-- Мда. Что думаешь? -- Дав мне время ознакомиться с частично разложившимся телом, спросил опер.
-- Труп. -- Задумчиво ответил я ему, на самом деле больше внимания уделяя рассматриванию самой комнаты морга, чем бездыханных останоков человека.
-- Это я и без тебя знаю. Даже, более того, знаю ориентировочное время смерти оного. Ты мне лучше скажи, почему оно встало?
-- Это магия, детка. -- Отвечаю я оперу и делаю шаг к двери, где на раме заметил крохотный, едва светящийся в моём восприятии вечной тьмы, крестик.
-- Эй, ты куда? -- Возмутился Павел, загораживая проход.
-- Отойди, пожалуйста. -- Попросил я, но полицай лишь качнул головой. -- Блин, ладно. Я не знаю, почему он встал, и знать не могу. Но могу предположить, что тело восстало по тому что висело там, где повесилось. Судя по всему, свежий покойник оказался интересен некоей темной субстанции, которую я воспринимаю, как чёрную кляксу в форме кошки. Эта бестелесная тварь каким-то образом умудрилась захватить тело и потом заставить его двигаться какое-то время. Скорее всего, ровно до того момента, пока трупу не разнесли голову пулей. Но мне интересны несколько другие моменты. Почему, лишившаяся плоти тень не скрылась? Что стало с покусанным? Что за второй Зомби? И главное, почему ты так сильно не хочешь чтобы я смотрел на нарисованный мелом крестик и знакомился с нанёсшим его человеком? -- Спокойно рассуждая, я стоя лицом к лицу с опером, сдерживаясь. Только в конце тирады снял очки и с менторской интонации перешёл на хриплую угрозу. Достал, честное слово. Ну как можно быть таким? Ладно, ещё испытывая недоверие, воротил нос и скрывал информацию, но сейчас-то, что? Или это привычка? Профессиональный вывих психики?
-- Виктор. -- Сглотнул, но не отступил он. -- Не дави. Приказ.
-- И, что? -- Не отводя взгляд, продолжил прес я. -- Приказ использовать меня в тёмную? Приказ кинуть меня? Кормить туфтой? Где та граница после которой я буду знать, что нам с вами не по пути?
-- Приказ держать вас пока отдельно. -- Глубоко вздохнул опер, не отступая со своей позиции, но слегка проясняя ситуацию.
-- Ок. -- Хмуро кивнул я. -- Тогда отойди.
-- Ты знаешь, когда ты такой, тебе трудно отказать. -- С грустной шуткой, признал Филиппович, всё же пропуская меня к заинтересовавшему объекту.
-- Мне это уже говорили. -- Задумчиво буркнул я, мазнув пальцем по едва видимому символу, что тончайшей плёнкой сковывал всё помещение непреодолимой для тени преградой. -- Как интересно.
-- Что такого интересного ты нашёл? -- Стоя за плечом и внимательно следя за моими действиями, уточнил опер.
-- Интересно, что это не мелок, как показалось мне вначале. Скорее копоть. -- Сосредоточившись, я вызвал интерфейс и стал наблюдать, как сформированная кем-то сила, и так едва видимая, стала тончайшим туманом всасываться в астрал. -- Судя по всему, с вами работает какой-то Батюшка из православных. Хотя нет, постой, не обязательно. Освятить дом может, в принципе, любой истинный верующий. С вами вышел на контакт одарённый верующий? Или организация?
-- Ворон. -- Осуждающе предостерег меня от дальнейших рассуждений Павел.
-- Впрочем, не важно. Надеюсь только, что стравливать нас вы не станете, ну, а договориться мы сможем и без вашего участия. -- Убедившись, что сила перекочевала ко мне, я потянулся к двери. -- Что? Идём к "живому" зомбаку?
-- А покусанный? -- Следуя за мной в коридор, с явным облегчение уточнил опер.
-- Если бы было что-то опасное, ты бы повёл меня сразу к нему, в остальных случаях, либо укушенный и есть зомби, либо ему нужна помощь не мистика, а обычного медика. Так что -- зомби.
-- Хорошо. -- Кивнул Павел, и сделав два шага, открыл соседнюю дверь. -- Прошу.
-- Как любопытно. -- Прошептал я через пару минут, когда Дзынь немного припорошила помещение, позволяя мне ориентироваться. Как и в предыдущем случае, полуподвальное помещение было весьма небольшим, без каких-либо окон и выходов, кроме стальной двери в коридор. Как и в прошлом случае, присмотревшись, я смог увидеть крест, нанесенный копотью, скорее всего, восковой свечи. Точно, как и там, мёртвый лежал практически по центру, на металлическом столике на колесах. Единственное отличие, кроме сроков разложения, было то, что даже с простреленными руками и ногами, этот труп пытался шевелиться. -- И давно он у вас тут лежит?
-- Два дня. -- Подтвердил мои предположения опер. "Волн", диагноз напрашивался сам собой. Вот только, что-то с трупом, в моём восприятии, было не так.
-- Филипович, я немного смущаюсь просить, но всё же, а можно организовать вскрытие в моём присутствии? -- Хоть я и понимал, что просьба может выглядеть немного не очень, но мне отчего-то отчётливо захотелось рассмотреть нечто внутри.
-- Виктор, -- протянул сопровождающий меня представитель закона, -- ты ведь понимаешь, что выглядеть это будет совсем не хорошо. Вполне может оказаться, что это живой человек под каким-то воздействием, или рано или поздно за ним заявятся родственники?
-- Ага. -- От неожиданности доводов я даже хмыкнул. -- Живой, но труп. Да ещё, судя по всему, с переломанными руками и ногами. Ты или крест сними, или с бабы слезь. Как вы близким усопшего собираетесь прострелы объяснять? Или сам факт отсутствия пульса и степень разложения трупа?
-- Трупы не двигаются. -- Проигнорировал мою шутку опер.
-- А живые не разлагаются. Причём, если движения сымитировать можно, банально привязав к нему верёвки и подёргав за них, то разложение такой стадии не совместимо с жизнью в любом случае. -- Я глубоко вздохнул, в который раз с тоской вспоминая тот момент когда выбрал сотрудничать с законниками. -- Павел, Филипов сын, это труп, чтобы Вы там о нём не подумали, но что-то внутри него заставляет его двигаться. Вот только, если с прошлым трупом всё было понятнее, то этот идёт по другой категории.
-- Поясни.
-- С повешенным было ясно. Его угораздило свести счёты с жизнью в весьма специфическом месте, где обитает свора неких духов, один из которых и занял бесхозную оболочку. -- Я остановился на миг, подбирая слова.
-- А второй?
-- А в этот жмуре ощущается нечто-то другое. -- Так и не смог я сформулировать ощущения. -- Да, не знаю я пока. Не могу понять, а чтобы разобраться надо "увидеть" его нутро, а тут ты кота за хвост тянешь и рассуждаешь об этике некромантии. Так что, давай заканчивать с разговорами и перейдём к делу?
-- Эх, трудно с тобой Виктор. -- Буквально простонал опер и набрал кого-то по телефону.
Судя по всему, нужный нам специалист был где-то рядом, потому что мы даже не успели с полицаем вернуться к препирательствам, как дверь вновь открылась и достаточно молодой мужской голос поприветствовал нас.
Тратить время на расшаркивания и знакомство мы не стали, так что, ещё через пяток минут скрежет зубами трупа дополнился специфическими звуками разделываемой мёртвой плоти.
-- Сергей, -- Обратился я к патологоанатому. -- Я попрошу вас сделать несколько вещей, и прошу не смущаться дальнейшим моим просьбам. Так уж сложились обстоятельства, что я будучи слепым, могу видеть, скажем так, немного в другом диапазоне. Мне придётся наблюдать за вашей работой, и могу в какой-то момент попросить вас сделать или не делать что-то. Надеюсь это не станет проблемой?
-- Понимаю. -- Неожиданно для меня медик спокойно воспринял просьбу и даже согласился её выполнить без лишних уговоров. -- О вас, в наших кругах, в последнее время многое говорят. Так что, будет любопытно посмотреть на вашу работу лично.
-- Надеюсь только хорошее? Говорят? -- Улыбнулся я парню, чем вызвал очередной вздох, молчаливо стоящего в проёме, опера.
-- Да, по разному. -- Ушёл от ответа Сергей.
-- Ну и ладно, не очень-то и хотелось. -- Оставил я за собой последнее слово, попутно внимательно рассматривая раскрытую грудину.
Без прикрытия лишней плоти, картина выглядела яснее. Сконцентрировавшись на даре, я стал внимательно вглядываться в тонкую вязь почти неразличимых магических нитей. Иллюзорно тонкие они расходились откуда-то из-за внутренних органов трупа, и бестелесной паутиной оплетали всё тело. Чем-то структура напоминала кровеносную или нервную систему, но, в тоже время, была немного иной и, как бы, чужеродной. Эта чуждость выражалась в разных нюансах, например в том, как нити проходили насквозь, по прямой, там где, по моим ощущениям, рёбра сменялись диафрагмой и лёгкими. Но важную суть я уловил в другом, какими бы ни были нити, все они сплетались в уплотнения и затем в некий потенциальный центр. Словно какая-то грибница она захватила всё тело, и не особо переживала из-за внешних травм отростков. Так, переломанные конечности, раздробленные рёбра и вывернутая грудина совершенно не мешала трупу, под действием струн, шевелиться.
-- Сергей, не могли бы вы убрать сердце, пожалуйста. -- Попросил я, вдоволь налюбовавшись на призрачный от пыльцы феи контур разделанного человека.
-- Лёгкие. Кишечник. -- Как оказалось, центр, оживляющей зомби, конструкции находился вплотную к позвоночному столбу, с внутренней стороны. Плотная, блёклая конструкция словно червь, с большой палец в диаметре, наполовину сливалась с костной структурой и поднималась вдоль позвоночного столба по шее к голове, где и скрывалась в черепной коробке. -- Как любопытно.
-- Что-то видите? -- Со сдерживаемым любопытством, спросил парень.
-- Ага. Жаль вы нет. Хотя... -- Я замер на миг, озарённый идей. -- Павел, я могу парню показать кое-чего?
-- Ты смеёшься? -- Удивился Филиппович. -- А то, что во всем морге находятся камеры, он участвует в разделке зомби вместе с тобой, тебя до этого не смущало? Твори, что хочешь.
-- Мда, не подумал. -- Качнул я головой и воплотил Дзынь. -- Позвольте представить Вам Дзынь, моя ручная фея. И сейчас она попытается нам с вами кое-чего показать.
Проигнорировав восхищенный вздох медика, я попытался сформулировать Дзынь задание. Мне надо было чтобы она не просто рассыпала пыльцу по трупу, что она делала и в призрачном состоянии до этого, а сконцентрировала её так, чтобы большая часть взаимодействовала с магической конструкцией, управляющей мёртвым телом. То, что она способна дифференцировать свойства пыльцы я узнавал ранее, но как-то ни разу до этого мне не доводилось проверять эту её способность в реале. Извините уж, не так часто в мире встречается магия, причём не запечатанная в материальный объект, а структурированная сама по себе.