Был когда-то на планете славный город Мыслите, и правил им совет двенадцати судей. В Мыслите также обитало много земных ученых, что стекались туда со всего мира. Это было их последнее пристанище, место, где никто не смел им угрожать, запрещать, наказывать, а потому желали эти умные люди сделать Мыслите лучше, выносливее, могущественнее. Знали: если Мыслите падет, им некуда бежать.
Обитал в том городе ученый под именем Лакон. Если и были на свете святые люди — ящерр Лакон был именно таким. Он верил в равноправие, верил с сосуществование видов. Ему претила мысль о так называемом «преимуществе ящерров — их умении подчинять земных людей. Он считал, что умение ящерров подчинять волю людей— ошибка природы.
А потому задался он целью найти способ обмануть природу. И на протяжении многих лет трудился этот мужчина над этой задачей.
И нашел ответ.
Был когда-то на планете славный город Мыслите. И решили в этом городе сделать земных и ящерров равноправными не только в силу взаимного договора, но и на уровне физическом.
Ведь не верил Лакон ни ящеррам, ни земным — знал, что рано или поздно появятся те, кому будет непонятен главный закон города: не использовать принуждение на земных людях. Объявится кто-то, кто захочет нарушить приказ.
Нашел Лакон противоядия от влечения. И радовался своему успеху, как маленький ребенок. Не знал он, что среди его ближайших соратников были предатели, и они поспешили выдать его секрет.
Был когда-то на планете славный город Мыслите. И на этот город напали объединившиеся силы Драгобрата, Бирмы и Гнезда. Напали, чтобы не дать земным людям уровняться с ящеррами. Чтобы женщины земные и дальше были покорны, чтобы подчинялись, были слабы, чтобы (сами того не желая) грели ящерриное самолюбие и постель.
Был когда-то на планете славный город Мыслите. Город разрушили, бывших земных правителей превратили в рабов.
Канула в Лету причина разрушения славного города Мыслите. Лакон был убит, а его маленькая дочка — исчезла на долгие годы, чтобы спустя много лет объявиться снова и оказаться женой одного из виновников трагедии. Но то было позже, много позже.
— Он нашел противоядие, Марлен, — прошептала Вира с неким благовением. — Великий учёный Лакон нашел противоядие, но, наивный, слишком рано поделился этой информацией не с теми людьми. А когда правители других городов узнали — они атаковали. Не могли ящерры вынести мысль, что не каждую земную женщину можно получить, и не каждый мужчина преклонит перед ними голову.
Выбор Недж
— Но… я думала, что на мужчин слабо действует внушение, только на женщин.
— Правду говоришь. Они, лисица, уговорили своих жен перейти на их сторону, чтобы увеличить шансы. Ведь на мужское население влиять хорошо именно у ящерриц получалось. А жены… ящеррицы очень миролюбивы, им претит та жестокость, которую творят их мужья.
— Никогда не слышала о подобном.
— Никто и не хотел, чтобы ты услышала. Ящерры… ты знала, что, когда мы сюда приезжали, нам всем ставили условие: найти себе пару. Тот же Доган: он прибыл сюда с Недж, потому что иначе ему бы не разрешили покинуть род, он ведь кан.
— Кан?
— Нечто вроде наследника. Очень большая честь.
— Тогда зачем он сюда прилетел? Если кан, что ж ему места дома не нашлось?
— Вот уж чего не знаю, того не знаю.
— В каких он отношениях с Недж? — спросила Марлен. — Я так понимаю, и здесь не всё так просто.
Вира задумчиво возвела глаза к потолку.
— Недж когда-то была по уши влюблена в Догана, а потому согласилась на эту авантюру с переездом. Зря согласилась, знаешь ли…
— Почему?
Сквозь состояние шока прорастало «новое» любопытство: узнать о Догане как можно больше. Что ни говори, он был известной личностью.
— Недж красива, она умна и из влиятельной семьи… была. Многие ящерры желали быть с ней, но она полюбила Догана. И уперлась, что либо за него замуж — либо ни за кого. И когда он объявил, что едет сюда — сказала, что поедет с ним. Рагарре было в тот момент плевать, на ком жениться — ему было нужно срочно уехать, а значит, нужна пара, и он принял предложение Недж. Считай, она просто оказалась в правильном месте в правильное время.
Вира усмехнулась — по-доброму, чуточку устало.
— Она думала, что это была жертва, которую оценят. Я думала, что это глупость. Она думала, что он привыкнет. Что здесь, на этой планете, у него не будет выбора, кроме как разделить её чувства. Я полагала иначе. Как видишь, она оказалась неправа.
— Но… Вира, я не понимаю. Она была ко мне очень добра. Но ты говоришь, что она любит Догана…
— А я разве говорила, что она — злая?
— Вы прекрасно понимаете, о чем я. Зачем она мне помогала, зачем забрала из Сферы, если Доган ей самой очень дорог? Ведь она не могла не понимать, кем я для него стану.
— Ты избранница Догана, Недж обязана чтить законы.
— Что… что вы имеете в виду?
— То и имею: ты жена Догану Рагарре намного больше, чем Недж, и она знает об этом. Более того — он тоже об этом знает.
Прошлое Виры
Вира глянула на испуганную лисицу. Подумалось о далеком прошлом: когда она, такая же юная и испуганная, сидела на диване, а отец её, взволнованный, обескураженный, ходил по комнате и сбивчиво объяснял, что новый правитель Драгобрата пожелал взять Виру в жены. Были в его голосе и удивление, и волнение за дочь, и медленно зарождающийся восторг: как-никак, хорошая партия намечалась. Прекрасная партия!
Вира, помнится, лишь хлопала ресницами, пытаясь переварить услышанное, и постоянно выбивала звонки Лакона. А Лакон, напротив, в тот момент активно названивал, никак не мог успокоиться. Желал знать, о чем отец хотел с ней поговорить. Лакон был её другом, беспокоился о Вире и, вне всяких сомнений, имел право знать, что происходит.
Вскоре стало не до волнений: полюбила Вира своего жениха всем сердцем, и природа помогла ей в этом: оказался он её привлеченным, её идеальной парой. Ну а что было потом… больно, как же больно!
Ящеррица вынырнула из воспоминаний.
— Наша природа отличается от вашей, Марлен. Помимо очевидных различий, физиологических, есть и другие. Одно из самых больших различий — в том, как мы выбираем пару. Выбираем не мы — выбирает природа. Мы на подсознательном уровне чувствуем, кто нам подходит больше всего. С биологической точки зрения, наше тело реагирует на запах, наш глаз оценивает внешние параметры, на практике это выглядит как самое настоящее… волшебство.
Вира ждала от Марлен реакции на её слова. Но Марлен молчала. Лисица боялась даже допустить ту мысль, к которой её подводила эта необычная ящеррица.
— Но ведь я… земная, — отчаянно, на выдохе прошептала девушка. — Да и разве… разве так себя ведут с теми, кого любят, Вира? Он же мне столько боли причиняет, он издевается. Иногда… он страшные вещи себе позволяет. Разве так поступают… с любимыми?
Девушка всхлипнула и поняла внезапно, как сильно ей хотелось поделиться своей болью. Судья забрал у неё эту возможность: отгородил от друзей, от семьи, и лишь унижал, унижал, унижал. Окунул её в самый настоящий ад.
— Разве так с любимыми поступают? — всхлипнула лисичка. — Да он ненавидит меня.
Вира медленно выдохнула. В ней вскипела ненависть к Догану, древняя и нерушимая. Ящерр не понимал, что разрушает свой единственный шанс обрести счастье. Вире было плевать на Догана, но не на Марлен.
— Он действительно тебя ненавидит. Потому что влечение к тебе — это мутация, и скорее негативная, чем позитивная. Да-да, не смотри на меня так, врать тебе я не буду. Испытать влечение к земной женщине — это большое унижение, а для Догана, помешанного на чистоте крови, это вдвойне сложнее.
— Но разве это оправдывает его поведение?
— Ты права, Марлен, не оправдывает. Но он… скажу тебе честно, лисица, когда я узнала о вашем случае, я думала, что он тебя убьет, там же, на арене, когда вы впервые встретились. И я была удивлена, когда он приказал забрать тебя из Сферы. Это значит, что его чувства к тебе, хоть и нежеланны, но они сильнее его доводов рассудка.
Женщина хмыкнула.
— Иногда он поражает меня своей недальновидностью. Мог бы жить припеваючи с тобой, так нет же, мучает и тебя, но еще больше — себя! Глупец!
— Вы так хорошо его знаете? — не могла не спросить лисица. — Вы говорите о нем, как о шаловливом мальчишке, а он целый город в ежовых рукавицах удерживает.
— Для меня он и есть шаловливый мальчишка. На моих глазах Доган-мальчишка превращался в Догана-мужчину, каким ты его знаешь сегодня. И этот мальчишка не понимает, что от собственной природы не убежишь. Хочет он того или нет — ты его избранница.
Как обстоят дела на самом деле
В комнате, доверху заполненной книгами, витал книжный запах. Марлен не знала, какое сейчас время дня, но ей казалось, что наступило утро. Она надеялась, что это не так, ведь ей было запрещено ночевать вне Штольни. А это означало только одно: влетит ей и от ОГЕЙ-Центра, и от Догана по самое не хочу.
— Что вы вкладываете в это понятие — избранница? — полюбопытствовала лисица.
— Я тебе уже объяснила — время от времени мы, те, кого на этой планете принято называть ящеррами, испытываем влечение, очень сильное, к представителям противоположенного пола. Изначально, именно так и было задумано, так было правильно.
— Ха! — хмыкнула Марлен. — Смешно.
— То, как мы влияем на земных людей — это побочных эффект нашего биологического свойства находит себе пару. Механизм тот же, но в случае с земными, пошел сбой — вы становитесь марионетками, ведь у вас другие организмы, вы не умеете защищаться от нашего влияния.
— И вы этим пользуетесь…
— Не перебивай. Взаимное влечение между ящеррами — когда и он, и она испытывают к друг другу сильные — взаимные! — чувства. Не только возбуждение, — Вира облизнулась, она очень хотела передать суть этого чувства. — Человек внезапно становится тебе самым близким другом, советчиком, братом, отцом, сыном… я не знаю, как это передать словами, действительно не знаю. С одной стороны, он ощущается богом, с другой — ты можешь себе позволить вокруг него дурачиться как ребенок, и ты знаешь, что он может себе позволить то же самое.