившей ни слова товарищем Антоновой вышел из кабинета вождя.
А тот после ухода своего гостя сделал для себя пометку, что наряду с атомным, ракетным и другими стратегическими проектами, в СССР начинаются перспективные работы по генетике. И пусть практические результаты от сегодняшней встречи будут еще не скоро, но они обязательно будут, а его, Сталина, не запишут в число виновников постоянного продовольственного дефицита в СССР.
28 января 1944 года. 16:45. Первый Дальневосточный фронт, окрестности Владивостока, район сосредоточения первого мехкорпуса ОСНАЗ в районе ж.д. станции Гвоздево.
Командующий мехкорпусом генерал-лейтенант Вячеслав Николаевич Бережной.
Район сосредоточения нашего корпуса находится во втором эшелоне частей Первого Дальневосточного фронта. Ближе нас к границе стоят отдельные механизированные саперно-штурмовые бригады и гаубичные артполки РВГК, которым на первом этапе предстоит взламывать укрепленные рубежи японской обороны. Но гость сегодня в моем штабном кунге особенный – капитан РККА Ким Ир Сен[19], командир 1-го стрелкового батальона 88-й стрелковой бригады. Эта бригада – совершенно особенное формирование, укомплектованное корейскими и китайскими просоветскими партизанами, гражданами СССР корейской и китайской национальности, а также нивхами, нанайцами и прочими представителями малых народов Дальнего Востока. Последних в состав бригады включили, скорее всего, «до кучи», чтобы создать впечатление большой численности.
Но с сегодняшнего дня батальон Ким Ир Сена прикомандирован к нашему корпусу, вот он и пришел представляться по поводу прибытия. Да уж, не ожидал, что судьба сведет меня еще и с этим историческим персонажем – автором идей чучхе, создателем карликового, самоизолированного, но тем не менее задиристого корейского государства, жители в котором не умирают с голоду только потому, что к ним поступает международная продовольственная помощь. Сложно даже предположить, что этот улыбчивый круглощекий человек сумел построить одну из самых закрытых тоталитарных диктатур. Сначала я думал, что в таком развитии событий виновен персонаж, известный под прозвищем Кукурузный Хрущ – мол, он и только он подорвал просоветские режимы в Европе и рассорил СССР с Китаем, Албанией и Северной Кореей. А вот и нет. Товарищ Ким тоже оказался еще тем гусем с перьями – если и лучше, чем товарищ Мао, то ненамного. Мол, вы, советские, сделайте нам красиво, а потом ступайте прочь. Мы самые древние, самые умные и самые красивые. С первым и последним пунктом спорить сложно. По древности с корейцами могут спорить только вымершие к нашему времени египтяне и китайцы, да и кореянки красотки хоть куда.
А вот насчет самых умных – тут уже вопрос. Понятно возникновение идей чучхе в ситуации враждебного окружения, когда ты маленький и слабый, с одной стороны от тебя лютые враги, а с другой – люди, поддерживающие тебя только для того, чтобы не допустить американцев к своим границам. Роль буфера в истории обычно тяжела и незавидна. Но настаивать на принципе «самостоятельного характера революции в каждой стране» в ситуации, когда все твое существование зависит только от советской помощи, по-моему уже слишком. Аналитическая записка по корейскому вопросу, составленная товарищем Антоновой, утверждала, что товарищ Ким и его единомышленники – это не более чем корейские националисты-консерваторы в красной упаковке.
Тут, на Дальнем Востоке, вообще принято закрываться от внешнего мира. Из ближайших соседей Кореи к такой тактике прибегал Цинский Китай и Япония во времена сёгуната. Правда, кончилось это для них плохо. Китай со временем впал в ничтожество, а Япония в результате революционных преобразований превратилась в агрессивное империалистическое государство квазиевропейского типа, взвалив на себя ношу не по силам. Безудержная экспансия во всех направлениях подорвала силы относительно немногочисленного японского народа, и теперь нам осталось только отыграть последний акт этой драмы и опустить занавес истории. Правильно сказал товарищ Сталин: такие беспринципные и кровожадные соседи на Дальнем Востоке нам не нужны. Пока не будет решена проблема японских самураев, Советский союз не сможет спать спокойно.
Корея в этом списке дальневосточных государств тоже не исключение. Корейские государства со времен монгольского нашествия ни разу не были по-настоящему независимыми. Вассальная зависимость от монгол сменилась господством Китая, в котором правила маньчжурская династия Цин, ну а потом, в конце девятнадцатого века, господствующее положение в Дальневосточном регионе заняла набирающая силу Японская Империя. На территории Кореи велись боевые действия, там сражались китайцы, японцы и русские, но сами корейцы не имели к этим войнам никакого отношения, за исключением ущерба, который терпит мирное население, когда через его землю проходят иностранные войска. В связи с этим понятно желание корейцев закрыться от всего мира, спрятаться «в домик», чтобы никто и никогда их не потревожил… но, к сожалению корейцев, эта мечта недостижима. Мир стремительно раскалывается на две противостоящих системы, и кто не с нами, тот против нас.
Это мы с товарищем Брежневым и Исой Санаевым и постарались объяснить товарищу Киму. Ну не совсем же он тупой? Сумел же как-то не только построить свое государство, но и устоять в войне против «всего цивилизованного мира» в то время как СССР и Китай оказывали ему только опосредованную помощь «добровольцами», не включаясь в войну на полномасштабном уровне. Но ТУТ У НАС картина совсем другая. Американцы просто не рискнут соваться в нашу зону ответственности, ибо это чревато. Но и независимых, пусть даже коммунистических, государств нам тоже не надо. Корейская Народная Республика в составе СССР, по мнению товарища Сталина, будет оптимальным итогом нашей наступательной операции. Китай, кстати, совсем другое дело – слишком уж он большой и неудобный, к тому же несет внутри себя историческое наследие Поднебесной империи, регулярно переваривающей побеждающих ее варваров.
– Поймите, товарищ Ким, – сказал я, – операцию по освобождению Корейского полуострова от японских оккупантов планировали настоящие специалисты, набившие руку на препарировании Третьего Рейха. И главное. По данным разведки, за линией укрепрайонов японских войск в Корее практически нет, все резервы сосредоточены в Маньчжурии. Две территориальных дивизии стоящих гарнизонами по городам и весям при этом не в счет, ибо рядовой состав там по большей части корейский, не желающий воевать. Все будет проделано быстро, брутально и по возможности бескровно – как для наших бойцов, так и для мирного корейского населения.
– А что при этом должны делать корейские коммунисты? – спросил товарищ Ким. – Мы тоже хотим принять участие в освобождении нашей родины.
– Ваша главная задача, – сказал товарищ Брежнев, загасив в пепельнице докуренную до конца папиросу, – путем агитации и пропаганды исключить крайне нежелательные для нас инциденты, когда корейские солдаты по команде японских офицеров пойдут умирать за чужое и чуждое им государство. Никакого серьезного ущерба они нам не причинят, потому что наши парни два года учились мотать вермахт на гусеницы, а вот сами могут пострадать очень тяжело, вплоть до летального исхода.
– Советское командование хотело бы избежать во время этой операции всех и всяческих жертв, даже среди японцев, – добавил Иса Санаев, – если бы солдаты и офицеры императорской армии сложили оружие и сдались на милость победителя.
– А вы уже считаете себя победителями? – спросил Ким, сверкнув черными глазками из-за круглых щек.
– Более того, – хмыкнул я, – согласно данных разведки, победителями нас считают уже сами японцы. Единственное, что не позволяет им капитулировать еще до начала боевых действий, это самурайская гордость и страх потерять лицо. Участь японских правящих кругов в таком случае будет весьма незавидна. Разочарованная творящимся «предательством» японская нация, отвергая капитуляцию, в порыве гнева просто разорвет этих людей в клочья, и даже микадо может не усидеть на своем троне, или усидит, но превратится в марионетку закулисного диктатора. Шесть лет эти люди воевали за свою Великую Сферу Азиатского Сопроцветания, терпели лишения и несли серьезные людские потери – и вот теперь все закончится так быстро и бессмысленно? Осознание смысла происходящего к народным массам придет потом, когда мы разнесем все вдребезги на Континенте и вторгнемся на Острова, но тогда будет уже поздно. Разъяренные ненужными потерями и гибелью людей, которые подписали с нами соглашения, мы разнесем всю Японию, не оставив там и камня на камне. Поэтому, несмотря на предрешенный итог этой войны, придется все делать по порядку. Сначала – молниеносный разгром японской армии в Маньчжурии и Корее, чтобы стороннему наблюдателю могло показаться, что ее просто сдуло одним порывом ураганного ветра, и только потом – капитуляция Японской империи, против которой уже никто не будет возражать, ибо глупо бороться с явлениями непреодолимой силы.
– Да, – немного подумав, сказал товарищ Ким, – скорее всего, вы правы. Японцы, они такие. Гордые и самоуверенные, когда с ними разговаривают как с равными, но зато, если хорошенечко отходить их палкой, они тут же становятся очень вежливыми и послушными. Только нам, корейским коммунистам, хотелось бы знать – что будет с нашей родиной после того, как закончится война?