– Увести всех в леса?
– Тем самым спасти всех от мировой власти. И как мы помним, царь Борис исчез через пару месяцев.
– Слишком много знал…
– Вот именно.
– Что же вы пожелаете нашим читателям в связи с этими разоблачениями?
– Прежде всего – живите, как жили. Делайте вид, что вам ничего не известно. Как только власти почувствуют, что вы что-то знаете – вам не жить.
(Беседу провела Рыльцева Хрюнья Борисовна)
ОСТАВИТЬ СВОЙ КОММЕНТАРИЙ
Да фигня всё это, вы ещё про зелёных человечков напишите, и про жизнь по ту сторону Плетня…
2013 г.
Реалити-шоу «Властелин мира»
– Кто последний?
Они даже не смотрят на меня. Они, все. Сколько их тут ни есть. Имя им – легион. Здесь, похоже, не принято спрашивать, кто последний. Здесь вообще не принято что-то спрашивать.
Еле нашёл их, еле добрался, сбился с ног разыскивать эту студию. Ещё вопрос, туда я попал или не туда, а то сейчас окажется, принесла меня нелёгкая на какой-нибудь Дом-два, хотя нет, Дом-два в Подмосковье… хотя кто его знает…
Устраиваюсь на краешке стула, с детства у меня эта привычка, сидеть на самом краешке, вроде бы сколько раз с грохотом падал, ничему меня эти грохоты не научили.
Оглядываю своих соперников, чувствую, я им не чета. Все какие-то сильно за, за, кому за сорок, кому за пятьдесят, этому вообще на вид лет девяносто… Ищу среди сидящих Рокфеллеров и Ротшильдов, не нахожу. Да я их и не найду, откуда я знаю, как они выглядят… Ого, даже дамочка есть, ого, даже не одна, на дамочек смотрят с нескрываемым недоумением, а вы-то какого тут делаете…
Пристраиваюсь за благовидным старичком с широченными залысинами, может, он и есть последний, если только сейчас не набежит толпа непонятно кого, а мы за ним занимали…
В который раз спрашиваю себя: какого чёрта я тут делаю.
Старичок оборачивается. Смотрит на меня. приподнимает брови, присматривается, оценивает…
– А что-то вы, молодой человек, на дьявола не похожи.
Мне кажется, я ослышался. Теряюсь. Не знаю, что ответить.
– А что, по-вашему, у меня рога с копытами должны быть? И чёрный дым из ушей?
Старичок посмеивается.
– Вот, молодчина, за словом в карман не лезет…
Как будто падают невидимые границы между нами всеми. Люди стряхивают с себя напускную чопорность. Перекидываются ничего не значащими репликами, холодно, блин, сегодня, а вы как хотели, чай не лето, а вы откуда будете, а из Глухарёвки, деревушка такая есть, вот, решил силы свои попробовать, а-а, большому кораблю большое плавание… только у нас в Глухарёвке по-другому говорят: большому кораблю большая торпеда…
Спрашиваю себя, какого чёрта тут делаю. Думаю, что ещё можно сбежать. Пока не поздно.
– Кастинг продолжается, люди съехались со всех концов света… извините за невольный каламбур. К нам в студию явились и стар, и млад, каждый хочет попробовать свои силы. Давайте же снова перенесёмся в зал, где проходит собеседование, посмотрим на наших участников.
– И что мы видим? Вот заходит очередной претендент, молодой человек, не слишком ли вы молоды?
– Не-а.
– Разрешите узнать, сколько вам лет?
– Десять. В январе одиннадцать будет.
– И вы считаете, что вы и есть тот самый он?
– Я это знаю.
– Ну что же, молодой человек, не берусь с вами спорить… ТАМ виднее… и всё-таки советую вам прийти годиков через десять, не раньше.
– Да чего ради, блин, у вас чего, написано, что в десять лет нельзя?
– Молодой человек… всего хорошего. Желаю вам успеха.
– Будет мне успех… и вы тогда ещё пожалеете, что не взяли.
– Да-а, и вот такое нам приходится выслушивать по десять раз на дню… Похоже, и правда придётся повесить возрастной ценз, восемнадцать плюс. А то к нам скоро грудных детей приносить будут, и поди объясни, почему ты им отказал. Что же, попросим следующего претендента…
– Здравствуйте.
– Д-день добрый… милая барышня. Вы к нам?
– К вам.
– Вы… не ошиблись? Это кастинг…
– Знаю.
– А может, вы шли на кастинг Мисс Земля две тысячи двадцать?
– Ни в коей мере. Я шла к вам.
– М-м-м… милая барышня… а вас не смущает, что вы – барышня?
– А почему это должно меня смущать?
– Ну… вообще-то… он должен быть мужчиной…
– Где написано? Вообще первородный грех лежит на женщине, если уж на то пошло.
– Ну… нигде не написано, но мы рассматриваем только мужчин…
– Чего ради? Мне на вас в суд подавать, или как? Вы дождётесь, что я вас по судам затаскаю за дискриминацию, вам это надо? Европейский суд по правам человека не хотите? У них сейчас с этим строго…
– Вот это я понимаю, вот это защита… да-а, барышня, далеко пойдёте. Что же, берём-берём, такую барышню да не взять…
А мы продолжаем наш кастинг. Поток людей не иссякает, нда-а, вот уж не ожидали, что наше невинное реалити-шоу вызовет такой ажиотаж… От желающих нет отбоя…
– Ну… я ненавижу весь мир… всё это… вокруг…
– А что вы конкретно хотите сделать?
– Взорвать всё это… к чёртовой матери…
– Ну и как вы собираетесь это делать?
– Не знаю я… что-нибудь придумаю…
– Ну если не знаете, то как же…
– Да вы понимаете, взорвать этот мир надо к ядрёной фене! Вы мне откажете, я вас самих на хрен взорву!
– Вот это ненависть… нет, вы нам не подходите, имейте в виду, на одной ненависти вы далеко не уедете…
– Это мы посмотрим ещё, кто на чём уедет…
– Ну-с, рассказывайте, чем нас удивите?
– Я это… в банке в начальницы выбилась…
– И что же?
– Ну, меня один человек на работу взял… он в меня вроде как влюблён был… ухаживал за мной, помогал во всём… а я там хорошую сумму из банка стырила, а сделала так, что на него подумали. Его уволили, штрафанули крепко… а я на его место… в начальницы.
– Похвально, похвально… что же, поздравляю, вы приняты. Прежде чем решите таким же образом помести меня с моего места, предупредите.
– Обязательно!
(смеётся)
– Здравствуйте… молодой человек.
Вот чёрт, а я даже не поздоровался, когда вошёл. Расселся, как у себя дома, кто-то из ведущих делает мне отчаянные знаки, что я сел на чужое место, а для кандидатов вон кресло стоит…
Пересаживаюсь, при этом толкаю стол, сшибаю вазу с цветами. Я в своём репертуаре.
Посади свинью за стол…
– З-здрассте.
– Ну что же… слушаем вас, почему вы считаете, что именно вы достойны самого почётного в мире звания?
– Я это… деньги через интернет собирал в помощь детям… у которых онкология…
– О-о, какой вы молодец… похвально… побольше бы таких героев в наше тёмное время… глядишь, и конец света ещё бы тысячу лет не наступил… Только чего ради вы к нам пришли, непонятно? Это вам на конкурс Мать Тереза две тыщи двадцать, или там Золотое Сердце две тыщи двадцать…
Чувствую, что краснею до кончиков ушей. Кажется, он не должен краснеть. Кажется, я уже опростоволосился в пух и прах…
– Да вы не дослушали… деньги я собрал, только чёрта с два кому-то их перевёл… они у меня сейчас в Швейцарии… я уже подумываю себе там особнячок прикупить…
Смотрят на меня, как на психа. Ведущий, кажется, побледнел, хотя трудно побледнеть под жаром софитов.
– Ну-у… это самое удивительное, что мы слышали… за такое вас как минимум за решётку надобно…
Прошибает пот. Вот, блин… только сейчас понимаю, зачем всё это задумали, вот за этим, чтобы вот так заставить людей проговориться, проболтаться, правду-матку сказать… а там можно и взять человечка тёпленького, сам в своих грехах сознался…
– Мы просто обязаны вас взять, – ведущий расплывается в довольной улыбке, крепко жмёт мне руку, – мои поздравления…
Что-то прорывает внутри, не выдерживаю, спрашиваю то, что хотел спросить давным-давно:
– А мы его… увидим?
– Кого его?
– Ну… его…
Ведущий смотрит на меня. Посмеивается.
– Мил человек, вы что думаете… он по первому вашему зову придёт? Вот так вот, вы его пальчиком поманите, он и явится?
Краснею. Кажется, сейчас под светом софитов моё лицо расплавится.
– Значит… мы его не увидим?
– Ну… я бы так не сказал. И да, и нет…
Не понимаю. Вымученно улыбаюсь. И так ляпнул слишком много лишнего…
А мы продолжаем наш кастинг, кандидаты валят толпами… и что мы видим? Что видим? Он снова приходит сюда, он, которому уже показали на дверь… и что мы видим в его руке? О бо… о, простите, какой ужас…
– Заткнись… и все вы заткнитесь. Если вы меня на шоу не возьмёте, перестреляю вас всех к ядрёной фене, поняли, да?
– Ну, молодой человек, это вы что-то перегнули палку…
– Заткнись, я тебе сказал, быстро меня взял на шоу, или перестреляю всех к ядрёной фене! Считаю до трёх, раз, два…
– …вы приняты.
– То-то же… я сказал вам, ещё пожалеете…
Смотрю на парня, который обещал перестрелять всех. Завидую ему чёрной завистью. Я так не могу. Да я никак не могу. Знали бы они, что никакие аферы я не прокручивал, что всё это блеф, блеф от первого до последнего слова. Какие там аферы, три раза выгоняли из универа, на работе подставили, сволочи, вот уж кого сюда на кастинг надо, так это их…
Только бы не узнал никто…
А ведь узнают… как пить дать, узнают, гады… проверять будут, прощупывать, все данные, будто мы не на шоу устраиваемся, а в разведку… там и узнают, что я ни разу не злодей, и тогда…
А что тогда…
Прикидываю, смогу ли я ворваться в студию с пистолетом наголо.
Не смогу.
Тот ещё из меня… он.
– Итак, первый день нашего реалити-шоу, первый долгожданный день, как долго мы его ждали, как терпеливо отбирали участников, и наконец, он настал! Поприветствуем наших героев, их всего тридцать, тридцать человек со всего земного шара, у нас есть гости из Нью-Йорка и Парижа, Пекина и безвестной тибетской деревушки, из бразильской глубинки и крохотных сибирских станций… Вот они выходят к нам, в студию, поприветствуем их, аплодисменты!