[40], в котором считает неправильным его осуждение и просит: 1) снять с него судимость; 2) восстановить в рядах КПСС; 3) направить его на работу в какой-либо научно-исследовательский специальный институт или в редакцию одного из наших толстых журналов в качестве критика.
В своем письме Гронский пишет, что все обвинения его в принадлежности к антисоветской организации правых основаны главным образом «на довольно глуповатых и откровенно провокационных показаниях Стецкого», и просит кого-либо из людей, знакомых с политической обстановкой того времени, проанализировать эти показания Стецкого, которые стоили ему, Гронскому, 15 лет заключения.
Ознакомившись по Вашему поручению с делом И. М. Гронского, прихожу к следующим выводам:
1. Действительно основным материалом для осуждения И. М. Гронского явились показания Стецкого о том, что он, Стецкий, давал задания Гронскому проводить вредительство в литературе и что Гронский будто бы это вредительство проводил. В обвинительном заключении по делу Гронского в качестве одного из основных пунктов предъявлено, что Гронский по заданию антисоветской организации правых «проводил подрывную вредительскую работу на литературно-идеологическом фронте».
В чем же конкретно выразилось это «вредительство»?
Основной пункт, что Гронский, работая в Оргкомитете Союза советских писателей, недостаточно боролся с РАППом. В «признании» Гронского говорится следующее: «РАПП я критиковал, но недостаточно и тем самым проводил вредительство в литературе» (дело Гронского, лист 84-й).
Вторым конкретным фактом «вредительства» в литературе приводится то, что, работая редактором журнала «Новый мир», Гронский опирался на таких писателей, как Ф. Гладков иЛ. Леонов, которые оцениваются материалами дела как писатели, зараженные буржуазной идеологией.
Это второе конкретное обвинение звучит так же несерьезно и необоснованно, как и первое, особенно если учесть то, что и Ф. Гладков и Л. Леонов, несмотря на отдельные ошибки в их творчестве, в целом проявили себя, особенно в период Отечественной войны, как советские патриоты и виднейшие писатели.
Считаю, что обвинение Гронского в «подрывной вредительской работе на литературно-идеологическом фронте» было необоснованным и неправильным.
2. И. М. Гронский на основании одного показания бывшего эсера обвинялся также в том, что он якобы принимал активное участие в восстании эсеров в 1918 году в Ярославле. Гронский это обвинение категорически отрицал. Материалами дела участие Гронского в восстании эсеров в 1918 году в Ярославле не подтверждается. Необоснованность этого обвинения видна из того факта, что Гронский был принят в коммунистическую партию в июле 1918 года, т. е. сразу же после эсеровского восстания в Ярославле, и принимался он в партию там же, в Ярославской области. Этого не могло бы произойти, если бы он был замешан в восстании эсеров. Обвинение настаивало на этом пункте, исходя из того, что Гронский до вступления в коммунистическую партию с 1912 по 1918 г. был в партии социалистов-революционеров (максималистов). Но надо иметь в виду, что после мятежа левых эсеров в июле 1918 года и Ярославского восстания среди эсеровской партии произошло резкое расслоение и часть рабочих-эсеров порвала с эсеровской партией и, вступив в ряды ВКП(б), активно боролась с эсерами. И. М. Гронский по происхождению рабочий-слесарь, работал в Петрограде, он был принят в нашу партию как раз в июле 1918 года и служил в Красной Армии в период гражданской войны.
Считаю, что обвинение Гронского в участии в эсеровском мятеже в Ярославле не обосновано и противоречит тому факту, что он был принят в нашу партию в июле 1918 года там же, в Ярославской области.
Из материалов дела можно сделать вывод, что в начале следствия на Гронского было оказано давление. В процессе следствия Гронский от своего первоначального признания в участии в антисоветской организации правых отказался. Так же он держался и на суде.
Что касается письма И. М. Гронского в ЦК КПСС и Совет Министров СССР, то оно производит хорошее впечатление. Гронский, видимо, искренне хочет служить делу партии, у него не чувствуется настроений озлобленности от обиды.
Считаю, что было бы правильным:
1. Снять с И. М. Гронского судимость, поскольку он был осужден без достаточных оснований.
2. Поручить Комитету Партийного Контроля при ЦК КПСС рассмотреть вопрос о партийности И. М. Гронского, имея в виду возможность восстановления его в рядах партии.
3. Считаю возможным направить И. М. Гронского на работу в Институт мировой литературы имени М. Горького Академии наук СССР в качестве научного сотрудника (он окончил в 1924 году Институт красной профессуры) или же направить его на работу в качестве члена редколлегии журнала «Сибирские огни» (гор. Новосибирск).
П. Поспелов
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 81. Л. 147–149. Копия. Машинопись.
№ 28ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС О ПРОВЕРКЕ «ДЕЛА» И.М.ГРОНСКОГО
16 января 1954 г.
№ 49. п. 2 — Записка тов. Поспелова П. Н. о заявлении быв. редактора газеты «Известия» И. М. Гронского.
1. Поручить Генеральному Прокурору СССР тов. Руденко проверить следственные материалы на И. М. Гронского и представить предложения.
2. Поручить КПК при ЦК КПСС с учетом решения вопроса, изложенного в пункте 1, рассмотреть вопрос о партийности И. М. Гронского.
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 81. Л. 145. Подлинник. Машинопись.
№ 29ПИСЬМО Н.А.РЫКОВОЙ Н.С.ХРУЩЕВУ*
* На первом листе письма имеются следующие пометы: «Хранить в архиве (указание т. Малина). 19. ХII.55 [подпись неразборчива]» и «Возвращено от т. Малина. 17.VIII.65 г. [подпись неразборчива]». — Сост.
1 февраля 1954 г.
Уважаемый Никита Сергеевич!
Я вынуждена обратиться к Вам с просьбой вмешаться в течение моей судьбы, так как ненависть к имени моего отца преграждает мне все дороги.
На протяжении последних пяти лет, находясь в Енисейском районе Красноярского края на положении ссыльнопоселенки, я не могу получить работу, несмотря на то, что неоднократно обращалась во все местные, краевые и даже центральные соответствующие органы.
После Вашего указания, данного в ответ на мое письмо в 1951 г. относительно трудоустройства, местные органы Советов не сумели предоставить мне работу. Организации, в которые они обращались, узнав о ком идет речь, утверждали, что вакантных мест нет, хотя это не соответствовало действительности. И по настоящее время в нашей местности действует неоглашенное указание, данное якобы по партийной линии, о всемерном устранении ссыльных от любых, кроме физических, работ. А я к тому же еще дочь Рыкова.
17 июня 1953 г. из Вашего Секретариата было направлено в МВД мое письмо. 15 июля с резолюцией «Дать указание трудоустроить» (№ X 6750) это письмо пошло в Красноярский край. В сентябре 1953 г., показав это письмо с препроводительной запиской, комендант РО МВД объявил, что МВД трудоустройством не занимается и взял с меня об этом расписку. Тут же мне было сказано, что ЦК КПСС трудоустройством не занимается, и мне не следует писать Вам. Не умею разобраться во всем этом.
С 1948 г. после двух операций рака я инвалид. Трудное материальное положение и условия жизни окончательно подорвали мое здоровье. К физической работе я не годна.
Муж, на иждивении которого нахожусь вместе с престарелой сестрой моей матери (оба ссыльнопоселенцы), изнурен многолетним туберкулезом, сейчас находится в больнице.
Для лечения мы не имеем ни материальной, ни правовой возможности, так как лишены права передвижения, а для поправки здоровья необходима перемена климата.
Я отлично понимаю, что в свое время изоляция меня была вызвана необходимостью. С тех пор прошло больше 16 лет, за которые я проверена всесторонне.
В постановлении ОСО при НКВД СССР в 1946 году в отношении меня сказано: такая-то, отбывшая 8 лет в ИТЛ, дочь врага народа. Решение: из лагеря освободить, сослать сроком на 5 лет. Ссылка мне была дана, как дочери врага народа. Против этого не могу возражать. Но в 1951 г., за год до окончания срока ссылки, в РО МВД в Енисейске мне дали расписаться на новом постановлении ОСО — о ссылке меня на поселение, аргументируя эту новую ссылку констатированием моих «политических преступлений» с употреблением слова «троцкистских». Откуда и для чего это взято — не знаю. Никаких обвинений мне не предъявлялось, никакого следствия не было. Не могу протестовать против меры, категорически протестую и отвергаю ложную аргументацию.
Не изменишь того, что я дочь врага народа, но никакого преступления я не совершала и могу прямо смотреть в глаза каждому советскому человеку.
С момента освобождения из заключения до переезда в Красноярский край я работала и имею хорошие отзывы с мест работы.
Имея работу по специальности (преподаватель русского языка и литературы средней школы) или иную посильную работу — я сумею быть полезной.
Я прошу приостановить дальнейшее отбывание мною ссылки — поселения и дать мне возможность работать на посильной работе.
Наталья Рыкова
1. II.54 г.
Красноярский край, г. Енисейск, дер. Епишино.
АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 439. Л. 86–87. Заверенная копия. Машинопись.
№ 30ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС О ПОРЯДКЕ НАКАЗАНИЯ «ОСОБО ОПАСНЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ», СТРАДАЮЩИХ НЕИЗЛЕЧИМЫМИ НЕДУГАМИ
2 февраля 1954 г.
№ 50. п. 31 — Вопрос МВД СССР и Прокуратуры СССР.
В связи с упразднением Особого Совещания при МВД СССР[41] принять следующее предложение тт. Круглова и Руденко о порядке дальнейшего направления отбывших наказание особо опасных государственных преступников, страдающих неизлечимым недугом[42]:
всех лиц после отбытия срока наказания в особых лагерях и тюрьмах МВД, а также находящихся в ссылке на поселении, которые по состоянию здоровья не могут существовать самостоятельно, по заключениям МВД СССР и Прокуратуры СССР передавать под опеку родственникам, проживающим в нережимных местностях, а в случае отсутствия таких родственников или их отказа взять инвалидов под опеку —