Жрец выбрался из гущи схватки и принялся высматривать его.
«Им не нужно говорить. Они общаются с помощью магии. Или обоняния. Или чего-то там еще», – подумал Редмид, достав из колчана еще четыре стрелы.
На этот раз он выбрал тяжелые боевые стрелы, которые солдаты короля называли четвертьфунтовками. Редмид воткнул в землю под ногами три штуки и до самого уха натянул тетиву, так что напряглись все мышцы спины.
Он стрелял – накладывал стрелу на тетиву, натягивал и отпускал, громко ухая, как человек, поднимающий тяжести; снова и снова и, наконец, делая последний выстрел, едва не разрыдался от того, насколько плохо они получились.
Наблюдая за полетом своих стрел, командир повстанцев только и сказал: «Как я задолбался!»
Чтобы четвертьфунтовка преодолела двести ярдов, нужен большой лук – у Редмида имелся двухметровый. Ему приходилось оттягивать тетиву до самого уха и прицеливаться под углом почти в пятьдесят градусов от земли, что делало саму идею меткости невозможной. Лучник даже не видел свою мишень.
Первая стрела упала у самого края речного потока, не долетев до цели ярдов сорок, зато на одной оси с ней.
Вторая летела в верном направлении, и на мгновение сердце Редмида замерло, и повстанец подумал, что наконец-то ему удалось подстрелить тварь, но существо подпрыгнуло: не вверх, как он рассчитывал, а вперед, прямо в реку. Третья стрела ушла дальше и правее, а жрец тем временем выскочил на берег. И наконец, четвертую занесло вправо, завихляв, она потеряла скорость. Вожак боглинов чуть развернулся и запрыгнул на огромный валун, затем приподнял надкрылья…
«Что это значит? Господи Иисусе, он колдует!»
…из-за них вырвалось сине-белое пламя.
Выпущенная по неправильной траектории стрела, точно подбитая птица, рухнула вниз. Жрец шагнул прямо под нее, и наконечник вонзился в поднятое надкрылье, пробив хитиновую броню и оторвав твари крыло.
Даже с двухсот ярдов Редмид видел, как из раны во все стороны брызнул ихор. Существо споткнулось и упало в воду.
В панике повстанец по имени Билл Алан пригвоздил его мечом к дну реки. Он колол и колол клинком, пока вода вокруг не окрасилась в зелено-бурый цвет. Но жрец все же изловчился и ударил Алана. Тот отшатнулся и, потеряв равновесие, упал. К тому времени Редмид мчался к берегу реки, накладывая на тетиву очередную четвертьфунтовку. У него оставалось еще три.
Алан поднялся, помогая себе одной рукой и не выпуская меч из второй. С большим трудом выбравшись из воды, упырь ринулся на него, разбрызгивая вокруг ихор. Жрец пробил защиту и взмахнул мечом, задев щеку Алана. Но к тому времени повстанец взял себя в руки и нанес ответный удар: удача вновь улыбнулась ему, и он попал твари в ногу. Жрец тут же исчез под водой.
Все боглины на берегу попрыгали в реку и бросились наперерез лучнику.
«Он знает, кто я, – подумал Редмид. – Они охотятся за мной».
Командир повстанцев бежал вдоль берега, словно мальчишка, перепрыгивая с камня на камень, затем чуть замешкался, восстанавливая равновесие на двух огромных валунах.
Упырь взметнулся из-под воды у ног Алана. Его клинок взлетел…
Редмид выстрелил. Расстояние между ними составляло меньше шестидесяти ярдов, и стрела вонзилась в мягкую, как у млекопитающих, кожу под мышкой монстра. Со жрецом было покончено: он буквально рассыпался на части, река тут же унесла их прочь, а меч Алана рассек пустоту.
Узы, которые по воле упыря удерживали боглинов вместе, мгновенно исчезли – Редмид видел, как вражеская свора рассыпалась, как и их повелитель. Полчище существ, подчинявшихся единой воле, за три удара сердца превратилось в сотни отдельных тварей, которые скорее боялись его повстанцев, нежели хотели сражаться с ними. Человек не успел бы и молитву прочитать, как они испарились.
Редмиду тоже хотелось испариться. Он не знал, сколько потерял людей, но понимал, что много. Повстанцы остались одни среди бескрайних земель Диких, изможденные, испуганные и разбитые. И снова начинало смеркаться.
Он протрубил в огромный горн, собирая выживших вместе. Многие разбежались при первом нападении; на ближнем берегу Нэт Тайлер удерживал всех, кто не успел пересечь реку, – мудрое решение, по мнению Редмида; на противоположном командовала Бесс. Она переправилась с авангардом, состоявшим в основном из ветеранов – мужчин и женщин с хорошими мечами и луками. Кот и Кэл тоже были там. Они сумели постоять за себя и отправили на тот свет довольно много боглинов.
Выяснилось, что на этот раз отряд потерял сорок мужчин и двух женщин. От них мало что осталось для захоронения.
Почти все раненые умерли, кроме шестерых, и Тайлер, Бесс и Редмид всю ночь хлопотали вокруг них, используя вместо бинтов обрывки одежды погибших.
Нэт с вечера расставил дозоры, чтобы предупредить возможное нападение.
– Дело дрянь, – заметил он, присев на корточки у костра рядом с Редмидом. – Еще одной такой битвы мы не переживем.
Билл сидел, уставившись на языки пламени. Ему постоянно приходилось действовать и совершенно не оставалось времени обдумать сложившуюся ситуацию. Но теперь…
– Черт подери, это я во всем виноват, – сказал он и сгорбился, уткнувшись лбом в колени. – Нужно было идти на юг в Джарсей.
Тайлер промолчал, но Редмид знал, что он согласен.
– Не смей даже думать об этом, Билл Редмид! – Бесс вынырнула из темноты, ощупью отыскала ведро с водой и принялась отмывать окровавленные руки. – В Джарсее мы бы все погибли. Знать охотилась бы на нас забавы ради. Лучше уж Дикие… Просто жуть как холодно.
Она улыбнулась, забрала горячую воду и снова ушла ухаживать за ранеными. Тайлер проводил ее голодным взглядом.
– Даже измотанная и не мывшаяся десять дней, она все равно красотка, – заметил он.
Билл пожал плечами. Бесс была хорошим боевым товарищем и, возможно, лучшим лидером, чем он сам. По-другому он ее не воспринимал. Вернее, не позволял себе этого.
– Как думаешь, она пойдет за такого старого хрена, как я? – поинтересовался Тайлер.
Редмид о таких вещах даже думать не мог.
– Мне нужно переговорить с ирком, которого мы подобрали. Нам нужен здесь друг.
Нэт ухмыльнулся:
– Тогда я лучше пойду помогу Бесс с ранеными, ладно?
Билл поставил на костер воду в своем маленьком медном котелке. Сегодняшний разгром повлек тысячи последствий. Например, большинство людей побросало лагерное снаряжение, а ведь котелки в землях Диких ценились не меньше стрел. Редмиду удалось сберечь свой. Насколько ему было известно, это последний металлический котелок к западу от Лиссен Карак. Он тяжело вздохнул и принялся ждать, когда закипит вода. А еще у них не осталось ни тонких восковых свечей, ни лучин, ни масляных ламп, поэтому тьма вокруг костра была абсолютной. Заглядывая в маленький котелок, он никак не мог понять, закипела вода или еще нет. Наконец Билл определил это с помощью веточки, положившись на интуицию. Затем добавил туда немного сассафраса, последнего в этом сезоне, и остатки меда – поистине роскошное подношение. Больше у него ничего не осталось, но ему нужно было понравиться ирку.
Редмид принес чай существу, и оно подняло чашку из рога в знак признательности.
– Ты умеешь разговаривать? – спросил Билл.
Ирк вздохнул и ответил:
– Да.
– Как тебя зовут?
– Тапио Халтия, – пропел он. – Я владыка этих лес-с-сов, маленький человек.
Редмид сплюнул.
– У меня нет времени на владык, – заявил он, но малость воспрял духом.
Ирк напрягся и отвел взгляд.
– Пятьс-с-сот лет я повелевал этими лес-с-сами. Не думай, что я нас-с-столько невеж-ж-жлив, чтобы быть неблагодарным, даже с-с-слуге Ш-ш-ши-па. – Он склонил голову. – А твое имя?
Повстанец покачал головой.
– Я не слуга, и уж точно не этому ублюдку. Он бросил нас в беде. – Он слишком устал, чтобы что-то объяснять. – Билл Редмид.
– Ах, человек, твои с-с-слова очень радуют. Дорогой друг, поз-з-зволь мне принять как гос-с-стей тебя и твоих людей. Я не причиню вам з-з-зла, лиш-ш-шь несколько человек удос-с-стоилис-с-сь подобного предлож-ж-жения от меня.
Он улыбнулся, и его клыки влажно блеснули в темноте.
Об ирках Билл знал совсем мало. Его брату они нравились, он пировал в их залах и торговал с самыми смелыми из них в лесах. Однако этот ирк был старым и очень опасным, так, по крайней мере, подсказывала Биллу интуиция. А он только что назвал свое настоящее имя. Как глупо.
– Мои с-с-сородичи уж-ж-же близ-з-зко. Я чувс-сс-твую их через-з-з кровь з-з-земли. Я с-с-счел бы з-з-за з-з-знак ос-с-собой любез-з-знос-с-сти, ес-с-сли бы ты дал мне ещ-щ-ще одну чаш-ш-шку этого чая. И мой меч. Виж-ж-жу, ты с-с-сберег его.
Редмид хотел бы доверять этому существу, но не мог.
– Я перевязал твои лодыжки. Пока ты не можешь ходить. Скоро я верну тебе меч.
Губы ирка растянулись в улыбке, и это выглядело ужасно.
– Когда будеш-ш-шь обедать у меня, ты поймеш-ш-шь, человек, что мне не нуж-ж-жно быть вероломным, чтобы уничтож-ж-жить подобных тебе. Если бы я хотел это с-с-сделать, я бы с-с-сраз-з-зилс-с-ся с тобой мечом к мечу. Я Тапио Халтия. Я не лгу.
Редмид чувствовал, что беседа с существом порядком утомила его. Ему было трудно контролировать свой разум, мысли то и дело путались, когда ирк запинался на шипящих и свистящих звуках.
Проверив раненых, Билл уселся на своем одеяле. Подошла Бесс и опустилась рядом.
– Просто возьми меня за руку и скажи что-нибудь хорошее, потому что сегодня я перепугалась до усрачки, – усмехнувшись, попросила она. – Да и Нэт Тайлер больше пугает, чем успокаивает. Правда?
– Ирк, которого мы спасли, легендарная личность, и он собирается спасти нас всех, – сказал Редмид.
Он взял Бесс за руку, радуясь, что сообщил добрые вести. Все равно что пожать руку Нэта, когда тот болел. Однако ладонь ее была холодной, и вышло, что он продолжал держать ее в своей. Бесс прижалась к нему. В этом не было ничего интимного. Просто женщина сильно замерзла.