В борьбе за Кубок Испании «сливочных» не пропустила в четвертьфинал команда «Эспаньола», выигравшая со счетом «три – один», а Кубок Эвы Перон достался «Барселоне».
Сезон 1947/48 годов считается худшим в истории клуба «Реал Мадрид». Это сезон, который хотелось бы забыть и считать, будто его никогда не было, если бы не одно важное событие. В этом сезоне, а именно 14 декабря 1947 года, был открыт новый стадион, официально называвшийся Estadio Real Madrid Club de Fútbol, а неофициально – «Новым Чамартином». «Открывающий» матч с командой португальского клуба «Белененсеш»[92] закончился победой хозяев со счетом «три – один». Первый мяч на «Новом Чамартине» забил головой на пятнадцатой минуте Сабино Баринага. А первый официальный матч двенадцатого тура Ла Лиги против «Атлетик Бильбао» состоялся 28 декабря 1947 года. По такому случаю «сливочные» напряглись и победили со счетом «пять – один». Первый официальный гол на этом стадионе был забит полузащитником «Реала» Чусом Алонсо с подачи Сабино Баринаги.
Новый стадион был построен благодаря энтузиазму и настойчивости Сантьяго Бернабеу. Земля, купленная в июне 1944 года, обошлась в три миллиона песет[93], и еще один миллион пришлось выложить на благоустройство прилегающей территории. Но расходы на землю составляли лишь небольшую часть затрат, а со средствами на строительство возникли крупные проблемы. Собрать необходимую сумму посредством частных взносов не представлялось возможным, а банки не спешили вкладываться в предприятие, выглядевшее не очень-то надежным (это в наше время в футбол вкладываются охотнее, чем в добывающие отрасли промышленности). Сантьяго Бернабеу поручил клубному казначею Луису Корралесу Феррасу разработать план финансирования, основанный на выпуске облигаций, гарантированных имуществом клуба, и убедил президента Banco Mercantil e Industrial Рафаэля Сальгадо профинансировать проект. С Сальгадо дону Сантьяго повезло вдвойне – тот не только болел за «Реал», но и отличался от своих коллег широтой мышления.
Облигаций было выпущено на двадцать миллионов, а в целом строительство, растянувшееся на два с лишним года, обошлось в тридцать восемь миллионов песет. Вице-президент клуба Фернандо де Карсер Дисдье по окончании строительства сделал его краткий, но содержательный обзор: «Мы использовали 18 000 м³ гравия, 24 000 м³ песка, 2 000 000 кирпичей, 900 м³ деревянных материалов и переместили около 150 000 м³ земли. Для этого нам пришлось загрузить 82 000 грузовиков по 4 тонны каждый… В среднем в день работало 150 человек, поэтому нам пришлось оплатить около 315 000 рабочих дней. Для обслуживания и канализации мы установили 4,5 километра керамических, железных и свинцовых труб, 90 фарфоровых раковин, 125 унитазов, 365 писсуаров и 46 душевых кабин. Здесь достаточно места для размещения офисов, ресторанов, складов и других служб, но пока мы ограничились самым необходимым для футбола: четырьмя раздевалками для игроков с душевыми, бассейном, массажным кабинетом и аптечкой первой помощи. Медпункт с шестью койками, процедурной комнатой и операционной для экстренных случаев. Раздевалка для судьи со всеми необходимыми удобствами. Гардеробная с мастерской по ремонту одежды и утюгом. Сапожная мастерская, прачечная и большой спортзал. Телефонная станция и центр радиовещания… Кроме того, было построено помещение для задержанных, что избавило правоохранительные органы от необходимости отвлекаться на их сопровождение. Что касается затрат, то в бюджете было заложено около 16 000 000 песет, но они увеличились по вполне обоснованным причинам, таким как характер местности, рост цен на материалы за эти тридцать месяцев (в некоторых случаях более чем на 25 %) и новые трудовые нормы в строительной отрасли, потребовавшие мер безопасности, не предусмотренных сметой».
Из семидесяти пяти тысяч мест нового стадиона двадцать семь с половиной тысяч были сидячими. К 1954 году число мест увеличили до ста двадцати пяти тысяч – 31 228 сидячих мест (из них 7 149 под крышей) и 93 772 стоячих мест (из них 19 000 под крышей). 4 января 1955 года собрание акционеров клуба решило назвать стадион в честь его создателя – «Сантьяго Бернабеу». Так имя президента клуба было увековечено еще при его жизни.
Вернемся к провальному сезону. Следом за Кинкосесом 25 января 1948 года был уволен Бальтасар Альбенис. Новым главным тренером стал англичанин Александр Эдвин Майкл Кипинг, отыгравший двадцать лет в качестве защитника в «Саутгемптоне» и «Фулхэме»[94]. Кипинг завершил игровую карьеру в 1939 году, затем занимался семейным автомобильным бизнесом, так что работа с командой «Реала» стала его первым тренерским опытом. Начинал он ассистентом у Кинкосеса и казалось, что опытный английский футболист, успевший освоиться в клубе, сможет привести команду к новым победам. По понятным причинам[95] испанцы весьма иронически относятся к англичанам, но отношение испанцев к английскому футболу всегда было и остается уважительным. Также нужно учитывать и то, что в те годы требования к главным тренерам были совсем не такими, как сейчас. Главный тренер, он же менеджер, считался не столько наставником и учителем, сколько «вождем» команды. От «вождя» требовались три вещи: правильная расстановка игроков на поле согласно их способностям, умение вдохновлять и умение поддерживать в команде здоровый психологический климат. Разработкой стратегий и игровых схем на каждый случай главные тренеры не занимались, как и глубокой аналитической работой. Индивидуальные указания перед игрой с конкретным противником сводились к блокировке наиболее опасных игроков команды соперников. Тренировки велись по стандартному шаблону… Короче говоря, все было гораздо проще. Иногда в роли главных тренеров оказывались люди, не имевшие профессионального игрового опыта. Так, например, в 1955 году Сантьяго Бернабеу назначил главным тренером Хосе Вильялонгу Льоренте, хорошо знакомого ему по службе в армии в годы Гражданской войны… Впрочем, не будем торопить события. Пока что речь идет о 1948 годе.
Правда, команде «Реала» удалось заполучить Кубок Эвы Дуарте, названный так в честь Эвы Дуарте Перон, жены президента дружественной Аргентины Хуана Перона. Этот трофей, разыгрывавшийся подобно современному Суперкубку Испании между победителями чемпионата и обладателями Кубка Испании, достался «сливочным» всего один раз. Впрочем, и разыгрывался Кубок недолго – пока Эва Перон была жива[96]. Последний турнир прошел в конце сезона 1952/53 годов.
По некоторым причинам розыгрыш Кубка Эвы Перон 1947 года между командами «Реала» и «Валенсии» состоялся 6 июня 1948 года. «Сливочные» победили со счетом «три – один». Примечательно, что первый тайм закончился со счетом «один – ноль» в пользу «Валенсии», но за время перерыва «сливочные» собрались, настроились на победу и во втором тайме забили соперникам три гола. Эта победа слегка смягчила горечь, вызванную провальным сезоном, но не улучшила статистики, поскольку завоеванный трофей относился к 1947 году. Таким образом, 1947 год стал для «Реала» «годом двух Кубков» – Кубка Испании и Кубка Эвы Перон.
В том плохом сезоне произошло еще одно знаменательное событие. 23 ноября 1947 года в матче с мадридским «Атлетико», который был проигран с постыдным счетом «ноль – пять», «сливочные» вышли на поле в пронумерованных футболках. Первыми в мире футболки пронумеровали игроки австралийских команд «Сидней Лейхардт» и «ХМС Пауэр» в 1911 году. В двадцатые годы нумерация стала использоваться отдельными командами обеих Америк и Британии. В сезоне 1939/40 годов английская Футбольная лига сделала ношение номеров обязательным, но до Испании это полезное новшество (уже успевшее изрядно состариться) дошло только осенью 1947 года, с подачи команды «Реала», пионеров нумерации в испанском футболе. А в наши дни многим кажется, что номера на футболках появились на заре футбола, ведь без них совершенно невозможно наблюдать за игрой… Оценив полезную инициативу, Федерация футбола Испании в 1948 году обязала все команды пронумеровать своих игроков.
Футбольному клубу очень важно иметь свой резерв, откуда регулярно поступает пополнение. До 1948 года у «Реал Мадрид» резервной команды не было, но время пришло, и ею стала столичная любительская команда «Спортивная группа “Плюс Ультра”»[97], выступавшая в Третьем национальном дивизионе. В обмен на финансовую поддержку «Реал» получил монополию на отбор лучших игроков команды. До 1952 года «Плюс Ультра» сохраняла самостоятельность, но затем стала официальной резервной командой клуба. В 1972 году «Плюс Ультра» была ликвидирована по финансовым причинам, и у «сливочных» появилась новая резервная команда – «Кастилья», продолжившая выступать в Третьем дивизионе. Если кто-то не знает, то, согласно правилам Испанской футбольной федерации, основные и резервные команды одного клуба не могут выступать в одной лиге (наверное, не нужно объяснять почему). После того как во избежание путаницы в 1991 году Федерация запретила использовать отдельные названия для резервных команд, «Кастилья» сначала стала называться «Реал Мадрид Депортива», а затем «Реал Мадрид Б», но в конце концов старое название вернулось, и в наши дни «сливочный» резерв известен как «Реал Мадрид Кастилья».
Если тренер возглавляет команду в середине сезона, то многого от него требовать не стоит, особенно если к тому времени клуб съехал в самый низ турнирной таблицы чемпионата. Но уж в следующем сезоне тренер должен показать, что он не зря получает свое жалование.
Перед началом сезона 1948/49 годов Сантьяго Бернабеу усилил основной состав тремя классными полузащитниками: Пабло Ольмедо, Хесусом Нарро и Мигелем Муньосом, которому предстояло стать одним из самых успешных тренеров в истории «Реала». Но лучшим приобретением 1948 года стал двадцатипятилетний нападающий Мануэль Фернандес, более известный как Пахиньо. Он перешел в «Реал» из «Сельты», где за пять сезонов забил семьдесят голов и заслужил славу одного из лучших бомбардиров страны. За первый сезон в «Реале» Пахиньо забил двадцать один гол, но лучшим бомбардиром Ла Лиги был признан нападающий «Барсы» Сезар Родригез, забивший в чемпионате двадцать семь мячей.