— Это пародия, — прошептала Бабс. — Взгляни на ее бедра.
— Нет, все точно. А Шиммер и Пта сидят вместе прямо перед сценой, и говорят, что они тоже будут выступать.
— Но я не вижу Сисс и Хареша, — сказала Бабс.
— Сисс вышла вместе с Коббом, — ответила Йок. — Может быть, ему удастся ее разговорить? Если он трахнет ее, например?
— А как она выглядит, эта Сисс? — подал голос Ренди.
— Как женщина-змея, — холодно объяснила Бабс, больно наступив на ногу Ренди, а потом пнув его в икру. — Она кусается! Ого, смотрите, Шиммер и Пта поднимаются на сцену!
Бабс провела среди молди всю свою жизнь; ей было пять, когда ее отец выступил в поддержку Гражданского Акта Молди в 2038 году, с тех пор у дверей их дома не иссякал поток благодарных молди. Тем более что мать Бабс была наполовину молди; да, именно так, потому что Вэнди Муни существовала внутри Плаща Счастья, который находился в симбиотическом союзе с человеческой плотью Вэнди. Вполне естественно, что в своей жизни Бабс видела, как молди занимаются сексом, множество раз — молди не отличались особой стеснительностью. Но любовные сцены молди возбуждали Бабс гораздо меньше, чем вид пары трахающихся собак, или даже не возбуждали совсем.
Представление Шиммер и Пта отличалось особой воодушевленностью. Они скакали по всей сцене, потом принялись обниматься друг с другом, после чего, для пущей убедительности, Шиммер протолкнула свое тело прямо сквозь тело Пта, при этом бронза Пта раздалась в стороны и собралась снова вместе по другую сторону мраморной Шиммер. Потом Пта проделал то же самое с Шиммер, после чего они перекрутились друг с другом так плотно, что стали напоминать скрученную разноцветную карамель. В заключение перформанса Шиммер разделила свое тело на несколько мраморных шаров, которыми Пта ловко жонглировал. Продолжая жонглировать, Пта отделял от себя все больше и больше шаров, пока наконец от него не осталось только пара рук на полу, чудесным образом продолжающая жонглировать множеством шаров, удерживая их в воздухе. Потом бронзовые руки тоже превратились в шары. Но прежде чем шары успели упасть на пол, пара белых шаров возле пола превратилась в пару мраморных рук — и жонглирование продолжилось. И по мере того как белые шары падали в руки, те вырастали, к ним прибавлялись плечи, потом торс, потом наконец появилась Шиммер, жонглирующая бронзовыми шарами Пта, после чего Шиммер отступила в сторону, и бронзовые шары Пта вместе собрались в единое целое, прямо в воздухе, сразу же обратившись в улыбающегося загорелого супермена.
Даже Бабс пришлось аплодировать этому номеру. Но далее произошло то, что неизбежно должно было случиться. Мелодия Рамзеса стала тревожной, быстрой, настойчивой, Шиммер и Пта спрыгнули на пол. Размягчив свои тела почти до жидкого состояния, они слились и, открыв свои поры, обменялись влажным потоком имиполекса, несущего с собой клетки их алый и грибковых спор. Магия грибковой нервной ткани взяла свое, и Шиммер и Пта содрогнулись в минутном оргазме. Густой и тягучий сырный дух поплыл от сцены. Бабс косо взглянула на Ренди. Глаза у того были широко открыты, челюсть отвалилась. Разгоряченная двумя бутылками пива, Бабс не смогла удержаться от того, чтобы проверить истинность состояния возбуждения Ренди, скользнув рукой вниз.
— О, да, Бабс, — застонал Ренди. — Потрогай его.
А почему бы и нет? Всего лишь на секунду? Бабс просунула руку под ремень мешковатых джинсов Ренди. Гм. Несомненно, она сможет с этим что-нибудь сделать. Но какой смысл дать ему кончить? Быстро поласкав Ренди, Бабс вытащила руку обратно.
— Потом! — прошептала она. — Ты не мог бы сходить взять еще бутылочку пива?
Ренди заторопился выполнить задание.
— Что случилось? — спросила Йок, которая стояла с другой стороны от Бабс.
— Ничего страшного, — легко отозвалась Бабс. — Могу спорить, что Кевви будет следующим номером.
Рамзес снова изменил тон музыки, словно бы подключив оркестр из нескольких инструментов: ударные, тамбурин, флейта, оуд.
Теперь из-за сцены появился ярко-оранжевый молди, несущий в руках женщину, обернутую тканью.
— Блин, это действительно Кевви, — сказала Йок. — Я на это смотреть не стану.
— Останься, — прошептала Бабс. — Я хочу увидеть, как это начнется.
Прожив рядом с Кевви год или около того, Бабс особенно не прониклась к ней симпатией.
— Как только зайдет слишком далеко, мы пойдем в бар. Спасибо, Ренди.
Она взяла пиво из рук кентуккийца.
Хареш исполнял короткий египетский танец, его руки изгибались забавными иероглифами. Кевви присела на низкую кровать на краю сцены, с видом немного удивленным. Широким театральным жестом она сбросила с себя покрывало. Потом положила одну руку между ног, глядя на Хареша предположительно так, словно бы тот был сексуальным гигантом и ужасно ее заводил. Время от времени она теряла сосредоточенность, забывая, а потом внезапно вспоминая, что должна разыгрывать сцену. Далее представление начало принимать более серьезный оборот. Хареш повернулся к Кевви, и впереди у него медленно начал вырастать крепкий черный пенис. Кевви изобразила изумление и положила руку поверх круглого «О» своего рта.
— Эй, Кевви, не вздумай! — крикнула Бабс, но Кевви уже улеглась на спину, широко раскинув ноги. При этом она призывно поводила бердами.
— Давай, начинай! — закричал какой-то человек по другую сторону сцены.
Египетский бог-птица шагнул в сторону Кевви.
— Прекрати, Хареш! Ты слишком разумен для таких занятий!
В тот же миг Хареш повернул голову к толпе, заметив в ней Бабс, Йок и Ренди.
— Я совершенно с вами согласен, мисс Йок, — ответил он, после чего его пенис сделался мягким и быстро исчез в имиполексовой плоти живота. Нос Рамзеса обвис, издаваемая им музыка булькнула и увяла.
— Это шоу неэстетично, — продолжал говорить Хареш. — Кевви и я уже имитировали сегодня половой акт, и думаю, далее смешно продолжать искать маловероятное удовлетворение таким неестественным путем, повторяя все снова и снова. Будь ваше земное время параллельным, мы могли бы испробовать все варианты во время одного акта, однако же…
— О господи, — застонал Ренди. — Снова он завел шарманку о нашем времени.
— Давай, вставляй в нее свою «дуру»! — снова заорали из толпы. Кевви подняла голову и озиралась по сторонам. Она уже плотно свела ноги. Вокруг все орали. Кевви села на диване и принялась заворачиваться в покрывало.
— Не уходи! — крикнули ей. — Тебя должен трахнуть молди!
Кевви улыбнулась, покачала головой, завернулась в покрывало и ушла за сцену. Вместе с ней ушел в темноту Хареш, взяв Кевви под ручку, по дороге они болтали и смеялись, как старые друзья.
— Друзья, я займу паузу, — заявил Рамзес, стараясь говорить громче, чтобы заглушить поднимающийся ропот. Занавески перед баром отдернули, впустив в зал свет и музыку. Лучи прожекторов над сценой остались светить.
— Присутствующие молди в вашем распоряжении — торопитесь назначить свидание, — продолжал Рамзес. — Сейчас подадут новый круг освежающих напитков, а тем временем можете наслаждаться нашими удивительными дирижаблями, поразительной воздушной клоунадой.
Пять дирижаблей опустились вниз до уровня сцены и принялись кружиться друг за другом наподобие неуклюжих толстых птиц.
— Я переговорю с нашими исполнителями, — пообещал Рамзес. Спрыгнув со сцены, он побежал вслед за Кевви и Харешем, исчезнув за маленькой дверью в дальнем конце трюма. Большинство зрителей потянулись к бару, молди-Снуки двинулись в ту же сторону.
— Это дирижабли Фила, — объяснила Бабс, показывая Йок на летающие баллоны. — Он хотел показать тебе эти дирижабли на прошлой неделе.
— Перед тем, как Кевви все расстроила, — добавила Йок. — Она — это нечто, верно? О чем только Хареш может с ней говорить?
В этот миг Рамзес кубарем вылетел из задней двери трюма. Кто-то засунул его голову ему же в зад так глубоко, что Рамзес стал похож на вово. Ему потребовалась целая минута, чтобы развязаться и снова принять прежний вид, и когда он это сделал, то отправился к бару, оглядываясь по сторонам в поисках подкрепления.
— Похоже, Хареш в ударе, — заметила Йок. — Самое время с ним поговорить. Или с кем-нибудь из других метамарсиан. Нужно передать им, чтобы они попросили Ом запретить делать плутоний.
Теперь вслед за Харешем к дальней двери потянулись и остальные метамарсиане — Пег, Вубвуб, Шиммер и Пта.
— Джозеф уже говорил тебе, что они решили улететь сегодня вечером? — спросила Бабс. — Не знаю, может, мета-марсианам показалось, что общение со Снуками может скомпрометировать их. Ты права, Йок, нужно сказать им насчет плутония.
У Бабс было прекрасное настроение. Она широко улыбнулась Ренди.
— Мне понравилось, что там у тебя, Ренди.
— Бабс, ты меня очаровала, — игриво ответил Ренди. — Когда мы наконец поедем домой?
— Если вы не хотите разговаривать с метамарсианами, то это сделаю я, — отрезала Йок, уже готовая идти следом за пришельцами. Но внезапно ее лицо изменилось: — Смотрите…
— О господи, — прошептала Бабс.
Прямо над сценой воздух внезапно начал странно рябить. И тут же дирижабль Уфин Вово… Господи, нечто начало вырастать в нем, достигая размерами холодильник, потом автомобиль, а потом и дом! Нечто странно затряслось и всколыхнулось, а потом — словно в хорошо продуманном сказочном фокусе — раздувшийся дирижабль лопнул, выплеснув из себя собаку, женщину тощую и женщину потолще, а также…
— Фил! — заорала Йок, со всех ног бросившись к сцене. — Ма!
Воздух над сценой заколебался, потом пространство комнаты снова приняло обычный вид. От вида произошедшего у нее на глазах чуда у Бабс стало пусто внутри. Словно бы оборвалась какая-то важная часть ее внутренностей. Сама не зная почему, она вдруг расплакалась. Стоящий рядом Ренди был потрясен не меньше. Он торопливо обнял Бабс.
— Я люблю тебя Бабс, — прошептал он ей на ухо.
— Правда? — всхлипывала Бабс. — Правда?