Секретарь Редсектора (Ческис)[145].
Переговоры данного года, относящиеся к интересующему нас предмету, насколько мы знаем, были завершены письмом Кузмина:
Многоуважаемая Любовь Абрамовна
препровождая подписанный договор на «Укрощение Строптивой», сообщая <так!>, что прозаического текста в пьесе 0,5 листа. Две тысячи, высланные мне за «Лира», хотя и частями опять, в конце концов я получил. Благодарю Вас,
с уважением
9 Ноября 1933[146].
Следующий год был не слишком насыщен письмами о переводах Шекспира вообще, а о «Короле Лире» в особенности. К тому же все они опубликованы[147], поэтому мы их не касаемся. Но вместе с тем следует отметить, что к 1934 или 1935 году относится весьма любопытный документ. Это тем более интересно, что принадлежит он перу К.И. Чуковского, только что (см. об этом выше, примеч. 6) выступившего с резкой критикой именно этого перевода. У нас нет положительных сведений о том, в связи с чем такой отзыв был затребован, а также о степени перемен, внесенных Кузминым (совместно с Г.Г. Шпетом[148]) в текст, но существенно, что он был признан издательством достаточно важным, перепечатан и сохранен в разных делах в нескольких экземплярах. Несмотря на то, что он был недавно опубликован, ввиду существенности для нашей темы приводим его по наиболее полному тексту со вписанными иноязычными словами.
Вот мой отчет о «К о р о л е Л и р е» (перевод КУЗМИНА)
Я знаю прежний перевод «Короля Лира», сделанный тем же Кузминым. Теперь этот перевод неузнаваем. Кто-то (редакция или сам поэт) так исправил первую редакцию, что перевод стал вдвое лучше. Я отмечал крестиками на полях особенно понравившиеся мне новые варианты.
– Вместо «тройной» – «трехкафтанный» (44)
– Вместо «не мое изделье» – «нет, не мой он сын!» (41)
– Вместо «свободе не живать» – «свободе не бывать» (9)
– Вместо «вы собираетесь нахмуриться» – «вы слишком много хмуритесь последнее время» (29)
– Вместо «что поймана лисица дочь-молодица» и пр. – «Как пленная лисица, так дочь-девица» (34)
Таких поправок – сотни. Все они сделаны с художественным тактом и большим мастерством.
кое-что осталось неисправленным:
Стр. 14 «Кто же клеймит позором?» – нужно не «кто», а «почему».
Стр. 14. Одна из самых сильных в интонационном отношении строк: Why brand they us with base? With baseness? (with) bastardy? base? base? (прекрасная и в фонетическом отношении) передана сбивчиво и мутно: Грязь? Позор? Побочный?
Стр. 14. Следующая строка начинается но, и потом к этому но ставится еще одно но.
Не лучше ли: О, пылкие грабители природы.
23. Слово subject не «причина», но «подданный». Вся фраза переведена неверно.
36. I did her wrong – буквально: «я совершил по отношению к ней неправильный поступок». Переводчик же принял эту фразу за «I was wrong».
42. «Зло на вас задумал» слишком слабо. Нужно «хочет вас убить», «искать вашей жизни».
50. Не вставлена пропущенная Кузминым строка.
51. То же самое.
57. Неграмотно: «обратно возвратиться»: водяная вода.
60. Крылатую метафору, ставшую цитатой:
Necessity’s sharp pinch –
Нельзя переводить плоско,
Нужда жестока.
80. Английское jolly не нужно принимать за французское joli.
107. Жмет надо жжет.
120. Слова Эдмонта приписаны Олбени.
122. Прощения запрошу – не по-русски.
123. «нежности телячьи» выдуманы переводчиком. У Шекспира их нет.
123. Предпоследняя строка: нет ритма.
123. В реплике офицера неуместная рифма.
128. «подлый зверь» выдумано переводчиком.
129. Нужно сохранить «bleeding rings» – цитата.
И так дальше, и так дальше. Все мои поправки и « »[149] я сделал на полях. Пусть редактор просмотрит их внимательно: может быть, иные ему пригодятся. Из неустранимых недостатков перевода – главнейший: отрывистая дикция, интонации собачьего лая. Кое-где я отмечал и это (напр., 31). Не нравятся мне также русизмы <так!>: «паренек», «батюшка» и проч. Или такой гостинодворский оборот:
Точно так же не нравится мне, что гусю в переводе говорят вы. (47) Это англицизм, который в России едва ли привьется.
На стр. 72 проза выдана за стихи.
На стр. 76 Глостер выражается неграмотно.
На стр. 103 нужно не ужасный, а опасный.
На стр. 107 восклицательный знак необходимо заменить двумя точками.
На стр. 127 надо спасти метафору[150].
Можно предположить, что этот отзыв был заказан издательством для того, чтобы обезопасить себя от возможных нападок на перевод, который они были твердо намерены напечатать в собрании сочинений. Но вышло так, что он сгодился и ранее. Трудно сказать, кто был инициатором замысла, но в начале мая 1935 г. Кузмин получил такое письмо:
Уважаемый Михаил Алексеевич.
Мы решили издать «Короля Лира» в Вашем переводе параллельно с английским оригиналом.
Просьба срочно сообщить, из какого именно издания нам следует взять английский текст и, если можно, прислать нам английский оригинал для перепечатки.
Кроме того, просим срочно дать примечания и объяснения к тем местам перевода, которые отклоняются от подлинника, и вообще отметить и объяснить труднопереводимые куски текста, чтобы избежать возможных недоумений читателя, у которого будет перед глазами английский подлинник. Желательна также краткая Ваша заметка вообще о методах Вашего перевода. Цель издания – помочь читателю лучше усвоить и оценить английский текст, и потому надо сделать все возможное, чтобы показать русский перевод с его наилучшей стороны, оговорив заранее неудачи перевода и некоторые неопредолимые <так!> трудности оригинала.
Примечания должны быть краткими и касаться только наиболее существенных моментов перевода.
Срок представления примечаний – не позднее 25-го мая с/г.
РУКОВОДИТЕЛЬ РЕДСЕКТОРА /А. Тихонов/
Секретарь /Ческис/[151]
Кузмин откликнулся достаточно скоро, 10 мая. Обращаясь к Л.А. Ческис, он писал:
Относительно «Лира» я вот что имею сказать: 1) что у меня нет на руках перевода «Лира» после Шпетовской редакции, так что я даже не совсем себе представляю, что представляет из себя этот перевод. Он мне, конечно, необходим.
2) Я никак не могу взять на себя инициативу отмечать места наименее удачные и наиболее отклоняющиеся от подлинника; по моему скромному мнению, неудачных мест нет, а по моему твердому убеждению, отклонения от текста (исключая каламбуров и ребусообразных песенок шута) нет и быть не могло. Пускай эти места отмечает редактор, и я с удовольствием принесу свои извинения и объяснения.
3) Свои принципы перевода я охотно изложу, хотя не думаю, чтоб они резко отличались от принципов других переводчиков.
4) Перевод вполне согласован с Кэмбриджским изданием, как это обусловлено и в договоре. Когда я получу от редактора окончательный текст перевода с отметками мест, требующих объяснений, я не задержу[152].
Каким-то образом (Шпет к тому времени уже был арестован) Кузмин добыл текст перевода и сообщал об этом той же Ческис 28 мая: «Относительно “Лира” на двух языках я сообщал через Вас свои соображения. Если издательство мой план устраивает, то числа 6–7 Июня я мог бы выслать статейку и примечания. Текст перевода у меня есть»[153].
Согласие было получено практически тотчас же:
Уважаемый Михаил Алексеевич!
Ваше предложение относительно комментирования «Лира» для издания на двух языках нас вполне устраивает, только убедительно просим проделать эту работу в наиболее краткий срок, т.к. книга должна пойти в производство в июне.
Быть может, Вы найдете нужным для этого ответственного издания еще раз проверить текст, но при условии, что это не задержит издания. Текст нам нужен одновременно с комментарием. Нам хотелось бы также знать, когда Вы можете сдать «Виндзорских кумушек», т.к. II том должен быть сдан в конце августа.
Руков<одитель> Редсектора (А. Тихонов)[154].
Сразу вслед за этим, однако, последовала оживленная переписка: издательство, по какой-то причине оказавшись без денег, никак не могло уплатить Кузмину причитавшийся ему гонорар. Сохранились два его письма от конца июня, в которых он настаивает на выполнении издательством обещаний и успокаивается, только получив написанное 7 июля письмо от А.Н. Тихонова, которое, видимо, возымело действие, и денежный вопрос каким-то образом (каким именно – мы не знаем) оказался решенным. Эти два письма опубликованы в предшествующем разделе данного тома, поэтому здесь только отметим, что они дают основания для датировки важного текста Кузмина, печатаемого ниже. 22 июня он говорит: «Нужно было писать к “Лиру”»