Впрочем, ворота открыты, рынки работают, жатва в разгаре. А главное, наверное, то, что с гор через Внутреннее море и озерный край к нам потянулись караваны. Капитан строит планы насчет меховой торговли и Харндона. И с их учетом он договорился о займах под залог прибыли, чтобы заплатить нашим людям, а это позволило в значительной мере избежать грабежей.
И, наконец, похоже на то, что наша победа одобрена патриархом и университетом. Капитан встретится с патриархом после воскресной мессы. Мы дружно скрестили пальцы.
Сэр Майкл откинулся на спинку и облизнул с пальцев чернила.
Вошла Кайтлин. Она тесно прижалась к нему и спросила:
– Может, поносишь за меня недельку этого маленького ублюдка, а я чуток отдохну?
Сэр Майкл повернулся к ней лицом.
– Пожалуйста, не называй наше дитя ублюдком.
– Сам знаешь, что оно ублюдок и есть.
Она улыбнулась мило, ничуть не гадко, и все-таки Майкл понял, что это не шутка. Он обещал жениться, и она, крестьянская девушка, теперь прослыла его шлюхой.
– Ну так выходи за меня, – сказал он.
– Где? Когда? – спросила она. – И мне совершенно нечего надеть.
– Прости, любимая, – промолвил он и привлек ее за талию к себе, чтобы ощутить, как увеличилось ее чрево. – Прости. Я был занят.
«Боже, как пошло».
– Ходит слух, что рыцари Святого Фомы направили к нам капеллана, – добавил он. – Вот он бы и поженил нас, когда приедет?
Она тяжело опустилась ему на колени. Еще и не раздалась, но уже чувствовала себя размером с лошадь: уродливой, отталкивающей – полной противоположностью стройным, надушенным морейским дамам, которых ежедневно встречала на рынке.
– По-моему, когда ты спросил, я представила свадьбу в соборе, где буду… блистать. Не знаю, с чего вдруг.
– Мой отец не отказывал, но и хорошего ничего не сказал. – Сэр Майкл уставился в окно.
«Вообще говоря, молчание родных кажется довольно зловещим. Мне выслали пособие, а потом – тишина. И на письма не отвечают».
– Значит, нас может поженить капеллан? Можно назначить дату? – спросила она. – Я думаю… лучше выйти замуж с брюхом, чем не выйти вовсе.
Он поцеловал ее.
– Я справлюсь у капитана.
– Герцога, – уточнила она.
Он помедлил.
– Как это понимать?
Кайтлин была его и любовницей, и низкородной альбанкой из казарм. Она слышала вещи, которых он слышать не мог. В том, чтобы прослыть шлюхой сэра Майкла, имелся свой плюс, ибо с нею охотно распивали горячее вино те женщины, которые не посмели бы приблизиться к его жене.
– Но ведь ему нравится зваться герцогом? – пожала она плечами. – Лучники недовольны. Они ворчат, что он всегда был из их числа.
Майкл покачал головой.
– Любимая! Господи Иисусе, да он же сын графа Севера и родился с серебряной ложкой во рту, которая была побольше, чем когда-либо у меня. Он вовсе не из их числа!
Но, сказав так, он вспомнил, как капитан разряжал лук и сражался в овечьих загонах Лиссен Карак перед осадой. Чувство локтя.
Кайтлин поцеловала его.
– Милый, не огрызайся на меня! И умоляю – не трогай чернильными лапами единственное платьице, которое мне по животу. Руки прочь!
Она соскользнула с его колен.
– Ты ему, главное, скажи.
Сэр Майкл кивнул.
Герцог Фракейский сидел в своем новом кабинете в атанатских казармах и разбирал гору корреспонденции. В помощь мастеру Нестору у него был мореец-секретарь по имени Афанасий – безупречный джентльмен, который, казалось, знал при дворе всех и каждого. Герцог подозревал, что Афанасий работает на принцессу и шпионит за ним, но скрывать от нее ему было нечего, и он не раскачивал лодку.
– Вот этого мне не прочесть… Нестор?
Войсковой казначей сдвинул черную шапочку и поддернул рукава.
– О! Милорд герцог, это еще одно письмо от королевы Альбы. Она обижена тем, что вы не потрудились пригласить ее на турнир.
– И кому оно адресовано?
– Воину, который именует себя Красным Рыцарем, – ответил Нестор, прочитав то, что было написано на обороте.
– Верни как неправильно адресованное, – распорядился герцог. – Будь вежлив и сообщи ей о моем нынешнем титуле. Выгадай мне немного времени.
– А это донесения наших разъездных офицеров, которые находятся у пришедших из-за Стены, – доложил Афанасий.
Он держал пачку тонких затертых листков, доставленных имперскими почтовыми птицами.
Герцог так и вцепился в них. Забрав бумаги, он сказал морейцу-секретарю:
– Опиши своему Мегас Дукасу свои контакты с пришедшими из-за Стены, да покороче, – приказал он.
– Милорд, в племенах за Стеной у нас имеется примерно несколько дюжин разведчиков.
– За имперской Стеной? Или по всей длине? – перебил герцог. – Как насчет ее альбанской части?
– Милорд, мы оба разумные люди, – сказал Афанасий. – Если нужен однозначный ответ, то я вынужден просить более четких инструкций. Как можно, полагаю, заключить из моего колебания.
– Кто из нас солжет, если я похвалю тебя за искренность? – улыбнулся герцог.
Открылась дверь, и стало видно, как в коридоре беззвучно смеется сэр Майкл. Бент, стоявший на часах, ухмылялся.
– Майкл! Не вернешься ли ко мне в ученичество? Мне надо обсудить кое-какие планы. – Герцог улыбнулся и отхлебнул чуть теплого вина.
В притворном испуге Майкл приложил руку к груди.
– Обсудить ваши планы? Вам нездоровится, милорд? – Он покачал головой. – Я буду бесконечно рад. И тоже хочу кое-что обсудить.
– Говори, – сказал капитан.
– Капеллан уже едет? – спросил тот.
– Может пожаловать со дня на день. У меня есть два письма от приора. Полагаю, нам достается паршивая овца под стать нашему шутовству. Раз без священника мне никак, то я, пожалуй, возьму у него.
– Придете ли вы на мою свадьбу? – выпалил Майкл.
Оба секретаря продолжили трудиться, прикинувшись ветошью.
– С красавицей Кайтлин? – осклабился герцог. – Обязательно. Куда?
– Может, в казарменную часовню? – нерешительно предложил сэр Майкл.
– Я подведу ее к жениху? – хищно улыбнулся Красный Рыцарь.
Майкл отреагировал, как всякий юноша, – свирепо зыркнул, и взгляды их скрестились, как мечи, но оба расхохотались.
– А как быть с подарками? – осведомился капитан. – С золочеными одеждами для невесты? Майкл, твой отец собрался купить корову.
– Не могли бы вы оплатить их в счет моего жалования? – спросил сэр Майкл.
Просьба была странная, ибо годы не касались капитана, но все же он был недостаточно стар, чтобы стать ему отцом и платить по его счетам. Майклу сделалось неловко, и он отвел глаза.
– Еще я должен передать слова Кайтлин о том, что кое-кому из ребят не нравится ваш новый титул, – добавил он.
Герцог подал Тоби знак налить вина.
– Пусть тоже берут себе титулы, когда завоюют герцогства.
– Вы пьяны? – осведомился Майкл.
Капитан подлил себе немного.
– Возможно, – ответил он покладисто.
– Боже ты мой, милорд.
Майкл умолк и посмотрел на капитана – серьезно уже взглянул. Под глазами у того залегли тени, а сами они казались старческими. Его капитан – его надежда и опора – был напуган. Озабочен. Зол.
– В чем дело? – спросил Майкл.
Капитан прищурился на него.
– Ни в чем, – сказал он, но лицо его исказилось, словно жевательные мышцы зажили собственной жизнью. – Я с этим разбираюсь, – добавил капитан.
– Значит, что-то неладно, – заключил Майкл.
– Моя нагрудная пластина продырявлена, как игольница, а мне некогда заглянуть к оружейнику, – сказал герцог. – Это первое в списке моих невзгод. О да, у нас есть город, где жителей триста или четыреста тысяч, но меньше двух тысяч солдат для наведения порядка и обороны стен. Население не доверяет нам, а шпионов в этом дворце столько, что, может статься, каждое мое слово доходит прямо до бывшего герцога, Аэскепилеса и всех их многочисленных прихвостней. Цены на зерно растут, этруски хотят получить торговые концессии для снятия блокады, писем из Альбы нет уже две недели, а принцесса не считает меня ни мужчиной, ни рыцарем – только орудием. – Он откинулся на спинку, выхлебнул вино, и Тоби вынул из его руки кубок. – А в приятном списке то, что ты женишься, а значит, будет пир, и нашему войску, клянусь всем святым, пир остро необходим.
– Может быть, перестанете величать себя герцогом? – спросил Майкл.
– Нет, – ответил герцог. – Мы в Ливиаполисе, а здесь так принято. Если я не вживусь в эту роль, ко мне не будут относиться серьезно. Ты же думающий человек, Майкл, – тебе не приходило в голову, что такое победа и поражение? Это просто идеи, такие как, например, справедливость. Каждый понимает их по-своему. Разве не так?
– Уверен, что мой наставник пару раз говорил то же самое, – ответил Майкл.
Он взял себе кубок. Тоби втирал масло в древко прекрасной герцогской гиаварины – длинного тяжелого копья с фланцами. Уникальным в нем было то, что капитан получил его от дракона, а древко, похоже, сделали из посоха колдуна Гармодия.
Герцог рассмеялся.
– Мой тоже! Я хочу сказать, что если покажется, что мы побеждаем, то мы победим. А если покажется, что проиграем, то так наверняка и случится. У людей так заведено. Я должен быть герцогом, чтобы обеспечить покорность морейцев и внушить им, что приведу их к победе.
– Нет, все-таки вы не пьяны, – заметил сэр Майкл.
Герцог подался назад, забрал у Тоби гиаварину и вскочил на ноги. Он сделал выпад, раскрутил копье сложной бабочкой и вновь изготовил к бою – перерубил надвое одну свечу, потом другую.
– Люблю эту штуковину, – признался он.
Тоби ухмыльнулся.
– Это как с войском, – сказал капитан. – Им так здорово пользоваться, что хочется делать это постоянно. – Оскалясь, он рубанул снова и рассек напополам подсвечник. – Проклятье, – буркнул он.
– Беру слова назад. Вы, несомненно, пьяны, – сказал Майкл. – Пресвятой Георгий, вы прорубили дюймовый слой бронзы!
Герцог склонился над зеркальным срезом.