.
№ 6 интересный отрывок из 30-ых годов в России Б. Садовского («Из бумаг князя Г.»). № 7 –бесчисленное количество стихов и «Скрипка Страдивариуса».
Любопытнее всего, пожалуй, – исторические заметки Гиля (в 5 №) об истоках новой поэзии[553]. Что касается рисунков, то, оставляя в стороне наброски итальянцев (№ 5), безделки Н. Кузьмина и нелепость Феофилактова (№ 6), невольно останавливаешься на уродливых карикатурах Rouveyre’а – gynécée, кот<орый>отрывок из статьи Луи Тома характеризует так: «Женщины Рувейра – это птички, жерди, толстоножки, горшки с жиром, вампиры, селедочницы (и т.д.) Они – грудастые, зазывающие, воющие, неприличные, костистые, обезображенные возрастом и наслаждением (и т.д. – в том же духе). Впрочем, Тома в восторге, ибо, по его мнению, так женщине и надо: «Едва ли из ста женщин найдется одна, на кот<орую> стоило бы внимательно посмотреть одно мгновение». Об Рувейре же говорит ряд профессиональных, технических непристойностей Реми де Гурмон, и очень радуется, что Рувейр эти непристойности подметил. Не пора ли перестать искать во Франции «последнего слова»[554].
Некролог «Всеов»
Теперь, после подробных исследований[555], мы знаем, что последние годы журнал переживал серьезный кризис, что выдвижение в нем на передний план Эллиса получилось во многом непроизвольно, что тот идеальный порядок, который предлагал Томашевский, был для журнала в принципе невозможен (как и ни для какого иного). Но в контексте борьбы своего времени его «некролог» выглядел вполне логически оправданным. Конечно, в нем есть и некоторые моменты, которые были бы странными, если бы этот текст пошел в печать. Разбор положений последней редакционной статьи с точки зрения формальной логики был, конечно, почти анекдотическим, особенно в контексте литературной критики начала века. Перебрасывание прямых мостов между номерами двухгодовалой разницы выглядело также не вполне честным. Но надо так же прямо сказать, что упрек в размывании границ между высокой литературой и ее подражателями («обозной сволочью», по выражению Андрея Белого) был вполне уместен; попреки Эллису в отсутствии какой-то единой логики поведения также уместны. Одним словом, Томашевский хорошо вписывался в контекст литературных отношений своего времени.
Приводим фрагмент письма Б.В.Томашевского из Льежа от 24–28 апреля 1910 года. Этот фрагмент был написан 24 апреля. Он хранится: РГБ. Ф. 645. Карт. 40. Ед. хр. 15. Л. 22–23 об.
О неуместном торжестве (некролог)
Еще одна смерть – смерть «Весов». Ибо «декабрьский» номер только что вышел.
Почему они умерли? Ответ ясен – от внутреннего разложения. Ни идеологическими, ни иными высокими причинами объяснять не стоит. Просто – Москва выдохлась, первенство перешло в Петербург. Закончилась гегемония московского символизма – только Эллисов порождает он. Сперва у него был литературный фронт. Сегодняшние литературные силы уже не там. А художественные силы? Неужели Феофилактовым хотели они сражаться?
Но посмотрим, как они сами объясняют свою смерть. «К читателям». По системе разделительного (дизъюнктивного) силлогизма построено – по системе tollendo ponens[556]. И выбор самого слабого силлогизма обеспечивает неуспех доказательства. Система эта состоит в том: S есть или P’ или P’’, или… Рn−1. Но S не есть ни P’, ни P’’, ни… Рn−1, следовательно, S есть Pⁿ. И «Весы» рассуждают: «Полное прекращение или временная приостановка всякого явления может быть результатом двух причин: или результатом поражения и уничтожения под напором внешних, враждебных сил, или наоборот – результатом внутреннего завершения, результатом достижения основной цели». И далее: «Никаких внешних сил, вызывающих необходимость приостановки журнала, решительно нет; напротив, внешние условия за 6-летний период существования журн<ала> значительно улучшились»[557]. «Из этого само собой следует, что причины, побуждающие нас приостановить “Весы”, – не поражение, а, напротив, достижение некогда поставленной ими себе цели»[558]. И далее – гимн Победе. Цель была двоякая: «”Весы” всегда стремились быть проводником целого и органически связного цикла идей и переживаний, пожалуй (sic), даже целого миросозерцания, известного под условными терминами “символизма”, “модернизма” и т.д.»[559]. «Другая цель, миссия и роль “Весов” заключались в практическом применении тех идей и переживаний, которыми этот журнал насыщал и пропитывал верхние слои культурного общества»[560]. Несколько позже эту вторую цель формулируют – «культура молодых дарований»[561]. И далее следуют дионисические восклицания: «Цель достигнута!» «Вот мы победили»[562] и т.д. Хотя положительно эта победа характеризуется только тем, что слово «символизм» стало лозунгом.
Столь стройное логическое построение нуждается в столь же стройном опровержении. Поэтому возьмем сперва большую посылку: «полное прекращение» и т.д.
Действительно, всякое явление есть результат действия сил. Из механики известно, что силы бывают внешние и внутренние. Но почему – внешние всегда враждебны, а внутренние всегда «завершают» дело? И те и другие могут быть и благосклонны и враждебны явлению. Так – пример того, как благосклонная внешняя сила прекращает явление есть – «пустынник и медведь»[563][564]. И невольно возникает вопрос: не был ли благосклонностью медведя – успех «Весов» у широкой публики, кот<орым> они хвалятся? Но и внутренние силы не всегда ведут к завершению, но часто к разрушению. Так – под влиянием внутренних сил погиб Бальмонт или исписавшийся Репин. Ведь «Весы» тоже выдохлись. Но именно эти 2 – наиболее вероятные объяснения в большой посылке не приведены. Следовательно, мы имеем первую логическую ошибку – неполноту бóльшей посылки. А т.к. большая посылка совершает логический акт разделения, то это есть ошибка против первого закона разделения, формулирующейся <так!>: «Divisio sit completa». Получилось явление, называемое «divisio an gustior suo diviso» (собственно, имеется еще другая ошибка: силы должны сперва делиться на внешние и внутренние, а подразделяться на благоприятные и враждебные. «Весы» перешли прямо к подразделению, тем нарушив 3-ий закон – «divisio sit proxima», совершив ошибку, называемую «saltus in dividendo», а эта ошибка повлекла к divisionem angustiorem suo diviso)[565]. И «Весам», прибегающим к схоластической логике, следовало бы, во-первых, заучить получше законы этой логики. Надо полагать, что писал это заявление Эллис, для кот<орого> закон не писан[566].
Но перейдем к самому объяснению (т.к. меньшая посылка вполне правильна). Действительно ли «победа» явилась причиной прекращения журнала? И для этого обратимся к самому журналу прошлых лет. В конце 1907 и начале 1908 года «Весы» печатали след<ующее>.объявление: «В наши дни самостоятельное значение искусства может считаться общепризнанным и прежние взгляды на него, открыто ставившие его в подчиненное положение перед общественностью, наукою, религией и т. под. уже не требуют опровержения. Точно так же может считаться общепризнанным и так называемое ”новое искусство”, которое, в сущности, является единственным искусством нашего времени»[567]. Но в то время как теперь они говорят: «Мы думаем (?) и заявляем, что в этом торжестве идей и заключается причина теперешней приостановки ”Весов”»[568]. – 2 года тому назад они продолжали: «Однако устарелые суждения нередко появляются в литературе вновь, под какой-нибудь личиной, а внимание, проявленное обществом к ”новому искусству”, привлекло в ряды его деятелей много лиц, к тому совершенно не призванных. “Весы” ставят себе как прямую цель, – провести разграничительную черту между истинным искусством и лже-искусством, между творчеством настоящих художников наших дней и художников-самозванцев»[569].
Любопытно, что эта последняя «цель» в нынешней прокламации не упомянута[570].
Да и идеологическая часть, несмотря на цитированное заявление, никогда не казалась законченной основным сотрудникам журнала. Скептически относясь к «победе», они постоянно напоминали о необходимости создать стройную эстетику. Но отмечу, что в то время, как Белый (в № 2 09) и Соловьев (№ 5 09)[571] говорили лишь о ожидаемом создании символизма, Эллис писал о символизме как уже созданном, в этом смысле он подводил итоги символизма («Итоги символизма» № 7), и для него будущее символизма есть только развитие уже совершенного: «Являясь самой последней и самой совершенной формой искусства, символизм, и только символизм, являет собою уже и нечто большее, чем искусство, представляя собою (…) новую форму проявления современной сложной и тонкой общей души, и первый намек на еще более совершенные стадии ее эволюции в будущем»[572]. Эта нотка звучит и в разбираемом заявлении, что еще раз заставляет полагать, что автором ее является Эллис.
Но как бы то ни было, «победа» или нечто подобное было констатировано «Весами» 2 года тому назад, и лишь отношение к ней было разное. Но не было разных мнений о той форме победы, кот