Кое-как вычистив меч, он спрятал его в ножны.
Правая перчатка пропиталась кровью, кровь сочилась из раны на правом бедре. Но Морган продолжал двигаться в сторону дворца.
Мортирмир миновал улицу юристов; она была такой же безлюдной, как и площадь ювелиров, затем вышел на улицу оружейников и увидел вооруженных мечами и короткими пиками мастеровых. Остановился у фонтана.
К нему подошел этруск в полудоспехе.
– Что нового, сосед? – вежливо поинтересовался он.
Морган поклонился.
– Я студент из университета. На площади ювелиров на меня напали, – сказал он, почувствовав во рту солоноватый привкус, когда перед его внутренним взором промелькнул образ сожженного мужчины.
Собеседник кивнул.
– По мне, ты не похож на мародера, – заметил он и ткнул пальцем в меч. – Ты варвар?
На этот раз кивнул Мортирмир.
– Из Альбы, – уточнил он, скрыв негодование из-за такого определения.
– Ясно. Из Харндона?
– Имею честь, – подтвердил Мортирмир, при этом его голос звучал как-то непривычно, словно отдавался эхом внутри головы.
– В Харндоне славные оружейники. Можешь назвать хотя бы одного?
Морган заметил, что вокруг него собралось около десятка вооруженных до зубов учеников.
– Мастер Пиэл живет с моей матерью на одной улице, а сам я некогда ходил на рыбалку с его дочерьми.
Атмосфера тут же разрядилась.
– А, мастер Пиэл! – воскликнул мужчина в полудоспехе и отвесил Мортирмиру поклон. – Нынче трудные времена, сэр. Мне нужно было убедиться. Могу я спросить, почему ты не дома? Стражники объявили комендантский час, по идее, мы все должны быть в своих кроватях.
Ненадолго задумавшись, Мортирмир ответил:
– Я иду во дворец. Ради девушки.
Моргану повезло, оружейник знал кое-кого из дворцовой молодежи.
– Во дворце неразбериха. Но мы проводим туда тебя ради мастера Пиэла.
Час спустя Мортирмир в сопровождении четырех вооруженных учеников барабанил в дверь переднего двора. Это были уже четвертые ворота, в которые он стучался, – оружейники наслаждались приключением, но все порядком устали от постоянных неудач.
Здесь решетка оказалась открыта – первый признак жизни, замеченный во дворце.
– Цель вашего визита? – произнес голос.
У Мортирмира был целый час, чтобы отрепетировать свою речь и прийти в себя после драки на площади.
– Кириос, я пришел, чтобы разыскать своего друга Харальда Деркенсана, нордиканца из гвардии. И выяснить, нуждается ли дворец в продуктах питания или напитках – в случае необходимости пропитание могут предоставить городские таверны. Со мной члены городской гильдии оружейников, которые хотели бы узнать…
Двери открылись, и за ними показалось шесть схолариев, довольно измученных на вид.
– Свежий хлеб не помешал бы, – заявил самый высокий из них – молодой человек, одетый в некогда пышные, но теперь изодранные в клочья самнитские одежды из атласа. Еще на нем был чешуйчатый нагрудник, а на лице виднелась трехдневная щетина. – Что касается мастера Деркенсана, то он с императрицей. Можете сделать мне личное одолжение и отнести записку моей невесте. Конечно, если она все еще моя. – Он посмотрел на учеников оружейника. – Она живет в вашем квартале.
– Я бы хотел увидеться с мастером Деркенсаном, – продолжал настаивать Мортирмир, посчитав, что имеет на то полное право.
Ему еще не доводилось чувствовать себя настолько всесильным. В прямом смысле этого слова. Казалось, в его руках и груди того и гляди вспыхнет пламя.
– Если сдадите оружие и пообещаете отнести мое послание, я провожу вас к нему, – предложил разодетый схоларий. – Только если он будет с… императрицей, вас к нему не пустят.
Во дворце было так же безлюдно, как и на улицах города. Дворцовые слуги старались не покидать своих бараков – считаные единицы сновали по коридорам, вжимаясь в стены при приближении гвардейцев.
Они пересекли передний двор и попали во внутренний. В казармах схолариев толпились люди. Симпатичный молодой человек отвел Мортирмира к дежурному писарю, и тот занес его имя в специальный список. Затем они пересекли внутренний двор. У дверей, словно статуи, в длинных хауберках и с огромными топорами возвышались двое нордиканцев.
– Мастер Деркенсан сейчас свободен? – спросил схоларий.
– Деркенсан!!! – проревел светловолосый гигант, стоявший ближе. – Только что вернулся с дежурства после убийства в тюрьме.
У дверей появился заспанный нордиканец. Стоило ему увидеть Мортирмира, как он тотчас схватил юношу за руки.
– Ты! – воскликнул Харальд. – Ведьма сказала, мы с тобой связаны.
При других обстоятельствах Морган непременно рассказал бы о глубоком презрении, которое испытывает к тем, кого называют ведьмами, но час назад он сам заживо сжег человека, и теперь мир казался ему весьма странным местом.
– Анна отправила меня за тобой, – брякнул он и подумал, что прозвучало это крайне глупо.
Но лицо Деркенсана озарила улыбка, словно солнце взошло после долгой темной ночи.
– Клянусь богами! – объявил он. – Ты настоящий друг. Как там снаружи? Хаос?
Гвардеец развернулся и что-то крикнул. Его голос напомнил Мортирмиру рык двух дерущихся собак.
– Боже милостивый, это что, так звучит нордиканская речь? – удивился юноша.
Его провожатый, схоларий, усмехнулся:
– Вот и мы так говорим.
Деркенсан отвел обоих в сторону.
– Я позвал своего капрала. Послушайте. Император взят в…
– Про это знает весь город, – перебил его Морган.
– Слишком много офицеров погибли за него или же переметнулись на сторону герцога. Этот дворец, уж точно, темное местечко.
– Этот молодой человек предложил привезти еду, – заметил схоларий, протягивая юноше руку для пожатия. – Георгий Комнин к вашим услугам, сэр варвар. Вы, так понимаю, студент?
– Мария Екатерина Комнина – ваша сестра? – уточнил Мортирмир.
– Двоюродная, – улыбнулся жених. – Полагаю, вы встречались с ней в университете.
Морган отвел взгляд. Он не стал говорить что-то вроде: «Она придумала мне прозвище», просто ответил:
– О да, мы встречались. Простите меня за грубость, кириос, меня зовут Морган Мортирмир из Харндона.
– Вы говорите на нашем языке так хорошо, никогда бы не подумал, что вы варвар, – заметил Комнин.
Деркенсан положил руки обоим на плечи.
– Послушайте, друзья, довольно любезностей. Мы хорошие парни, так давайте же поможем императрице. Морган, ты сумеешь привезти еду? Кто-нибудь из вас знает, что нужно сделать для возобновления утренних поставок?
– Мажордом моего отца точно должен знать, – сказал Комнин. – Но, если я покину дворец, половина схолариев тоже уйдет и уже не вернется.
Из казармы вышел черноволосый гигант – единственный здесь, кого Мортирмир видел раньше. Они поклонились друг другу. Нордиканца представили как Дюрна Черноволосого, временного главу спатариосов. Титул показался Моргану весьма странным – его педантичный молодой ум старался переводить с архаики любую мелочь. Само название означало «меченосец». На деле вовсе и не титул.
Дюрн опрокинул пинту неразбавленного вина.
– Герцог жаждет боя, – объявил он. – Мне только что доложили, что он переносит свой лагерь ближе к стенам и грозится применить против города осадные орудия. Нам нужен доступ к фермам, иначе начнется голод.
Каждый раз открывая рот, чтобы что-то сказать, Мортирмир чувствовал себя не в своей тарелке, ведь мужчинам рядом с ним было минимум по двадцать пять. Это представлялось ему огромным возрастом.
– Мне кажется… – начал Морган, но тут же осекся, поскольку собеседники воззрились на него. – Мне кажется, в тавернах и гостиницах должны быть запасы еды.
– Хорошая идея, – одобрил Черноволосый, – но весь город этим не накормишь.
– Зато дворец может продержаться лишний день, – заметил Деркенсан.
– Хватит, чтобы… – сказал Комнин. – Сами знаете что. – Они с Деркенсаном переглянулись. – Рынки не работают уже три дня. К вечеру появятся проголодавшиеся и потребуют открыть ворота.
Глава спатариосов тяжело вздохнул.
– Верно. Юный господин, если ты сможешь привезти для нас две подводы с едой, мы потратим ее не зря. Хотелось бы мне сказать, что императрица будет тебе признательна, но вынужден заметить, что расклад сил пока не в ее пользу.
– А сможет ли она заплатить за продукты? – спросил Мортирмир.
– Только если победит. Жребий брошен, – ответил Комнин.
Полностью осознав положение, Морган засмеялся.
– Ладно, я сам заплачу. Все равно вряд ли вернусь в университет.
Черноволосый хлопнул его по плечу, отчего юноша едва не упал.
– Я этого не забуду, – заверил он. – Гвардейцы у тебя в долгу.
– Оставшиеся гвардейцы, – уточнил Деркенсан.
– Подождите, я напишу записку невесте, – попросил схоларий.
Он вытащил из притороченного к поясу кошелька восковую дощечку в красном кожаном чехле и торопливо застрочил. Затем перевернул дощечку, снова что-то написал и прижал к воску кольцо на пальце.
– Зеленая сторона для деспины Елены Дука. Красная – для кириоса Димитрия Комнина, моего отца.
Доставить послания оказалось не сложнее, чем вернуться на улицу оружейников: четыре высокие мраморные башни особняка Комнинов, влажно поблескивавшие под послеполуденным дождем, возвышались над площадью, а прямо напротив них стоял роскошный дом семейства Дуков. Естественно, промокшего и измученного Мортирмира не пригласили воочию увидеть прекрасную деспину, но он услышал радостный крик, донесшийся откуда-то сверху. Затем по лестнице сбежала красивая девушка лет семнадцати или около того с яркими золотистыми волосами. И Моргану пришлось выслушать нескончаемые заверения в благодарности, предложения денег и еще сотню других вопросов вроде: все ли в порядке с ее женихом? не ранен ли он? проявил ли себя как настоящий герой? чем занята императрица?
Он стоически перенес допрос, осушил кубок с вином и с намеком сообщил отцу девушки, что дворец остро нуждается в съестных припасах.