Эти системы убеждений существуют тысячи лет, и технически называть их придурью нельзя. Они развивались не для того, чтобы маскировать установку на похудение. Даже наделяя продукты несуществующими медицинским свойствами, в целом они не наносят большого вреда, а кроме того, объясняют, как могут развиваться и расти ложные представления о еде.
Все древние системы говорят о загадочных силах, пронизывающих мир, – о балансе, контроле и эссенциализме. Все они рассматривают еду как внешнее проявление нашей сущности, наполнены морализмом и символами статуса. Им всем якобы ведомы причины болезней и доступны простые объяснения любых физических страданий. Все они сваливают вину за плохое здоровье на больного и говорят, что это его грехи стали причиной недугов.
То же самое можно сказать о нынешних диетических культах. Наиболее успешные современные теории объясняют болезни простыми причинами. Все они винят в плохом здоровье самих больных и отгораживаются от случайностей, которыми зачастую обусловлены страдания. Они тоже переполнены статусными символами, возможно, даже тоской по новой «высокой» кухне, где зеленые детокс-соки и щелочная вода отделяют немногих привилегированных от множества бесполезных бедняков.
Идея, согласно которой мы потеряли баланс, привлекательна. Она обозначает чувство, что всё каким-то странным, необъяснимым образом не в порядке. Возможно, это началось не с еды, а с чего-то иного. Мы представляем, что могли бы быть лучше, ощущать себя сильнее, быть более бдительными и более живыми. Нас легко убедить в том, что нам чего-то не хватает, что мы слегка рассинхронизировались с миром. Нам кажется, будто у других людей больше энергии, жизненной силы, и волосы у них более блестящие. Мы хотим раскрыть некий секрет. Древние мудрости и современные причуды, связанные со здоровьем, предлагают восстановить загадочный потерянный баланс. Человек в смятении, он отчаялся понять, почему его жизнь не так совершенна, почему она не отвечает стандартам, заданным медиа.
За связью с современной псевдонаукой стоит кое-что важное, чему неубиваемые древние мудрости могут нас научить. Как отмечает Рейчел Лодан, они транслируют свои послания в привлекательной манере. Они имеют прямое отношение к этому миру, к тому, как люди питаются, связывая еду со здоровьем. Со своими банальными установками и инстинктивной привлекательностью они вписываются в современный образ жизни. Зачастую они транслируют сообщения, которые подталкивают к сбалансированной диете и к многообразию пищи, а не к придурковатым ограничениям, которые сегодня в моде, дают совет, который вписывается в жизнь людей.
Научное понимание мира – лучшая и самая современная мудрость, какая у нас есть, символ поразительного прогресса, который мы совершили. Но несмотря на весь накопленный объем знаний, наука зачастую не может распространять свои послания с такой же четкостью и делать их такими же подходящими для адресата, как древние мудрости. Они не скажут нам ничего полезного о здоровом питании. Но, возможно, научат нас кое-чему из области пиара.
12История шарлатанства
Древние мудрости китайской медицины и аюрведы, а также представления Гиппократа о темпераментах сегодня могут казаться нам странными. Но в домедицинскую эпоху подобные убеждения считались вполне понятными. Это было лучшее, что доступно людям. Порой лечение приносило больше вреда, чем пользы, но когда болезнь атакует, появляется желание вмешаться, даже если вмешательство в конечном итоге бесполезно. За последние несколько сотен лет развилось много странных, нелогичных убеждений относительно еды и здоровья, и это неудивительно, ведь едой и здоровьем обеспокоено любое общество. Многие ЗОЖ-гуру за это время пришли и ушли, многие исчезли без следа. Но влияние некоторых ощутимо по сей день.
Пожалуй, первый глубоко заблуждавшийся гуру здорового питания, оставивший после себя письменные свидетельства, – это ботаник Уильям Коулс, живший в XVII веке. Большое влияние на него оказали труды немецкого мистика Якоба Бёме. Коулс популяризировал «док трину подписей»: якобы продукты, особенно лекарственные растения, наглядно демонстрируют характеристики, дающие визуальные ключи к их оздоровительным возможностям. Корни этой концепции уходят в религию, в идею о том, что Бог хотел показать человечеству, какую пользу могут принести его дары. Такая вот божественная игра в медицинские угадайки. Считалось, что грецкие орехи должны помочь при заболеваниях мозга, весёлка обыкновенная (Phallus impudicus) избавит от мужского бесплодия, а очанка лекарственная – ее цветки напоминают пару ярких голубых глаз – должна справляться с глазными инфекциями. Коулс объяснял это так:
«Хоть грех и сатана погрузили мир человеческий в пучину немощи, благодать Господня, что наполняет все его творения, сильна. Она позволяет травам расти на горах ради пользы человеческой. Придал им Господь не только очертания определенные, но и обозначил их подписью своей, чтобы каждый сын божий прочитал, как сие растение использовать».
Конечно, это глупо и совершенно неправильно. Интересно, что, пожалуй, громче всех о том, насколько это глупо и неправильно, кричал Самуэль Ганеман, отец-основатель гомеопатии[16]. Он описывал эту теорию как «безумие древних врачей». Когда кронпринц шарлатанов объявляет вас шарлатаном, это значит, что вы, видимо, ступили на зыбкую почву. Однако справедливости ради надо отметить: ряд гомеопатических снадобий основан на растениях, которые использовал Уильям Коулс. То есть использовать экстракт растения сам по себе – это глупо, но Ганеман был уверен, что если развести его так, чтобы ничего, кроме воды, не осталось, эффективность растения можно будет объяснить.
Системы убеждений, похожие на «доктрину подписей», до сих пор существуют во многих культурах. Они считаются реликвиями дописьменной языковой эпохи. Их использовали, чтобы создать визуальные ассоциации, помогающие уяснить медицинское предназначение растений[1]. Эти ассоциации, скорее всего, возникали после того, как были обнаружены некие медицинские свойства, и служили своего рода системой запоминания информации в эпоху, когда еще не было справочников и поисковых систем. Со временем они каким-то образом смешались с эссенциализмом и религиозными убеждениями, и то, что начиналось как простое подспорье в запоминании, стало доказательством божественного промысла.
Забавно, как часто пересекаются еда, здоровье и религия. От идей Уильяма Коулса до наших дней дошло многое: например, мидии и устрицы по сию пору наделяют свойствами афродизиаков, очевидно, потому, что они напоминают женские гениталии. Верится с трудом, но «доктрина подписей» сейчас переживает что-то вроде ренессанса: на множестве сайтов с уклоном в эзотерику и натуропатию лечебные возможности различных продуктов рассматриваются на основе ее принципов.
В георгианскую эпоху (1714–1830) «доктрина подписей» сдала позиции – возможно, в силу распространения продуктов из Нового Света, таких как картофель и кукуруза. В привычную систему убеждений они не вписывались – в конце концов, картофель выглядит просто как картофель. Магическое мировосприятие, вероятно, стало ассоциироваться с ушедшей эпохой – мир начали завоевывать научные идеи. Последним английским монархом, практиковавшим обычай «королевской хвори», основанный на вере в то, что прикосновение к монарху поможет исцелиться от недуга, была королева Анна. Ее смерть в 1714 году ознаменовала зарю эпохи Просвещения и конец древнего мистицизма.
Увы, в георгианскую эпоху началось и увлечение «индивидуальными путешествиями в мир здоровья». Многие дневники того времени фиксируют фанатичный интерес к перистальтике кишечника и весу. В некоторых отношениях с тех пор мало что изменилось, и нам повезло, что интернет-блоги появились лишь недавно.
Величайшим шарлатаном по части диет в то время был бесчестный шотландский доктор Джордж Чейн, которого можно назвать отцом-основателем системы «самолечения с помощью питания». Соотечественник и друг Исаака Ньютона, Чейн, пожалуй, первый человек в истории, который подходит под шаблон ЗОЖ-блогера, запатентованный Разъяренным поваром. В своей популярной книге «Английская болезнь» он писал:
«Приехав в Лондон, я внезапно переменил всю мою манеру жизни… Мое здоровье через несколько лет подверглось величайшему страданию, обусловленному столь внезапными и грубыми переменами. Я стал чрезмерно грузен, одышлив, впал в сонливость и вялость… В то время ноги мои целиком покрылись цинготными язвами. Сочившийся из них гной непрерывно разъедал кожу, и передние части обеих ног были одно сплошное воспаление».
Наслаждаясь жизнью лондонского высшего света, он стал страдать от ожирения и в какой-то момент достиг веса в 32 стоуна[17], но кризис здоровья заставил его переключиться на умеренность и воздержание. Он решительно удалил мясо из своего рациона, весьма существенно похудел и начал проповедовать отказ от мяса своим многочисленным богатым и влиятельным пациентам. Чейн также выпустил об этом целый ряд назидательных книг, язык которых напоминает язык современных блогеров, которые пишут о чистопитании. В своих «Эссе о здоровье и долгожительстве» он отмечает, что его диета «создана для тех, кто в состоянии и хочет воздержаться от всего вредного, отказаться от соблазнов, следовать правилам, соблюдение коих способствует приемлемому уровню здоровья, легкости и свободе духа».
Как и современные проповедники ЗОЖ-причуд, он верил не только в то, что его диета способствует потере веса, но и в то, что она способна отменно лечить от недугов. В «Английской болезни» он наделяет свою «овощную и молочную диету» впечатляющими целительными возможностями. Единственное, что Чейн мог бы перенять у современных блогеров, – это чуть