Свою лепту вносит и эндокринная система: считается, что эмоции тревоги, страха и беззащитности связаны с повышением в крови адреналина. Давно известно, что можно умереть от страха: нарушается ритм и происходит остановка сердца. Впрочем, то же самое может происходить и при бурной радости.
Эмоции являются и по сей день первой реакцией человека, которая обеспечивает мобилизацию внутренних резервов для сохранения жизни, но они же в крайних ситуациях могут приводить к болезни и смерти. Выбор органа или системы органов, которые могут подвергнуться разрушению при стрессе, индивидуален и определяется исходным функциональным состоянием – мишенью для стресса оказывается слабое звено, орган, для которого предъявляемые в стрессе требования оказываются чрезмерными. В конфликтной ситуации, когда слово может стать единственным воздействием, неразрешимая ситуация формирует постоянный отрицательный эмоциональный фон, который производит «протравку» клеточных мембран, создавая условия для болезни. При этом пусковым фактором болезни в последующем могут выступать внушенная идея, страх болезни, необычные ощущения во внутренних органах или кровеносных сосудах – любой раздражитель (зрительный, слуховой, болевой). Наиболее часто эмоциональный стресс «запускает» ишемическую болезнь сердца, гипертоническую болезнь, язвенную болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, бронхиальную астму. Конечный итог
эмоционального стресса предсказать трудно, это связано с наследственными факторами, условиями внешней среды, психологическим состоянием человека на момент стресса (амбициозностью, агрессивностью, неумением отдыхать, честолюбием, активностью на работе и дома). Эмоциональный стресс по-разному действует в молодом и пожилом возрасте. В молодом возрасте эмоции могут сопровождаться лишь неприятными ощущениями в области сердца, а в пожилом в 80 % случаев нервно-психические перегрузки заканчиваются дебютом стенокардии или инфаркта миокарда. То же самое бывает и при гипертонических кризах. У молодежи эмоциональный стресс приводит к подъему артериального давления и головной боли, а у пожилых людей это могут быть тяжелые нарушения мозгового кровообращения вплоть до инсульта. Особо следует остановиться на тех случаях, когда эмоциональный стресс возникает у легко внушаемых людей. Как вы уже знаете, при эмоциональном стрессе в крови возрастает количество гормонов, происходит сужение некоторых сосудов и могут появиться боль или другие неприятные ощущения. Преломляясь в сознании, все эти ощущения под влиянием сильных эмоций создают тревогу за здоровье, что только усиливает боль и неприятные ощущения (например, в сердце). Если в это время обратиться к терапевту, наиболее вероятно, что диагноз стенокардии напряжения обеспечен. Меж тем, переход стрессовых нарушений (временных, функциональных) в изменение структуры сосудов сердца требует времени и соответствующих обменных нарушений. Если симптомы такой стенокардии проходят на лечебных сеансах психотерапевта или при нормализации настроения, вероятнее всего это была боль от эмоционального стресса. Психогенная тошнота и рвота – явления обыденные в практике психиатра и психотерапевта, потому что являются способом выражения эмоций у людей эмоционально нестабильных. При этом причинами тошноты и рвоты могут быть не только отрицательные эмоции (боль, страх, печаль, тоска), но и интенсивные положительные. И хотя психологи склонны считать тошноту отражением крайней степени неприятия чего-либо, но если у пациента есть все признаки тревожной депрессии, то тошнота выражает вероятнее всего страх.
Эмоциональная рвота бывает чаще по утрам и не связана с приемом пищи. Она может появляться после первых глотков, но при этом не зависит от объема принятой пищи. Рвота не приносит облегчения, потому что является выраженной депрессивной реакцией.
Боль – это еще один очень распространенный симптом эмоционального стресса. Распространенность и локализация боли настолько вариабельны, изменчивы, что остается сказать, что постоянным является лишь ее непостоянство. Эти странные ощущения, то ноющие, то тянущие, сжимающие, скручивающие, распирающие, режущие и сверлящие, больше портят настроение, тревожат и терзают душу, а не тело.
Психосоматические заболевания чаще возникают при стрессе межличностных отношений, но последние десять лет продемонстрировали миру совершенно иные масштабы стресса – это терроризм, стихийные бедствия, военные действия. Пребывание или участие в экстремальных ситуациях не проходит для человека бесследно – развивается особое состояние психики, называемое посттравматическим стрессовым расстройством, которое возникает после психической травмы, выходящей за пределы обыденного человеческого опыта.
Впервые с подобным случаем я столкнулась, когда на прием ко мне пришли муж с женой. Вернее, женщина настояла, чтобы муж обратился за медицинской помощью. Это был отставной офицер, участник боевых действий, в одном из которых на его глазах на мине подорвался близкий друг. С тех пор прошло около десяти лет, но все пережитое он видит каждую ночь в кошмарных снах. Жена отмечает, что муж стал тревожным и напряженным, любая критика могла вызвать у него приступ ярости, а настроение почти всегда было подавленным. Общаться с детьми, женой и знакомыми ему стало скучно, он предпочитал одиночество и становился все более и более замкнутым.
Подобные травматические события имеют ряд характерных особенностей. Они всегда внезапны, и, чем внезапнее бедствие, тем более разрушительно оно для человеческой психики. Человек чувствует себя беспомощным, потому что ничего подобного с ним никогда не происходило. Длительность травмирующей ситуации находится в прямой зависимости от последующих изменений психики: с каждым днем психическая травма расширяется, углубляется и становится все более тяжелой.
Чем более человек привык контролировать события своей жизни, тем более глубокую травму он получает, так как никто не в состоянии контролировать стихийное бедствие. Если утрата контроля была длительной, у любого человека появляется чувство приобретенной беспомощности, вокруг которого в последующем неминуемо развивается депрессия. Жертвы катастроф могут находиться в состоянии неизвестности относительно судьбы своих близких, что бывает самым худшим. Кроме того, социальная роль человека утрачивается, а вместо нее появляется позиция жертвы. Изменение местожительства, места работы и профессии в результате катастрофы воспринимается как насилие, потому что происходят без всякого желания со стороны самого человека. В результате может появиться безадресная враждебность. Ситуации, в которых вероятность смерти была велика, ведут к глубоким изменениям структуры личности, чаще всего – к переживанию особого кризиса. Жертва катастрофы может попасть в ситуацию, когда нужно менять ценности, чтобы сделать правильный выбор, например кого спасать и насколько рисковать, что само по себе является сильной психотравмой. Выглядеть в такой ситуации наилучшим образом не удается практически никому, а потому еще долго сделанное или не сделанное
преследует человека. После катастрофы очень многое, дорогое и привычное разрушено, а потому нужно найти в себе силы, чтобы принять и приспособиться к новым реалиям. Если этого не происходит, человек выпадает из общего ритма жизни.
Главная причина последующих страданий – присутствие прошлого в жизни жертвы, которое к тому же активно подавляется. Травматические события переживаются вновь и вновь, эти возвраты памяти становятся навязчивыми и болезненными, к ним часто присоединяются кошмарные сновидения. Если в жизни вдруг происходят события, чем-то даже и очень отдаленно напоминающие обстоятельства травмы, то вся симптоматика усиливается. Включающиеся психологические защиты вызывают стремление избегать мыслей о пережитом, появляется своеобразное «беспамятство», а в результате – притупление всех чувств, потеря интереса к работе, отстраненность от настоящего. Все это признаки того, что человек не в состоянии принять случившееся, принять и осознать. Хочется покоя, но одновременно приходится проявлять постоянную бдительность. Контроль над поведением ослабляется из-за изматывающего внутреннего конфликта, появляются импульсивные действия, которые не всегда социально приемлемы.
Приступы гнева и ярости – это то, что сдержать подчас бывает невозможно. Депрессия, алкоголизм, наркомания – это то, чем чаще всего страдают дети и подростки после катастроф, и это то, что скрывается и не связывается с психотравмирующей ситуацией. Положение усугубляется, когда человек желает доказать самому себе невозможное и делает попытки испытать снова те события и при этом удержать над ними контроль. Во время такой травмы может включиться самый мощный механизм психологической защиты – диссоциация, когда человек видит себя как бы парящим над своим телом во время происходящих травмирующих событий. Если диссоциация сохраняется и после травмы, то возникает ощущение, что ничего такого не происходило, но при этом и чувства куда-то исчезают, и возникает ощущение собственной нереальности, потери идентичности, когда собственное «я» куда-то вытесняется. После психологической травмы может появиться чувство вины за происшедшее, чаще это происходит с детьми – они думают, что заслужили такое наказание, и даже пытаются понять, за что. Однако вина за происшедшее (изнасилование, террор) лежит на том, кто реально это совершил.
Психотравмирующее событие приводит психическую адаптацию человека к критической черте, и это проявляется в следующем: возникает много сильных негативных эмоций (таких как ярость, страх) или, наоборот, возникает состояние, когда чувств нет совсем; повышается тревожность и возникает желание быть всегда начеку; появляются бессонница, стыд, вина и депрессия.
Если со временем все эти симптомы не начинают уменьшаться, то вероятнее всего развивается заболевание, и следует обратиться за помощью к специалистам – психологам и психотерапевтам, которые помогут поверить, что, сорвавшись, можно вставать снова и снова, а потом научат, как обрести утраченное равновесие.