Только вошёл в кабинет, как сразу затрезвонил телефон.
– Быстров у аппарата.
– С вами говорит начальник городского управления административных органов Камагин.
– Рад вас слышать, товарищ Камагин.
– А вот я не очень. Мне уже сообщили, что у вас форменное ЧП: вы застрелили сотрудника уголовного розыска и потребовали увольнения начальника подотдела товарища Филатова.
– У вас верная информация.
– Ещё бы – грош мне цена, если бы такие новости не приходили ко мне первому. В общем так, Быстров, товарищ Смушко говорил о тебе только хорошее, но я что-то засомневался в его рекомендациях. Хочу взглянуть на тебя и понять, что ты за фрукт такой.
– Так и я не против показаться вам на глаза. У меня тоже кое-какие вопросы появились. – Ничего себе! Вопросы у него, понимаешь, появились… Ладно, ответим на твои вопросы. Жду тебя в два часа дня в исполкоме. Знаешь, где это?
– Узнаю.
– Молодец. Сказал бы иначе – выгнал бы тебя к такой-то бабушке! Кроме меня будет ещё товарищ Малышев из горкома. Тоже просто мечтает с тобой познакомиться.
– Договорились. К двум часам буду.
– Всё, ждём.
Трубку на том конце повесили.
Ну вот, мне назначили рандеву на самом высоком городском уровне представители сразу двух ветвей власти: исполнительной и партийной. Пойду, так сказать, на смотрины.
Завхоз Житков не подвёл, принёс списки требуемого даже раньше, чем я приказывал.
– Перечень полный? – спросил я.
– Да вроде ничего не забыл, – почесал затылок Житков.
– Хочешь чего-то получить по максимуму, требуй невозможного, – слегка перефразировал я крылатую фразу и внёс в списки несколько дополнений.
Чувствовал себя как режиссёр Гайдай, который заявил на худсовете, что не позволит вырезать из своей «Бриллиантовой руки» сцену атомного взрыва.
Автобус мне точно не дадут (да и где его, собственно, взять в маленьком уездном городе?), но хоть материальное положение сотрудников улучшу.
Без пяти два был как штык перед дверями в кабинет начальника управления административных органов. В телефонном разговоре он назвал меня фруктом… Что же, погладим тогда, что ты за птица такая, товарищ Камагин.
Секретарша – миловидная девушка, колотившая тонкими паьчиками по «клавишам» «Ундервуда» – оторвалась от печатной машинки, чтобы спросить:
– Товарищ, вы по какому вопросу?
– Я Быстров, начальник городской милиции. Мне назначено.
– Да, точно, – кивнула она. – Проходите, пожалуйста. Товарищ Камагин вас ждёт.
На душе у меня было спокойно. Я морально настроился на любой вариант разговора и был готов ко всему.
Встретили меня не очень ласково.
– Вот он, значит, какой герой, – усмехнулся лысый мужчина во френче, из кармашка которого торчала цепочка от луковицы часов. – Явился – не запылился. Ну, давай знакомиться, Быстров. Я – Камагин, а это, – он показал на худого усача в гимнастёрке, – товарищ Малышев.
– Здравствуйте, товарищ Быстров, – привстал Малышев, чтобы пожать руку. – Как вам наш Рудановск?
– Хороший город, – дипломатично ответил я.
– Вы подождите – лет через пять тут такое будет, ахнете!
– Даже не сомневаюсь, товарищ Малышев.
– Володя, – повернулся Малышев к Камагину, – может, организуешь нам с товарищем Быстровым чайку. Он ведь, наверное, и пообедать не успел.
– Да когда ж ему обедать, – усмехнулся Камагин. – Он ещё не всех перестрелял в отделении.
– Товарищ Камагин! – нервно заговорил я, но Малышев меня остановил:
– Успокойтесь. Это товарищ Камагин так шутит. На самом деле личность покойного Митрохина у нас вызывала много вопросов.
– Ну, Митрохин – да, тут я спорить не стану. А вот Филатов чем не угодил? Боевой командир, храбрец – след на его лице видели? Казак атамана Краснова шашкой полоснул, когда в Филатова в плен взяли, а он на допросе говорить отказался.
– Володя, чайку! – напомнил Малышев.
– Да будет вам чай! – Камагин позвал секретаршу:
– Варюша, нам чайку на троих сообрази, пожалуйста. Ну и что-нибудь к чаю тоже, а то товарищ Быстров у нас голодный.
Он повернулся ко мне и протянул газету.
– Пока чаёк заваривается, на вот, почитай, Быстров. Вот эту статью, – ткнул он пальцем.
Я вчитался в передовицу.
«4 июня с. г. в Рудановске было обнаружено зверское убийство 12-летнего мальчика Иванишкова и похищены две коровы, которых он пас.
…Филатов, благодаря исключительной энергии, находчивости и умелому подходу к делу, через несколько часов сумел напасть на след преступников, установить их личности и задержать не только виновных, но и разыскать похищенное. В связи с этим Филатов получил благодарность от заведующего отделом губисполкома и премию…»
– Это нумер за прошлую неделю. Хочешь, я тебе ещё несколько статей покажу? – предложил Камагин.
– Там что – тоже про Филатова?
– Да.
Ясно, «пиарился» наш Филатов не по-детски.
– Будете другие заметки читать, товарищ Быстров?
– Нет. У меня уже сложилось определённое мнение о Филатове. Менять его я не собираюсь. Делать в органах ему нечего.
– Товарищ Быстров! – попытался надавить на меня Камагин, но я спокойно выдержал его прессинг.
– Товарищ Камагин, пока я – начальник городской милиции, давайте кадровые вопросы оставим на моём усмотрении. Филатов работать в уголовном розыске больше не будет – и точка.
– Почему такая категоричность, товарищ Быстров? – подобрался Малышев.
– Филатов – враг. Скрытный, хитрый и опасный.
– И у вас, конечно, есть, чем подкрепить это утверждение?
– Пока нет. Но это только пока…
Чай принесли, а вместе с ним и коробку конфет.
– Для особого гостя приберегали, – усмехнулся Камагин.
– Может, сделать товарищу Быстрову бутербродов? – поинтересовалась Варя.
– Почему только товарищу Быстрову? На всех приготовь, – распорядился Камагин.
Я отхлебнул чай из стакана в металлическом подстаканнике.
– Хорошо, Филатова оставим на вашей совести, товарищ Быстров. Хотя не уверен, что это правильно – разбазаривать ценные кадры… – Я как раз и хотел поговорить с вами о кадрах. Считаю, что штаты милиции и уголовного розыска необходимо увеличить.
– Считать вы можете что угодно, товарищ Быстров, – заметил Камагин. – Если думаете, что сокращение органов милиции было проведено от хорошей жизни, то вынужден вас разочаровать: это было вынужденное решение. В стране нет лишних средств. Мы не можем себе позволить роскошь содержать прежнее количество сотрудников милиции. Губерния этого не потянет.
– А губерния потянет резкое увеличение грабежей и убийств? Губернии станет легче от того, что закон будут защищать голодные и раздетые люди? Вы понимаете, что милиция становится посмешищем в глазах людей, а бандиты начинают чувствовать себя безнаказанными? Сколько ещё людей должны убить, ограбить или обворовать, пока губерния поймёт, что роет сама под себя яму?
– Это демагогия, Быстров! – поморщился Камагин.
Мои слова явно задели его.
– Это правда жизни, – горячо произнёс я.
– Только не говорите, что не понимаете, о чём речь. Да, многие работают не из-за денег или продпайка, а за идею. Но любой энтузиазм надо подпитывать, и желательно не словами…
– Может, у вас есть что-то конкретное? – насупился Малышев.
– К теме увеличения штатов я ещё вернусь. Пока мне нужно закрыть два вакансии в подотделе уголовного розыска. Прошу оказать помощь и подобрать по линии партии или комсомола надёжных и неглупых людей.
– Этот вопрос решаем, – кивнул Малышев.
– Ещё что-то?
– Да. Нужен эксперт-криминалист с опытом, а не самоучки.
– Где же я вам такого найду?
– Разрешите поискать среди старых кадров?
– Вы уверены, что вам удастся найти благонадёжных сотрудников?
– Мне нужны спецы. Никакой политики в отделении я не допущу.
– Хорошо. Оставляю на ваше усмотрение подбор кандидатуры на должность эксперта.
– В отделении катастрофически не хватает кинолога.
– Но ведь не только у нас. В губрозыске тоже никого нет.
– Предлагаю утереть нос губернии, – усмехнулся я.
– Кинолога тоже будете искать самостоятельно?
– Да. У меня есть на примете кое-кто…
– И этот кое-кто тоже из старорежимных кадров? – догадался Малышев. – Что-то вас не туда всё тянет, товарищ Быстров…
– Что поделать! Как только появятся молодые подготовленные специалисты, я с огромным удовольствием возьму их на работу. А пока приходится довольствоваться теми, кто есть.
– Непросто с вами, товарищ Быстров… Непросто… Вы понимаете, что лично отвечаете за принятое решение?
– Я ответственности не боюсь, – спокойно сказал я.
– Глядите – он ответственности не боится, – слегка подразнил меня Камагин, но я видел, что делает он это не со зла, просто у него такая манера разговаривать.
– На этом всё? – с надеждой спросил Малышев.
– Разумеется, нет.
Я протянул список, составленный завхозом. – Вот перечень того, что необходимо в первую очередь.
Камагин схватился за бумагу, пробежался по ней глазами, отложил в сторону и фыркнул:
– Я что-то не понял – у вас под началом отделение милиции или пехотная дивизия?
– У меня под началом несколько десятков людей, от которых зависит порядок в городе.
– И что с того? Вся страна так живёт…
– Я пока не требую ничего, кроме того, что им положено по закону.
– Оставьте список у меня. Я подумаю, что можно сделать, – сказал Камагин.
– Договорились, – улыбнулся я. – На всякий случай, если вдруг потеряете… У меня и копия имеется.
– Далеко пойдёт, – захохотал Малышев.
Я ответил дипломатической улыбкой. Понятно, что всё нам не дадут, это нереально, но даже если часть удастся выбить – уже здорово. Я смогу намного спокойней смотреть в глаза моим людям.
– Будем считать, что смотрины удались, – тоже улыбнулся Камагин. – Хотя оценивать станем по результатам. Завалишь дело, вернём назад к Смушко.
– Так я хоть сейчас к нему с преогромным удовольствием…