Может быть, Вы подумаете, что я преступница или мои родители совершили какое-нибудь преступление. Все несчастье в том, что моего отца угораздило родиться немцем, если смотреть глубже в прошлое, то всему виною его предки немцы-мастеровые, которых переселила в Россию Екатерина. И вот теперь, через 200 лет после этого «знаменательного» события, сам «немец», его мать — русская, которой около 70 лет, его жена — еврейка и я, его дочь (уж не знаю какой национальности себя считать, по паспорту еврейка), ходят каждый месяц на регистрацию. В паспорте стоит штамп: «Разрешено проживать только в г. Тюмени».
Мой отец инженер. Он работает сейчас старшим инженером на стройке «Обьрыба». Мать сейчас не работает, потому что уже в нескольких местах, куда она приходила наниматься, ей сначала говорили: «пожалуйста, да, да», а как увидят в паспорте клеймо, сразу: «да видите ли, собственно говоря, плановик нам не требуется, мы пока обойдемся» и т. д. Не позор ли это?
Вы пишете: «… нельзя жить без надежды. Надежда необходима человеку, как воздух, когда он перестает загадывать, мечтать, он перестает жить».
Но и надежды можно лишиться, если жить так, как живем мы.
Я понимаю, что если человек совершил что-то, то он должен отвечать за это. Но разве я могу отвечать за то, что родилась не русской, что моя мать еврейка, а отец немец? Я не считала и не считаю себя преступницей и не понимаю, почему у нас можно так унижать людей. Когда меня в 16 лет поставили на учет, то я долго не хотела итти в комендатуру на отметку, пока мне не пригрозили тем, что за мной в школу пришлют милиционера. И прислали бы, не беспокойтесь!
В прошлом году я окончила 10-й класс, я и еще несколько таких же, как я, хотели поехать учиться в Свердловск. Сколько я ни билась, все зря. Хоть разрешение на выезд и получилось, но слишком поздно, когда уже окончились вступительные экзамены. Я все-таки решила воспользоваться разрешением и съездить в Свердловск (может быть, мне больше за всю жизнь не удастся нигде побывать), так до Свердловска меня сопровождали и сдали с рук на руки свердловской комендатуре.
В этом году, наверное, получится то же самое, то же самое получилось и с остальными, такими же как я. В педагогический институт таких не принимают, они «идеологически» не подходят. Моей сестренке 15 лет. Ее ожидает такая же участь, как и меня. Я добилась разговора с местным высшим начальством по этой части, и он меня «успокоил», сказав, что вообще о детях никакого Указа нет, что это дело еще не рассматривалось. Так зачем же так калечат жизнь людей с детства? Я комсомолка, в школе была и секретарем и членом комитета, а теперь сижу дома и думаю только о том, отпустят меня в этом году учиться или нет.
Вот Вы выступаете на Международных Конгрессах, говорите о свободе, равенстве. Когда я сказала в комендатуре, что у меня, в сущности, нет прав, то там очень удивились: «Как, Вы же можете голосовать». Да, я голосую, а не могу отойти за 5 км от города. Это что — гетто?
Не я одна нахожусь в таком положении. Все дети, которых родители привезли в Тюмень, подросли и теперь не знают, куда им деться. За год до меня окончила 10-й класс нашей школы девушка — Аня Цвиккер, ее не приняли в пединститут — немка, не приняли в машиностроительный техникум, пришлось ей итти не в институт, а в техникум, и в какой — в физкультурный, хоть там не посмотрели, что она немка.
Разве это справедливо, что так уродуют жизнь такому количеству молодежи?
Моя мать приехала в Тюмень добровольно с нами к отцу, ведь никто не думал, что и после окончания войны может продолжаться такое положение. Они находятся в Тюмени уже 13 лет, даже преступников [не] ссылают на такие сроки, а тут честных людей. Что же это такое? Неужели Вы не знаете об этом? Вы печетесь о благосостоянии немцев в «Восточной Германии», среди которых действительно есть преступники, а не знаете о страданиях тех «немцев», которые всю войну самоотверженно трудились, имеют награды, а дети которых не имеют права даже учиться (на деле).
Вы должны разобраться в этом, потому что жить без всякой надежды немыслимо, так лучше вовсе не жить.
Извините меня, пожалуйста, за это письмо. Оно вышло сумбурное, но тут все правда. Ни я ни в чем не виновата, ни родители мои, зачем же мы так страдаем? Я хочу учиться, почему мне не дают этого, ведь я ничего больше не прошу. Я всей душой радовалась раньше, что мои родители лишены национальных предрассудков. Они настоящие советские люди. Такой интернациональной семьей, как наша, надо было бы гордиться, а не унижать ее, мои родители беспартийные и никогда ни под судом, ни под следствием не были.
Еще раз извините за то, что беспокою Вас своим письмом, но ведь это очень важно. Я знаю, что надо написать какими-то другими словами, чтобы Вы почувствовали всю боль нашего положения, ведь мы же идем к коммунизму, как же может быть такое национальное неравенство? Как я завидовала ворам, которые получили амнистию, полную. Если бы я была воровкой, то меня бы освободили. А сейчас «навечно»*. [* Подчеркнуто автором. — Сост.]
У меня мало надежды, что Вы мне ответите, но, может быть…{4}
Вот мой адрес: г. Тюмень, ул. Хохрякова, 40, Стройконтора, «Обьрыба» — Димова Валерия Владимировна.
Р.S. Если Вы отдадите мое письмо в МВД, то его перешлют в местную комендатуру, вызовут меня и ничего хорошего не получится.
28 апреля 1953 г. г. Тюмень В. Димова
АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 180. Л. 170–173. Заверенная копия. Машинопись.
№ 16ЗАПИСКА КОМИССИИ ЦК КПСС Г. М. МАЛЕНКОВУ О ТРУДОВОМ И БЫТОВОМ УСТРОЙСТВЕ СПЕЦПОСЕЛЕНЦЕВ
Апрель 1953 г.
Товарищу Маленкову Г. М.
По поручению Бюро Президиума ЦК КПСС нами рассмотрена записка тт. Ганенко и Алаторцева[25] о трудовом и бытовом устройстве и состоянии политико-воспитательной работы среди спецпоселенцев, проживающих в Казахской и Узбекской ССР, Красноярском крае, Кемеровской и Молотовской областях.
В рассмотрении записки и обсуждении положения дел с трудовым и бытовым устройством спецпоселенцев и состояния политико-воспитательной работы среди спецпоселенцев участвовали секретари ЦК компартий Казахстана и Узбекистана тт. Шаяхметов и Ниязов, секретарь Красноярского крайкома партии т. Органов и секретари Кемеровского и Молотовского обкомов партии тт. Гусев и Прасс.
При этом выяснилось крайне неблагополучное положение дел с политической работой среди спецпоселенцев — немцев, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев, калмыков и крымских татар, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны. Многие местные партийные и советские органы допускают пренебрежительное отношение к работе среди спецпоселенцев, проходят мимо многочисленных фактов произвола в отношении этой части населения, ущемления законных прав спецпоселенцев, огульного политического недоверия к ним, что искусственно порождает настроения недовольства среди спецпоселенцев.
Считали бы целесообразным принять постановление ЦК КПСС об улучшении политической работы среди спецпоселенцев (проект постановления прилагается[26]).
Вместе с тем считали бы необходимым поручить группе работников изучить вопрос и доложить ЦК предложения о целесообразности дальнейшего сохранения во всей полноте тех правовых ограничений в отношении спецпоселенцев — немцев, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев, калмыков и крымских татар, которые были установлены в свое время постановлением Совета Народных Комиссаров от 8 января 1945 г. и постановлением Совета Министров от 24 ноября 1948 г.[27]
С момента переселения немцев, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев, калмыков и крымских татар прошло около 10 лет. За это время подавляющее большинство их осело на новом месте жительства, трудоустроено, добросовестно трудится на предприятиях, в совхозах и колхозах. Между тем, остается неизменным первоначально установленный строгий режим в отношении передвижения спецпоселенцев в местах поселения. Например, отлучка спецпоселенца без соответствующего разрешения за пределы района, обслуживаемого спецкомендатурой (иногда ограничиваемая территорией нескольких улиц в городе и сельсовета в сельских районах), рассматривается как побег и влечет за собой ответственность в уголовном порядке. Полагаем, что в настоящее время уже нет необходимости сохранять эти серьезные ограничения[28].
М. Суслов П. Поспелов К. Горшенин А. Шелепин
А. Горкин
АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 180. Л. 154–155. Подлинник. Машинопись.
№ 17ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС О РЕАБИЛИТАЦИИ М.М.КАГАНОВИЧА
7 мая 1953 г.
№ 7. п. 11 — Записка МВД СССР о результатах проверки архивных материалов о тов. Кагановиче М. М.[29]
1. Признать материалы быв. НКГБ СССР в отношении тов. Кагановича Михаила Моисеевича клеветническими и принять предложение МВД СССР о полной реабилитации тов. Кагановича М. М.
2. Выдать единовременное пособие жене Кагановича М. М. Каганович Цицилии Юльевне в размере 50000 руб.
3. Назначить персональную пенсию жене тов. Каганович[а] М. М. Цицилии Юльевне Каганович в размере 2000 руб. в месяц пожизненно.
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 25. Л. 124. Подлинник. Машинопись.
№ 18ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС «О ПОРЯДКЕ РАССМОТРЕНИЯ В ПРЕЗИДИУМЕ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР ХОДАТАЙСТВ О ПОМИЛОВАНИИ ОСУЖДЕННЫХ К ВЫСШЕЙ МЕРЕ НАКАЗАНИЯ»
9 мая 1953 г.
№ 7. п. I — О порядке рассмотрения в Президиуме Верховного Совета СССР ходатайств о помиловании осужденных к высшей мере наказания (тт. Ворошилов, Булганин, Каганович, Хрущев, Берия, Маленков).