Госпожа Элисон откинулась на спинку стула. На ней было женское – и великолепное – платье, из рыцарского облачения остался только поясной ремень.
– Кто это там с капитаном? – спросила она.
Гэвин присмотрелся и понимающе улыбнулся.
– Так-так, – проговорил он и пихнул локтем Ранальда; тот глянул и пожал плечами.
Сэр Майкл находился на расстоянии вытянутой руки, он целовал жену. Затем поднялся перевести дух и перехватил взгляд Гэвина.
– Найди себе комнату, – сказал Гэвин.
– У нас уже есть, – весело ответил Майкл. – На что это вы с Изюминкой глазеете?
Кайтлин, похожая на сошедшего на землю ангела, подалась вперед, крайне осторожно обращаясь со своим шлейфом, горностаевым мехом, драгоценностями и прочими вещами, которые значили куда меньше, чем мужчина, ее сейчас целовавший, и выдохнула:
– Это же…
Сэр Георгий побледнел, а его новоиспеченная жена не пролила вино лишь благодаря многолетней практике придворного этикета.
– Багрянородная! – воскликнула она. – На моей-то свадьбе!
– Замечательно, – улыбнулся Гэвин. – И я о том же подумал.
Меж сидящими вклинился сэр Томас и поклонился Изюминке.
– Не удостоите ли меня танца? – спросил он.
– Верхом или пешей? – автоматически уточнила Изюминка.
Она была готова к схватке и представала воином, несмотря на платье и тесный кертл.
Плохиш Том только и рассмеялся.
– Поймалась. Но… – Он разошелся на комически преувеличенный поклон. – Я не шучу. Сейчас заиграют плясовую. Пойдем, станцуем.
– С чего бы это? – подозрительно спросила Изюминка. – Ты же за Сью ухлестываешь?
Том поднял бровь.
– В ближайшее время – нет. Давай же, Изюминка, – пойдем, потанцуем. – Он посмотрел на Гэвина. – На что это ты вылупился? – спросил он в своей обычной манере.
– Не на тебя, – ответил Гэвин.
Он, не показывая пальцем, кивнул на патриарший стол.
– Сплошные шишки, – согласился Том.
– Так кто сидит с капитаном? – осведомилась Изюминка. Она встала и тронула Тома за руку. – Если это насмешка, я выпотрошу тебя на месте, так что помоги мне Господь со всеми святыми.
Плохиш Том усмехнулся.
– Ты со всеми парнями ведешь себя так? – Полунасмешливая улыбка исчезла. – Святый Боже, это же принцесса.
– В самую точку, мальчишечка, – процедила Изюминка.
Пока Плохиш Том глазел, разинув рот, сэр Йоханнес и сэр Милус обогнули свадебный стол, поочередно поцеловали невест и опустились на колени перед Кайтлин, похлопали по спинам Майкла и Георгия, а после – Йоханнес первым – испросили танец у Изюминки.
– Ребята, вы что, других девчонок не знаете? – возмутилась она.
Сэр Йоханнес – почти пятидесяти лет и рыцарь до мозга костей, сплошные мускулы – залился краской.
Том показал на Мегас Дукаса, который вставал с женщиной – на самом деле, девушкой – в буром платье, повисшей у него на руке.
– Пальцем не тычь, – прошипел Гэвин.
Йоханнес улыбнулся. Он повернулся к сэру Милусу и что-то шепнул.
Милус, глядя на всех, осклабился.
– Все неожиданно обретает смысл, – сказал он.
– Вы танцуете? – осведомился у принцессы Красный Рыцарь.
Она взглянула на него.
– Пожалуй, вопрос был глупый, – признал он. – Но, коль скоро вы здесь инкогнито, я полагаю, что могу задавать прямые вопросы и получать прямые ответы, так что начнем с малого. Что вы тут делаете?
Она встала.
– Танцую. Признаться, я никогда не танцевала с наемником при всем честном народе.
Он кивнул, поджал губы. Сказал:
– Это не так тяжко, как кажется.
– Никак не привыкну к вашей архаике, – ответила она, когда они выбрались из-за столов.
Краем глаза Красный Рыцарь заметил, что патриарх вдруг сел прямо, повернул голову и что-то сказал молодому священнику; тот тоже встрепенулся.
Капитан улыбнулся принцессе.
– Я выучил ее непосредственно здесь. Или, вернее, выучил дома, у моего наставника, а здесь отточил.
– В университете?
– Нет, – загадочно ответил он.
Музыканты тоже поняли, кто она такая. Благозвучие несколько нарушилось.
– Вы танцевать-то умеете? – спросила она.
– Нет, – сказал он, ослепительно улыбаясь.
Рядом с ним возник уличный музыкант. В трясущихся руках он держал шляпу.
– Милорд. Мы… что… то есть… что нам играть? – в итоге выдавил он.
Красный Рыцарь – нынче он отказался изображать Мегас Дукаса – поклонился своей даме.
– Что пожелает леди, – ответил он.
Все морейцы, кто услышал это, с облегчением вздохнули.
Зоуи прикрылась веером, но дозволила музыканту увидеть краешек своей улыбки, вполне искренней.
– Что-нибудь быстрое, – сказала она и грациозно повернулась к невестам, стоявшим подле женихов. – Все, что они попросят. На этом празднике хозяйки они, а не я.
Кайтлин присела в реверансе и лукаво улыбнулась.
– Раз так… – Она подмигнула деспине Елене. – Мы разучили морейский танец, и он быстрый. Давайте станцуем мореску.
За несколько пар от нее ахнула леди Мария, а ее сын поморщился.
Склонившись к сыну, она очень мягко спросила:
– Что ты наделал?
Он проявил выдержку.
– То, что сказала мне ты.
Музыка была быстрой. Едва она зазвучала, с деревянного пола поспешно убралась почти треть парочек и любопытствующих: альбанцев, которым было нужно взглянуть на танец, и морейцев, которые его убоялись.
Среди них не было Плохиша Тома с Изюминкой.
Она подняла на него взгляд – не настолько снизу вверх, как другие женщины.
– Умеешь?
– Нет, – ответил он бодро. – А ты?
За немногими исключениями аристократия Мореи и Альбы имела общие вкусы. Обычно эта публика танцевала, выступая чинно, парами или парами пар, тогда как простолюдины отплясывали компаниями, образуя круги.
Этот танец не подпадал ни под одну категорию. Пары кружились совместно друг с другом – новшество не ужасное, но смелое. Было очевидно, что леди Кайтлин и сэр Майкл знают танец и отработали его с морейской парой.
Сначала обе пары исполнили все фигуры поодиночке, действуя в лучших брачных традициях и по вкусу любящих танцевать женщин.
Когда Георгий подхватил Елену и закружил ее, Зоуи кивнула, и на губах ее заиграла слабая улыбка.
– Ах, – очень тихо выдохнула она.
Танцоры повернулись друг к другу спиной и слаженно хлопнули, а музыка их понесла – поворот, хлопок, теперь вместе, кругом…
Все зааплодировали: и слуги, и даже выпивохи, – настолько танцующие были хороши. Кайтлин прослезилась и улыбнулась мужу. Елена восторженно запрокинула голову.
Изюминка обратилась к Тому:
– Усек?
Он коротко кивнул, как человек, переходящий к действию.
– Усек.
Джон Ле Бэйлли взглянул на Мэг.
– Может, нам лучше пересидеть? – дерзнул он спросить.
– Вздор, – отозвалась она. – Такие, как вы, со времен падения Трои только и ищут повод не танцевать.
Харальд Деркенсан поволок Анну на середину временного деревянного настила.
– Я не могу танцевать там же, где императрица! – воспротивилась Анна. Но, сказав это, крутанулась на цыпочках.
За спиной Моргана Мортирмира прочистила горло молодая черноглазая женщина с выщипанными бровями и строгим, изящным лицом. Он же, держа в руке кубок, хотел было пригласить Анну, но не решился и оказался прав. Она была совершенно счастлива в обществе Харальда.
Он обернулся и посмотрел на молодую женщину.
Она повела бровью.
Он снова повернулся к танцорам, и она слегка пнула его в лодыжку.
– Эй, Чума!
Голова его дернулась с такой скоростью, что обогнала взгляд.
Мортирмир приложил все усилия, чтобы взять себя в руки.
– Вы… э-э… позволите? – спросил он с поклоном.
Женщина вздохнула.
– Пресвятая Дева! – сказала она без тени набожности и притворилась, будто идет за ним на помост, хотя в действительности сама его повела. – Если принцесса способна танцевать с варваром, то такова, полагаю, мода.
– Я… не умею танцевать, – выдавил Мортирмир, когда грянула музыка.
– Притоптывай в такт и держись элегантно, – посоветовала она, вставая на цыпочки. – А танцевать буду я.
– Ты же монахиня!
Женщина нахмурилась.
– Ты и впрямь невежественный варвар, – заявила она.
Патриарх обратил внимание отца Арно на юного альбанского мага-ста-жера. Госпитальер кивнул. Молодая женщина танцевала красиво, а юноша был буквально полон света. Он освещал середину танцевальной площадки, а она кружила вокруг него, как вокруг лампы. Затянуться это не могло, и в конце концов ему пришлось сняться с места, но эффект был достигнут, и оба рассмеялись, когда юноша споткнулся.
Патриарх наблюдал за принцессой, когда та пролетала мимо: сначала в женском кругу внутри мужского, а потом вне мужского кольца после сложной перемены рук; затем мужчины отскочили в почти кромешную тьму, а женщины продолжили танец; потом отступили женщины, и танцевать принялись мужчины, освещенные юным Мортирмиром ярче, чем факелами. Представители разных полов выстроились в цепочки, которые переплелись, подались влево, подались вправо, мелькнули ногами женскими и мужскими. Затем женщины подпрыгнули, а кавалеры их поймали.
Красный Рыцарь описал полный круг, высоко держа над головой императорскую дочь.
Патриарх вдруг откинулся в кресле, нахмурился и поднял кубок, требуя еще вина.
Танцы длились четыре часа. Плясали, пока большинство не стало трезвым, как в начале, а утомилось так, словно выдержало сражение. Танцевали цепочками, кругами, парами, четверками, восьмерками и всеми фигурами, известными в Альбе, Галле и Морее. Граф Зак и его офицеры продемонстрировали истриканские танцы, и Красному Рыцарю со своими пришлось попробовать. Плохиш Том, пытаясь выбрасывать ноги, растянулся во весь рост и посмеялся над своим фиглярством, а Изюминка била в ладоши и подражала истриканцам, пока не выяснилось, что танец-то мужской. Но граф Зак обнял ее за плечи, они вместе выпили и перешли к следующему танцу, а потом она схватила за руки Милуса и Йоханнеса и поволокла их через огромный круг зрителей: не обремененных дежурством слуг, студенток университета и других неприкаянных женщин.