После полудня (примерно, по ощущению времени) мы вышли к залу, поражающему великолепием – былым великолепием, сейчас скрытом под грязью и вандализмом гоблинов. Мы почти пришли – на выходе из этого зала, как я видел по карте, уже находился центральный крааль совета племен гоблинов, который расположился в ранее принадлежавшей дварфам крепости Хагадален. И как раз в тот момент, когда я подумал о том, что пришла пора избавиться от сопровождения в виде пленных гоблинов, меня отозвала Кайла. Она – судя по первым фразам, хотела тоже самого, намекая на проход по тайным тропам, поэтому я жестом заставил дварфийку замолчать.
– Ронан! – негромко и нервно крикнул я, подзывая к себе эльфа.
Все последние часы я чувствовал подспудный страх и напряжение, нарастающее с каждой минутой. Ладно я сам, ладно Дарриан и Ронан, дварфийка и освобожденные пленники – у них судьба такая, разделять тяготы и лишения родного им мира Валлирант. Но за Марину и Анну всерьез переживал и боялся -понимая, что их смерть, если мы окажемся в руках гоблинов, будет на моей совести. Осознание этого пугало просто до противной дрожи и слабости в коленках.
– Ронан!!! – рявкнул я вновь, добавив парочку земных усиливающих междометий, все же не справившись я с нервами, когда полуэльф отреагировал не сразу.
Вот сейчас услышал, удивился и подбежал даже. Я же подошел к Шае и жестом велев ей бросить конец веревки, за который она тащила, понукая пленных гоблинов, парой пинков заставил их выстроиться в шеренгу.
– Ронан, переводи, – произнес я, коротко глянув на полуэльфа, помня о том, что язык «гооблинс» присутствует в списке его знаний.
Когда оборотень кивнул, повернулся к гоблинам. Я знал, что именно надо сказать – но не нашел времени заранее, чтобы подобрать нужные слова. Пауза затягивалась, пленники перешептывались, гоблины боялись, Марина с Аней нервничали, а Кайла едва не подпрыгивала от нетерпения, всем своим видом показывая, что промедление ей сильно не нравится.
– Брать в плен и издеваться над людьми – это опрометчивый поступок, – наконец-то родил я первую фразу, которую Ронан быстро перевел на язык гоблинов. – Передайте всем своим сородичам, что на любую гоблинскую жестокость, всегда в ответ найдется жестокость человеческая.
Ронан быстро переводил, а я раздумывал над тем, что и как говорить дальше.
– Мне безразличны ваши племена и кланы, вожди и шаманы. Любой гоблин, кто берет в плен человека, должен понимать – смерть рано или поздно придет в его дом. Вы все видели, что мы сделали с вашими поселениями – и любой гоблин должен понимать, что если не только он, но и его сосед имеет людей-рабов, идущий мстить человек не будет разбираться, у кого люди рабы были, а у кого нет – мы будем наказывать всех. Это ясно?
Несколько гоблинов покивало – показывая, что поняли. Резким движением отрубив одному из них ухо – который после моего вопроса даже не шелохнулся, я помог отреагировать остальным.
– Нас было всего пятеро, когда мы пришли к вам в дом. Это был не последний раз – и если вы будете использовать рабов других рас, я еще вернусь. Вы видели, что мы сделали таким небольшим отрядом. Если я приведу не пять человек, а пять тысяч – от вашего народа здесь, в Подземье Серганны, не останется и следа.
Я перевел дыхание, пока Ронан переводил, и продолжил.
– Сейчас я вас всех отпущу, чтобы вы передали мои слова своим сородичам. Но просто так вы не уйдете – у вас должна остаться память от встречи с человеком.
Подойдя к первому гоблину в шеренге, я, глядя сверху-вниз, взял его за волосы и заставил поднять голову. Резкий удар, и оголовье длинной рукояти моего эльфийского меча выбило гоблину глаз. Он завизжал и упал на колени, брыкаясь от боли и ужаса осознания потери.
Второй гоблин начал сопротивляться – от страха не желая поднимать голову. Пришлось рубануть мечом, самым кончиком острия вскрывая ему живот и грудную клетку. После того, как вопль собирающего свои внутренности и медленно умирающего гоблина перекрыл визг лишившегося глаза, третий и четвертый пленники выбрали увечье, а не смерть. Пятому я просто раскроил череп – у него случилась истерика, и он сжался комком, а остальные приняли потерю одного глаза. По-разному – кто-то подвывая от страха, а один даже гордо вскинув подбородок, бесстрашно глядя на меня желтыми змеиными глазами.
Оставив связанных и корчащихся от боли изувеченных гоблинов на площадке входа в величественный зал, я повел отряд дальше вперед, по жестам-указаниям Кайлы. Двигались в полном молчании – лишь стоны и визг гоблинов доносились нам в спину.
Глава 11. Цитадель. Нижний уровень
После того, как я увидел настоящее чудо света — Царский Город в Дель-Винтаре, омываемый медленной рекой лавы, думал, что в Подземье Серганны меня ничего удивить не может. Ошибался — цитадель в центре территории зимы, бывшая обитель подгорного клана Хагадален, заставила меня застыть на некоторое время, изумленно наблюдая холодную красоту.
Мы находились в зале, размерами сравнимом с полым телом скалы Дель-Винтара, вот только здесь вместо оранжевых оттенков пламени господствовал холод синего льдистого отблеска. В центре зала на небольшом плато расположилась крепость, пусть и не такая огромная, как в Царском Городе. Она была гораздо проще по виду, но ее простота и приземистость наоборот, добавляли виду внушительности: квадратной формы, с невысокими цилиндрическими башнями в каждом из углов, и за увенчанными зубчатым парапетом стенами виднелась главная башня – широкая и массивная как настоящий дварф.
Вокруг цитадели теснились городские кварталы, по центру которых, ответвлением заполняя защитный ров перед крепостью, несла свинцовые, стылые даже на вид воды широкая подземная река, словно взятая в плен замерзшими берегами. Да и сам город словно находился на поверхности крупного ледника — каменные жилища заполняли пустоты между огромными глыбами льда. Но даже отсюда, с окраины зала, было видно запустение в которое пришел подземный город — а многочисленные шатры гоблинов, с яркими и чуждыми здесь флажками с преобладанием желтого, красного и коричневого, создавали впечатление цыганского табора, занявшего заброшенный осколок цивилизации.
В многочисленных местах к сводам зала тянулись тонкие столбы дыма — гоблины вполне обжились на остатках подземной цивилизации. С того места, где мы стояли, виднелись и праздношатающиеся гоблины, собиравшиеся в несколько мест в настоящую толпу. Смотрели на город мы недолго — Кайла провела нас по выступу на окраине зала, и мы углубились в темный лабиринт пещер, среди переходов которого практически не было заметно вмешательства человеческих рук. Дварфийских, вернее.
Вдруг, на грани слышимости, послышался равномерный грохот — словно кто-то бил в огромный барабан. Переглянувшись с Ронаном, по взгляду полуэльфа я понял, что сработала какая-то система гоблинского оповещения — и в крепости нас наверняка будут ждать. Кайла, кстати, целенаправленно двигающаяся сквозь лабиринт пещер, никакого беспокойства не выказала, лишь ускорила и так торопливый шаг.
Мы спускались все ниже и ниже, как вдруг дварфийка остановилась и жестом велела нам ждать. Не всем – меня она позвала с собой и резким взглядом остановила остальных. Пройдя вместе с невысокой девушкой за угол, и протиснувшись через узкий коридор, мы оказались в небольшом каменном мешке. Здесь Кайла довольно долго – я уже начал волноваться, рассматривала одну из непримечательных стен, даже бормоча себе под нос, а после один за другим последовательно нажала на четыре каменных выступа. Нижние она придавила коленями, а верхние ладонями – причем ей едва-едва хватила роста. Сразу после последнего нажатия стена напротив заскрежетала и медленно-медленно начала поворачиваться – словно створка вертушки на входе в торговый центр.
По глазам дварфийки даже без слов я понял, что надо торопиться, и бегом вернувшись за спутниками, позвал всех за собой. Один за другим разросшийся практически до трех десятков человек отряд забежал в открывшийся длинный коридор, под уклон уводящий вниз, а после плита потайного входа завершила вращение, с громким стуком встав на место.
Мы оказались в кромешной темноте, послышались перешептывания и короткие испуганные возгласы. Я боюсь и темноты, и замкнутых пространств, поэтому, когда рявкнул на бывших рабов, сделал это больше успокаивая себя. Неожиданно непроглядный мрак вокруг озарился слабым белым сиянием — это Дарриан достал меч. Рыцарь и двинулся первым вперед, освещая дорогу. Опомнившись, достал и я свой клинок – и к слабому белому отсвету добавилось изумрудное сияние майской зелени, казавшееся чуждым здесь, в каменной подземной кишке.
Тесной гурьбой мы двинулись по коридору, спускаясь все ниже и ниже под землю. Становилось холоднее, словно в морозильной камере – и в призрачном сиянии меча я видел вырывающийся изо рта густой пар. Узкий каменный мешок коридора давил на плечи, я нервничал и едва не паниковал — даже не предполагал, что настолько склонен к клаустрофобии. Раньше ведь и признаков не было — в лифте без света застревал, не боялся, а сейчас… Только то, что рядом со мной шла Марина, крепко сжимая за руку, удерживало меня от того, чтобы не поддаться панике и страху. Самому настоящему.
Вскоре уклон прекратился, и коридор еще долго вел нас по прямой, а после вдруг мы оказались перед массивной каменной дверью.
-- Свет, – только и сказала Кайла, после чего мы с Даррианом убрали оружие и в коридоре вновь воцарился мрак.
От двери слышалось тяжелое дыхание Кайлы, и едва уловимый скрежет – дварфийка пыталась разобраться с потайным замком. Минуты тянулись одна за другой, и только ладонь Марины в моей помогала мне сохранять спокойствие.
– Долго еще? – не выдержала Аня, спросив заметно дрожащим голосом.
Ответа Кайлы не последовало, но вдруг раздался громкий скрежет. Клинки вместе с Даррианом мы достали одновременно – освещая отодвигающуюся в сторону створку, исчезающую в стене.
– Быстрее, быстрее! – резким нервным окликом подогнала нас Кайла, и мы гурьбой бросились вперед, толкаясь в проходе. Торопились не зря – дверь была сделана по принципу лопастей, и когда закрывающая проход створка полностью скрылась справа в теле камня, из стены слева показалась следующая.