– Легендарный ирк? – Бесс нашла в себе силы улыбнуться. – И кто же он? Тапио Халтия? – насмешливо фыркнула она.
– Так он сказал.
Повстанка резко села.
– Этот уродец утверждает, что он сказочный рыцарь? Я грезила о нем, будучи девочкой. Он ездит верхом на единороге и носит копье из чистого золота.
– Прямо сейчас он лежит, искалеченный боглинами, и не может получить даже еще одну чашку чая, – заметил Редмид.
– Не может быть, – отозвалась она. Но ее голос звучал чуть спокойнее и счастливее. – Отличная история, Билл. Последние дни ты держался молодцом. Если мы умрем… Черт подери, ведь сегодня мы выстояли, верно?
Редмид немного развернулся, коснувшись ее плечом.
– Слушай, Бесс, клянусь тебе, это еще не конец. Мы выпутаемся из этой передряги. Я убью чертова короля, и люди станут свободными.
Внезапно он ощутил любовный позыв. Командир повстанцев никогда не воспринимал Бесс как женщину, а теперь она вдруг пахла как женщина и вела себя как женщина. «Я совсем обессилел», – подумалось ему.
– Да, все станут свободными, – повторила она и повернулась к нему лицом.
В свете пламени от костра он заметил блеск ее глаз. Вовсе не сестринский. Редмид насторожился, но Бесс нагнулась вперед и поцеловала его. Поцелуй вышел соленым и крепким, как она сама.
– О, Бесс…
Он хотел сказать ей, что он все еще их командир и должен служить примером. Его тело настолько ослабло, что он практически засыпал… Однако у его рук имелись другие планы – одна скользнула по ее спине, вторая отыскала ее живот, такой же твердый, как у него. Бесс схватила его ладонь и куда-то потащила – и та оказалась у нее на груди. Все мысли о сне тотчас улетучились.
Нэт Тайлер стоял в нескольких ярдах от них, сжимая в руке кинжал.
– Что ж, – пробормотал он.
Тапио Халтия выдохнул и отпустил небольшое любовное заклинание, которое только что применил.
Люди такие простые. И их самки тоже. Множество правил, куча традиций, хочется бросить их прямо здесь. В конце концов, они тоже порождения Диких. Ничем не отличаются от оленей или бобров.
Он призвал свой меч, и тот явился. Затем ирк наложил заклинание исцеления на ступни и лодыжки. Исключительно из-за своего дурацкого высокомерия он подвергся нападению боглинов. Какая ирония, что люди спасли его. Боглины должны были подчиниться ему, но не сделали этого. И все из-за Шипа.
Его ладонь сжала рукоять меча. И тот пропел ему в ответ.
«Я мог бы перебить их всех», – подумал Тапио Халтия.
Ирк откинулся на спину, прислушиваясь к крови земли. К двум совокупляющимся зверушкам. Прошло много лет, когда он в последний раз бывал среди людей. У пришедших из-за Стены совсем другой вкус. Они выбрали Диких. Природу. А эти все еще оставались рабами собственных привычек.
«Я могу перебить их в любое время, – рассуждал Тапио. – А может, оставлю себе в качестве домашних животных. Или охотничьих собак».
Он дотянулся до крови земли и призвал своих рыцарей.
ГЛАВА ШЕСТАЯЛИВИАПОЛИС – МОРГАН МОРТИРМИР
Несколько дней Морган Мортирмир приходил в себя после драки. Сначала он спал сутки напролет, потом проснулся и увидел знатную даму, склонившуюся над ним. Правда, сначала ему пришлось признать, что на самом деле она куртизанка, а может, простая проститутка. Девушка совсем не походила на шлюх, встречавшихся ему в Харндоне: она наносила экстравагантный макияж и складывала бантиком губы. А прямо сейчас меняла ему повязку на голени – рана там разошлась и сильно кровоточила. Морган наблюдал за уверенными движениями ее рук и гадал, где же она научилась так ловко бинтовать.
– Ты собираешься спать здесь целую вечность? – с улыбкой поинтересовалась девушка. У нее были очаровательные раскосые глаза. – Мне уже не терпится вернуть свою кровать.
– Чересчур вежливо попросила, дорогая подруга, – заметил он.
После небольшой паузы до него дошло, что сказал он это по-альбански, пришлось повторить заново, только уже на высокой архаике.
Она снова улыбнулась.
Морган осторожно поднялся – на нем была лишь рубаха, видимо, принадлежавшая нордиканцу, поскольку доходила Мортирмиру до самых колен. Девушка стояла настолько близко, что он чувствовал ее запах – нежный аромат цветов с немного резковатым оттенком. На ней было платье насыщенного бордового цвета, надетое поверх бледно-зеленого облегающего кертла из шелка. По крайней мере, материал выглядел как шелк.
Морган вздохнул.
– Где мессир Деркенсан?
– А ты неплохо соображаешь, сэр варвар. Я не видела его уже три дня. В городе много чего произошло. – Она присела на край кровати. – Я бы хотела поесть, но у меня нет денег. Еще мне бы хотелось, чтобы меня перестали пугать. Я ухаживала за тобой, надеюсь, ты хоть как-то отблагодаришь меня. – Девушка пожала плечами. – Правда, от мужчин этого редко дождешься.
– Как тебя зовут, деспина? – спросил Мортирмир.
Трудно изобразить придворный поклон, когда пытаешься натянуть чулки. Еще повезло, что в Харндоне носили раздельные чулки, а не сшитые вместе, как в Галле. Это значило: натянуть один, разгладить его на бедре, подвязать к поясному ремню брэ, застегнуть пряжкой подвязку…
Он никак не мог найти свои подвязки.
– О, так это твои? – чересчур наигранно заметила она. – А мне они так понравились. – Девушка подняла подол платья и показала ему свои коленки… и его подвязки.
– Они… М-м-м… Они подходят тебе гораздо больше. Чем… – Он покраснел, запнулся и умолк.
Собеседница засмеялась.
– Сколько тебе лет, сэр? Как тебя зовут и какой у тебя титул?
– Мне шестнадцать, деспина. А зовут Морган Мортирмир. – Он осмотрелся. – Нет ли у мессира Деркенсана какого-нибудь кожаного шнурка? Или чего-нибудь, что я мог бы использовать вместо подвязок?
Снова звонкий смех.
– А почему бы тебе просто не попросить назад свои?
– Опыта в подобных вещах у меня не имеется, но я почему-то уверен, что это было бы не слишком галантно с моей стороны.
Вместо того чтобы захихикать, она смерила его суровым взглядом.
– Уж не пытаешься ли ты уложить меня в постель, сэр? Если это деловое предложение, я могла бы его принять, но гарантирую, после этого мой нордиканец сильно разочаруется в нас обоих.
Мортирмир встретился с ней взглядом. Это был самый долгий разговор с женщиной, за исключением матери, в его жизни. И ему показалось, что он справляется неплохо.
– Я думал, что просто флиртую. Говорю же, мне нужна практика.
– Ах, что до флирта, вряд ли из меня выйдет хороший учитель, потому что в конечном счете я всегда говорю «да».
Девушка выжидающе смотрела на него, сидя на краю кровати и болтая ногами, словно маленькая девочка.
Наконец Морган отыскал свой дублет и просунул в него руки.
– Звать-то тебя как, деспина?
– Анна, но знают об этом лишь немногие. – Она поднялась с кровати и расправила юбки. – Так ты купишь мне немного еды, сэр рыцарь?
– Я пока еще не рыцарь, чересчур молод, – поправил ее Мортирмир, а после сообразил, что воспринял ее слова слишком буквально, и улыбнулся. – С радостью накормлю тебя.
– Тогда я расскажу тебе все, что знаю о флирте. Для начала, если захочешь поцеловать девушку, нужно почистить зубы.
Анна одарила его улыбкой, чтобы хоть как-то смягчить колкость, и он отвел взгляд.
– У тебя есть деньги? Заметь, я не стащила твой кошелек и не сбежала с ним.
– И почему же ты этого не сделала?
– Мне нравится Деркенсан. Но он ушел, а я проголодалась. Все время думала о твоем кошельке. Не слишком прямолинейно вышло?
Мортирмир стремительно познавал мир.
По лестнице они спустились в таверну, в которой нордиканец снимал комнату. У входа в общий зал их остановила жена хозяина заведения – симпатичная женщина лет сорока в темной, почти черной, одежде. О ее зажиточности свидетельствовали длинные четки из кораллов с золотым распятием и черная вышивка на рубашке. Она выставила руку, преграждая им проход в общий зал, и вежливо кивнула Мортирмиру.
– И кто же ты будешь такой, кириос[29]?
На мгновение юноша смутился, потом осознал, что он не в своем постоялом дворе, да и спустился из комнат хозяйки с шлюхой, какой бы высококультурной она ни была.
Морган отвесил поклон и объяснился:
– Деспина, мой друг Деркенсан, нордиканец, спас меня, а эта приятная молодая особа ухаживала за мной, пока я три дня приходил в себя на одной из ваших подушек. Я не пытаюсь ускользнуть, не заплатив по счетам, просто хотел перекусить со своей спутницей.
Женщина наклонила голову, глянула на Анну и, презрительно фыркнув, заметила:
– Что ж, могу себе представить, как именно она за вами ухаживала.
– Правда можете? – парировала девушка.
Рука Мортирмира опустилась в кошелек и выудила оттуда серебряную крону – альбанскую монету, ценившуюся в Новой Земле.
– Могу ли я узнать ваше имя, деспина?
Хозяйка еще ниже склонила голову.
– Можете звать меня Стеллой, добрый господин, – ответила она на вполне сносном альбанском. – Идите за мной. Обычно я не разрешаю мужчинам и женщинам обедать вместе, если только они не муж и жена. Это приличное заведение, и мы соблюдаем законы. Однако, поскольку никого в общем зале нет, я позволю вам сесть вместе.
Анна шлепнулась на стул с высокой спинкой и состроила гримасу.
– Теперь мне снова придется лезть в его комнату по водосточной трубе, – возмутилась она. – Ненавижу таких. Жена владельца таверны? Небось, в свое время сама раздвигала ноги перед клиентами, а теперь заказывает мессы и добродетельнее всех святых.
– Я не знаком ни с одним трактирщиком, – пожал плечами Мортирмир.
– Или шлюхой! – добавила Анна, но умолкла, когда к ним подошла хозяйка заведения.
Стелла принесла два кувшина: один с вином, второй с лимонадом.
– Могу пожарить колбаски, а еще у меня есть свежий хлеб.
Мортирмир осознал, что ужасно голоден.