Она чуть приплясывала, спеша в кухни по длинным дворцовым коридорам. Удачный денек.
А леди Эммота, когда два галлейских оруженосца загнали ее в угол, перепугалась. И не особо успокоилась, когда они расступились и между ними протиснулся сьер де Рохан.
– О, – произнес он с поклоном. – Прекраснейшая леди из королевской свиты.
Она зарделась.
– Милорд чересчур любезен.
– С таким розанчиком нельзя быть чересчур любезным. – Он склонился и поцеловал ей руку. – Есть ли при дворе неугодный вам человек, чтобы я убил его и снискал вашу любовь?
Она подавила улыбку. До чего же настойчив! Ее сердце затрепетало, как птица. Она знала, что королева его ненавидит, но королева и с ней обращалась как с дурочкой, а мать говорила, что та просто завидует ее наружности.
– Милорд, я слишком молода, чтобы иметь таких врагов. И никого не боюсь. Но почтение со стороны такого рыцаря, как вы… достойного… – Ей очень хотелось выразиться поизысканнее.
Он взял ее руку и поцеловал – в ладонь.
Она отозвалась всем телом. Руку отдернула, но неожиданно разогрелась. Запястьям стало щекотно.
– О! – выдохнула она и отпрянула.
– Подарите же мне какую-нибудь мелочь, и я буду носить ее как залог, охраняя святилище любви, – сказал он.
Эммота видела, как старшие девушки играют в эту игру. Не отводя глаз, она развязала на левом рукаве тесьму и распустила ее петлю за петлей. Это был синий шелк, ее собственное изделие, с красивым серебряным кончиком. Она положила его ему на ладонь.
– Хранит тепло моего тела, – сказала она, поражаясь собственной дерзости, но она слышала эту фразу от королевских дам.
Галлеец вспыхнул.
– Ах, ma petite! – воскликнул он. – Моя крошка! Я и не знал, что вы настолько искушены в любовных играх!
Ее сердце уподобилось кораблю, что летит на всех парусах, – она переполнилась чувствами и, будучи на седьмом небе от знаков его внимания, одновременно хотела избавиться от него. Это внимание было липким, клейким или просто…
Его губы приблизились, и она, подняв руку, слегка провела ладонью по его лицу и вынырнула из объятий.
Затем пустилась бежать.
В спину летел его смех. И когда она освободилась совсем, а коридор кончился, ей захотелось его вернуть. Явившись к королеве и приступив к подготовке рождественского пира, она светилась изнутри. А когда королева выбранила галлейцев за коварство, Эммота призадумалась.
Герцог Андроник взглянул на столешницу с узором в виде карты Фраке.
– Вы говорите, что он находится восточнее горы Дракона, у Зеленых холмов, – буркнул он. – Не на восточном побережье?
Перед ним стояли мастер Кронмир и капитан Дариуш, начальник разведки. Дариуш взглянул на облаченного в зеленое фракейца с естественным недоверием разведчика к шпиону. Не сумев ничего прочесть по его лицу, он снова повернулся к герцогу.
– Милорд, с ним полполка вардариотов, а я потерял людей. – Дариуш стоял напряженно, как всякий солдат, который вынужден признать поражение. – Он хлынул через горы, как талый снег по весне, и мне теперь не расставить по проходам дозоры – их перебьют.
– Так что же? Теперь мы можем добраться до города берегом, – сказал Деметрий.
Герцог поскреб в бороде.
– Куда он, по-твоему, направляется? – Он резко развернулся лицом к Кронмиру. – И как получилось, что наш особый осведомитель ошибся?
Кронмир покачал головой.
– Он взял большинство сторожевых отрядов, да еще ополченцев и страдиотов, которых мы лишились осенью. Удивил нас, что и говорить. Нет смысла искать виноватых.
Герцог обратился к сыну:
– Как скоро мы соберем западную армию? Последуем совету мастера Кронмира и не будем ломать голову, с чего мы вдруг решили, что он не покинет город или свернет на восток к побережью.
Деметрий тоже покачал головой.
– Сил, чтобы его одолеть, мы наберемся дней через десять.
– Пусть будет пять, – возразил герцог. – И откуда у него столько денег? Иисус Вседержитель, да будь у императора столько серебра, мы бы никогда… – Он осекся.
Деметрий взглянул на карты.
– Он, видно, нацелился на караваны с мехом. Наверняка. Он получил доступ к отчетам разъездных офицеров. Кто-то проболтался. Он может знать даже о галлейцах.
Собравшиеся вокруг стола уставились друг на друга. Они смотрели долго – запыхавшийся человек успел бы за это время отдышаться.
– Деметрий, ступай. Кронмир, Аэскепилес, возьмите всех, кто у вас есть. Сделайте все, чтобы не подпустить их к Осаве. Матерь Божия! – состроил мину герцог. – Я был уверен, что он не пойдет через Фраке. Кронмир, твой придворный отчет…
– А если он направляется за императором? – спросил Кронмир.
– Может быть, императора лучше убить? – подал голос Деметрий.
Герцог и Кронмир переглянулись и выдержали долгую паузу.
– Нет, – сказал Кронмир. – Сейчас это только усилит ее. Но перебросьте его на побережье, подальше от места действия.
Сэр Ричард тяжело соскочил с коня и чуть не упал. Идя от мостика для посадки на лошадей по главному двору альбинкиркской крепости, он двигался, как старик, и держался за прикрытую наспинником поясницу.
Сэр Джон Крейфорд в полном боевом облачении сидел в своем «зале» с епископом Альбинкиркским, двумя купцами из Хоека, этруском по имени Беневенто Амато и представителями большинства альбанских меховых компаний. При виде сэра Ричарда все замолчали.
Сэр Джон встал.
– Снова великаны? – спросил он, потянувшись за лежавшей на дубовом столе булавой.
– На сей раз боглины, – выдохнул сэр Ричард и повалился в кресло, подставленное оруженосцем сэра Джона. – Бога ради, джентльмены. Прошу извинить за запах.
Сэр Джон посмотрел ему в глаза:
– Потери?
– Мы сцапали их далеко за пределами людского жилья, – ответил сэр Ричард. – Я не единственный рыцарь, который устал. Не обращайте на меня внимания, джентльмены. Это была мелкая стычка, и мы победили.
Епископ возложил на него руку и благословил, а сэр Ричард почувствовал… нечто. С тех пор как сестра Амиция его вылечила, он ощущал себя близким к Богу как никогда, но…
– Епископ как раз говорил, что мы должны направить в горы конвой и забрать меха за год, – сообщил сэр Джон.
Мессир Амато встал и поклонился.
– Милорды, при всем уважении к церкви, я человек небогатый, но с этим промыслом знаком. В Мон Реале мои родственники по сей день забирают самый жирный кусок этого пирога. Но Тикондага – старинный центр торговли мехами и другими товарами, особенно медом из земель Диких.
– Большая доля от этой торговли достается Альбинкирку и Лиссен Карак, – сказал сэр Джон.
– Да, но в нынешнем году не получится. Война оттеснит меха обратно на север. А мы тут разоримся, – улыбнулся этруск. – Но если вы поможете нам солдатами – родитель заверил меня, что в прошлом такое бывало, – если вы окажетесь столь любезны, что пособите нам…
– Нет, – ответил сэр Джон. – Что у нас дальше?
Епископ сел рядом с ним.
– Джон, я прошу вас передумать.
Сэр Джон ответил улыбочкой из разряда «меня не объегоришь».
– Милорд епископ, я абсолютно уверен, что вы отлично разбираетесь в теологии и, может быть, кое в каких новых учениях. Однако сейчас – вдруг вы не слышали? – мы ведем нечто похожее на войну. Если бы король не прислал сюда намочить копья половину двора, мы оказались бы в плачевном положении. Полюбуйтесь хотя бы на сэра Ричарда. На меня. Мы каждый день в седле.
– И неизменно побеждаете, – кивнул епископ. – Осмелюсь заметить, что для ваших рыцарей эта война больше похожа на разминку.
Сэр Ричард с усилием сел прямо.
– Побойтесь Бога, епископ! Да, борьба с боглинами похожа на детскую забаву – пока они не вопьются зубами под коленку.
Епископ развел худыми руками:
– Я никого не хочу обидеть, но выслушайте меня! Это селение не выживет без торговли. Без нее мелким фермерам нет никакого смысла вести хозяйство, потому что им некому продать плоды своего труда. Желая заплатить за новые стены и укрепления, вы обложили податями иностранных купцов – и они-таки заплатили. Теперь им нужна охрана, чтобы отправиться в Эднакрэги.
– Месяц как опоздали, – бесцветным голосом отозвался сэр Джон.
Амато раскинул руки.
– Прикажете вас умолять, сэр рыцарь? Земля замерзла, снега мало, и при хорошем снаряжении да с храбрыми людьми мы за две недели доберемся до Тикондаги.
– Нет, – повторил сэр Джон, но уже с меньшей уверенностью.
Молебны теперь проходили на переправе в часовне, где заменили крышу. Саму переправу укрепили с обеих сторон небольшими фортами, стены которых были достаточно высоки для рхуков, и сигнальными башнями. Все сделали из древесины, оставшейся от разрушений, которые рхуки учинили в окрестных лесах, а возглавил строительство капитан альбинкиркских лучников.
Как только форты были возведены, образовалась очередь из желающих обслуживать переправу, и сэр Джон превратил ее в военный объект, а плату повысил. Теперь эти деньги поступали в городок.
Он укомплектовал гарнизоны в фортах и поставил отряды лучников в шести особняках по всей долине Кохоктона; в каждом, включая Мидлхилл, поселил рыцаря или старшего оруженосца.
Хелевайз стояла во дворе и наблюдала за лордом Уимарком.
– Он недопустимо молод. Может, ты сам останешься и поможешь мне управлять домом?
Сэр Джон склонился, взял ее за руку, и она покраснела.
– Постыдись, дочь смотрит. Она мне во всем подражает и сделает так же.
– Я был бы рад остаться и помочь с домом, – ответил он. – Но я уезжаю на север, в Тикондагу. Епископ убедил меня, что таков мой долг.
– Чума на него, раз так! – Она была готова расплакаться.
– Интересно, выйдешь ли ты за меня, – улыбнулся он. – Когда вернусь.
– Ты только говоришь, – замотала она головой.
– Что ж, спроси у дочери. Послушай, милая, мне нужно ехать. Уимарк – славный малый. Если он скажет бежать отсюда, то так и поступи.