Но смерть и разрушение ни шло ни в какое сравнение с уничтожением священным деревом жизни Дома Иллуны, срубленного практически под корень. Даже меня, не сильно знакомого с нравами и обычаями лесных эльфов, проняло зрелище поваленного величественного древа. Мертвый ствол лежал с обрубленными ветвями, с которых осыпалась гниющая листва. Не засыхающая, а именно гниющая - собираясь на полу в вязкую желейную массу.
Дерево жизни стало деревом смерти.
Но страшнее всего было то, что я увидел на остатках некогда великого дерева. На выщербленном ударами топоров спиле огромного пня лежала обнаженная Блайна, широко раскинув руки и ноги. Такую позу она заняла несамостоятельно – ее запястья и ступни были прибиты к пню четырьмя кинжалами.
Правая сторона лица воительницы представляла из себя сплошной кровоподтек, а на плече обожженная кожа слезала струпьями. Последствия попаданий магических стрел Ронана – догадался я, разглядывая раны эльфийки. Но Блайна на неудобства и раны не обращала внимания – глядя на Ронана, она обращалась к нему. В звучащем под сводами голосе было столько яда, что у меня даже мурашки по спине побежали. Ронан на слова Блайны не реагировал, разглядывая свой интерфейс – я видел это по его отстраненному взгляду.
Блайна продолжала говорить, посылая проклятия на голову полуэльфа. Слов я не понимал – воительница говорила на языке Сильваны, но по интонации спутать было сложно. Не знаю, зачем она обращалась к Ронану – он ведь уже и так проклят Иллуной; видимо, просто больше ничего эльфийке не оставалось.
Зрелище и атмосфера в пустом зале дворца поразило меня до глубины души даже несмотря на то, что я сейчас нахожусь явно в непростой ситуации. На моих запястьях были широкие браслеты – я чувствовал их, не видел: руки стянуты за спиной, а сам я лежал в отдалении, у стены. Попробовал пошевелиться, и за миг до того, как все тело пронзило вспышкой невероятной боли, услышал звук цепей.
- Максим, потерпи немного, - не оборачиваясь, успокаивающе произнес Ронан, и шагнул к распятой.
Почти сразу голос Блайны прервался булькающим хрипом, а сама она забилась в конвульсиях. Что именно начал делать Ронан с эльфийкой я не видел – он стоял ко мне спиной, закрыв полный обзор на пленницу. Но наблюдая судорожные рывки, глядя как пришпиленная кинжалами эльфийка пытается вырваться, меня в холодной пот бросило. По спине мазнуло морозом, а в животе появился противный тяжелый ком испуга.
Блайна попыталась еще что-то сказать, прокричать, но ее слова прервались утробным стоном. Правая рука эльфийки дернулась, и ударилась в крестовину чуть расшатанного кинжала. Блайна попыталась вырвать руку, но Ронан отвлекся на секунду и резким ударом вбил кинжал обратно, вновь пришпиливая запястье эльфийки к дереву.
Глядя на происходящее, я с трудом сглотнул. Во рту пересохло от ужаса зрелища, от мучительных стонов Блайны. Я примерно представлял умение эльфов в пыточном искусстве и понимал, что воительница сейчас испытывает нечеловеческие мучения. Она вновь попыталась закричать, и снова ее вопль прервался хрипением и бульканьем. У меня при этом в буквальном смысле слова поджилки затряслись – настолько страшными были звуки, и сколько в них читалось мучения и боли.
Страшно мне было только от осознания, происходящего – ведь у меня есть портальный свиток, и использовать я могу его через интерфейс, даже не открывая. Даже не пытаясь храбриться, с трудом сдерживая панику, я привычно расфокусировал взгляд, ища на периферии зрения иконки интерфейса.
Секунда, две, три.
Горло схватило спазмом – я пытался сглотнуть, и не получалось – потому что узнал, что значит быть парализованным от страха. Интерфейса перед взглядом не было, а на периферии зрения клубилась едва подсвеченная грязно-серая муть. Я снова попытался пошевелиться, не веря в происходящее – разум оказался не готов обреченно смириться. И вновь, стоило совсем шевельнуться, как тело пронзила дикая боль – я даже крикнуть не смог, беззвучно открывая рот.
- Сегодня прекрасный день для смерти, - четко выговаривая слова, произнес Ронан, - и если ты еще раз дернешься, я не оставлю тебе шанса умереть легко. Ты меня понял? – на мгновенье обернулся полуэльф, глянув на меня антрацитово черными глазами.
По лицу текли брызнувшие от непереносимой боли слезы, мышцы живота дрожали, словно я получил разряд шокера, а рот бессильно приоткрывался – я так и не мог вздохнуть.
Но на телесные неудобства сейчас внимания почти не обращал: перед глазами так и стоял полный беспросветного мрака взгляд Ронана.
- Уъуска, - только и выдохнул я, понимая, что попал. Вот просто конкретно попал, и выхода нет. Очень неприятное чувство.
Через десяток секунд немного пришел в себя, но навалившиеся отчаяние и паника были гораздо хуже боли. Все, приплыли. Доигрался в командира и стратега. Рожденный ползать летать не может, куда я вообще полез? Как вообще решился ввязаться в эту авантюру, как поверил Ронану, Блайне? Вернее, не поверил, а решил, что они оба дадут мне беспрепятственно получить слепок памяти Андориэнн? Оба ведь шли со мной, руководствуясь своими интересами, и если бы не Ронан победил, думаю Блайна также не ждала терпеливо, пока я узнаю все что нужно, а использовала бы меня в своих целях.
Сквозь горечь осознания мне стало смешно – еще вчера рассуждал о недальновидности эльфов, которых люди уже по факту низвели в подчиненную расу, а сегодня сам стал чужой куклой.
Эльфийка между тем забилась в отчаянии, не в силах терпеть непереносимую боль. Неожиданно я почувствовал фантомные отголоски ее мучения, содрогнувшись от ужаса. И при этом между нами словно протянулась невидимая связующая нить, и я начал ощущать эльфийку, чувствовать ее.
Блайна тоже почувствовала нашу связь – и сквозь тупое онемение беспамятства и вату в голове я почувствовал ее мольбу. Эльфийка уже была изведена болью до животного состояния, когда работают одни лишь инстинкты. Она была в таком состоянии, когда выдают любые секреты, падают на колени и целуют ноги, лишь бы избавиться от боли.
Страдания Блайны были столь непереносимы, что она рванулась, ломая тонкие кости запястья, пытаясь вырвать руку – так волк перегрызает себе попавшую в капкан лапу. Но Ронан был начеку – резкий взмах, и еще один кинжал пронзил запястье эльфийки, вновь ее обездвижив. Блайна тонко заскулила, и я еще сильнее почувствовал ее эмоции – ощущая ее мольбу о помощи.
«Это очень важно» - шепнула эльфийка в моих воспоминаниях. Она сказала это тогда, когда наши сознания слились, и я оказался в теле призрачной пантеры, наблюдая за убийством эльфийской королевы Зимы. Блайна точно непросто так хотела укрепить связь между нами, и видимо это действительно было очень важно. Вот только делала она это явно не для того, чтобы я помог ей на пыточном столе, в который превратился пень великого дерева. Сейчас же эльфийка умоляла ей помочь избавиться от части боли. Нет, не только об этом:
«Не дай ему провести ритуал», - вдруг раздался у меня в ушах срывающийся на визг голос Блайны. «Мы с тобой все равно умрем здесь, прошу, пусть это не будет напрасно!»
Мука воительницы была столь сильна, что я не выдержал – невольно открылся ее зову, принимая часть боли на себя. В горле появилось мерзкое ощущение режущей острой стали, в запястьях и ступнях запульсировали очаги боли, из груди рванулся крик. Но меня сковывало спазмом, и я лишь сипло выдохнул, не понимая, как можно выдерживать такую нечеловеческую муку.
- Отлично, - раздался под сводами полуразрушенного дворца возглас Ронана. – Ты почти готова, моя дорогая, - успокаивающе потрепал он эльфийку по щеке. Ее лица я не видел, но почувствовал касание полуэльфа на себе – его пальцы несли смертельный, обжигающий болью холод.
- Прежде чем я вырежу твои глаза, я хочу, чтобы ты посмотрела на это, - спокойно произнес Ронан, и вдруг в его руках появилась извлеченная из инвентаря девичья голова. Полуэльф держал ее за волосы, и когда голова начала вращаться, я увидел перекошенное посмертной гримасой лицо. Узнал, несмотря ни на что – это была голова Андориэнн.
Пронзительный крик боли и ненависти заметался под сводами, а тело Блайны выгнулось дугой – эльфийка безуспешно попыталась вырваться. Ронан же отбросил покатившуюся голову и выдерживая паузу, продемонстрировал Блайне кинжал. Лезвие его исходило клочьями тьмы – это было то самое оружие, с помощью которого полуэльф превращал в зомби орков и гоблинов.
Ронан дождался, когда крик Блайны прервался – закончился воздух, и грубо обхватив ее голову рукой, запустив ладонь в волосы, опустил нож. Я в этот момент невольно дернулся, стараясь отстраниться, прервать связывающие нас с эльфийкой чары, не в силах противиться животному страху. Вновь меня встряхнуло словно электрическим разрядом – сработали охранные чары оков. Я попытался закричать, но не успел - почувствовав холодную темную сталь в глазной впадине, провалился в спасительное беспамятство – мой организм просто не выдержал боли.
Очнулся почти сразу, когда Ронан вырезал Блайне второй глаз. И в этот момент я все же закричал, теряя от ужаса разум. Забившись, пытаясь вырваться, я, наверное, выглядел подобно человеку, который схватился за провод под высоким напряжением. Резкий рывок, хруст костей и в себя я пришел от боли многократно более сильной, чем терзала мое тело до этого момента.
Надо мной сидел Ронан, глядя своими заполненными тьмой глазами.Тонкое скуластое лицо полуэльфа перекосила гримаса ненависти – судя по всему он понял, что часть своей боли Блайна смогла перенаправить на меня. Тонкие губы оборотня ощерились, маленькие зубы начали на глазах увеличиваться и удлиняться, превращаясь в клыки. Ярость полуэльфа была настолько велика, что он просто начал неконтролируемое превращение – видимо, ритуал был действительно важен. В то же время полуэльфу сейчас не нужна была форма медведя – я видел, как начавшая бугриться жесткой шестью кожа приходит в норму.
- Ты будешь умирать долго и больно, - негромко пригрозил мне Ронан.