Чисто психологические рассуждения не обоснованы лингвистически. В частности, смысл русского прошедшего времени заключается именно в передаче результата прошлого действия, данного как состояние; это старые формы перфекта с опущенными связками, генетическая форма причастия с суффиксом -л- выражает качество, а не действие. Следовательно, в русском «сознании» либо нет описываемого Лосским непосредственного переживания прошлого, либо русской ментальности такое недоступно по строениям его языка (особенно если предполагается еще и «изучение» такого прошлого).
Основная формула теории Лосского такова:
«Такой предмет, как наблюдаемое дерево, имманентен сознанию субъекта, но остается трансцендентным субъекту сознания; а такой предмет, как сознаваемая печаль субъекта, имманентен и сознанию субъекта, и самому субъекту. Акты сознавания и познавания сверхиндивидуальны: сознание о предмете внешнего мира есть единство субъекта и предмета внешнего мира <…> Все субстанциальные деятели частично единосущны: все они, как носители тожественных формальных принципов своей деятельности (принципы пространства, времени, математической идеи), сращены в одно целое <…> Поэтому когда познающий субъект направит акты сознавания, внимания и различения на какой-либо предмет внешнего мира, этот предмет становится для него сознанным и познанным в подлиннике. Такое непосредственное созерцание предметов можно назвать словом интуиция, и теория знания, согласно которой знание есть непосредственное наблюдение предметов в подлиннике, есть интуитивизм <…> Интуитивизм есть новая теория нашего обыкновенного знания, чувственного восприятия предметов внешнего мира, созерцания идеальной стороны мира, например, математических идей и т.п.» (там же: 69).
Таким образом, важны акты со-знавания (совместного знания всеми субстанциальными деятелями а не индивидуально творческого по-знавания; все находится в соединении посредством общих идей-принципов, таких, как время, пространство и пр. (это не априорные идеи каждого сознания, а общие принципы координации); всё время говорится не о познании (поскольку познание осуществляется в понятиях), а о знании, потому что основная цель со-знавания (не в понятиях, а в образах) заключается в стремлении узнать концепт как снятую непосредственно с конкретной вещи («в подлиннике») ее идею. Можно было бы предположить (не настаивая на этом) следующую развертку представленных Лосским операций сознания, объективированных в качестве смысловых ценностей. Познавание дерева в подлиннике есть образ, сознавание личной печали предстает как понятие (имманентна и сознание субъекта и самому субъекту), «бессознательные психические процессы» (там же: 73) проходят в области той содержательной формы, которые мы осознали как символ.
5. Эмпиризм идеи
Учение Лосского есть
«возвращение к утраченным идеалам живого знания» (Лосский 1908: 12).
Гносеология интуитивизма основана на личностном восприятии внешнего мира «в подлиннике» (субъект и объект как подобное в подобном) и в соотношении координации, причем
«скорее объект открывает себя ученому, чем ученый открывает его»,
следовательно, минуя интенцию со стороны субъекта познания, причем
«сравниваемое переживание и есть объект знания» (там же: 274 и 67).
Объект здесь отличается от предмета как осмысленный и осознанный предмет, находящийся в координации с другими; он конкретен не как вещь, а как идея вещи. Восприятие вещи координирует со столь же реальной идеей. Интуитивизм как способ познания потому и не нуждается в опосредовании с помощью субъективных (психологических) образов (рефлексии), символов или конструкций рассудка (т.е. понятий), что воспринимает и предметы внешнего мира, и идеи в их «подлиннике» (Лосский 1992: 30 – 31).
Без совмещения этих двух восприятий – вещи в познании и идеи в сознании – нет знания. Это точка зрения реалиста; предпочтение идее, хотя бы и в «конкретном» ее виде, делает реализм идеалистическим, так что назвать интуитивизм близким к материализму учением, хотя бы и «мистическим материализмом» (Карсавин) было бы натяжкой.
Однако основания для этого имеются.
«Интуитивизм, – утверждает Н.О. Лосский – есть один из видов эмпиризма, т.е. учения о том, что знание основано на опыте. Интуитивизм можно назвать универсалистическим эмпиризмом, потому что, согласно этому учению, все виды бытия даны в опыте, следовательно, существует много видов опыта» (Лосский 1990: I, 24),
конечно, включая сюда и опыт интуитивного познания, поскольку
«согласно учению интуитивизма общее обладает реальным бытием и дано в восприятии» тоже (Лосский 1908: 310).
Значение (на-значение) «идеи» заключается в том, чтобы остановить текущую во времени действительность в реальности сущего, создавать
«невременные абстрактные идеи, сообразно которым деятель творит события»! (Лосский 1992: 185).
Цельность, единство и тождество вещи (понимаемой как явление идеи) и являет идеи (понимаемые как сущности). Копии и символы в нашем уме мертвы, говорит Лосский, они оживают только при столкновении с действительностью, становясь намекающей на сущностные характеристики деталью нашего познания. «Ласточка!» – это констатация реалии в связи с ее идеей (концептом?).
«Чтобы быть предопределенным к известному типу проявлений, существо должно иметь определенную природу, выразимую в отвлеченных общих понятиях»,
т.е. в идеях (Лосский 1991: 65 – 66). Так, поведение человека детерминировано его характером.
Таким образом идеал-реализм исходит из идеи, причем Лосский использует оба платоновских термина: ιδεα и ειδος, т.е. и идея, и образ (идеал) (Лосский 1919: 34), который воплощен, например, в математических числах.
«Идеи не суть мысли; они суть своеобразный вид бытия»,
т.е. те же «вещи», – так объясняется вторая часть термина идеал-реализм.
Возникает вопрос о соотношении идеи и материи – основной философский вопрос, на который Лосский ответил тоже вполне определенно.
«Те же соображения применимы и к материальным общим идеям: идея человека, лошади и т.п. это не человек, у которого, конечно, волосы должны были бы черные или русые, и не лошадь, которая должна была бы пастись в определенном месте пространства: это – отвлеченная человечность, лошадность и т.п.
Философы, отрицающие существование идей, например, идею лошадности, идею красного цвета, часто говорят, что учение об идеях есть ошибка, возникающая следующим образом: находя в своем уме общие понятия, некоторые философы „овеществляют“ эти понятия и воображают, будто они существуют вне их ума, как своего рода „вещи“. Иногда отрицатели идей называют опровергаемое ими учение не словом „овеществление“, а словом „гипостазирование“ общих понятий. В действительности такие критики воображают, будто можно обойтись без учения об идеях потому, что они неправильно понимают события: они ошибочно принимают, например, камень с его цветом, твердостью, тяжестью не за процесс, а за нечто длительно пребывающее во времени; они, так сказать, стабилизируют события, т.е. считают их устойчивыми во времени. Такие критики, не производя достаточно глубокого различения и анализа, переносят невременность субстанциальных деятелей и абстрактных идей на процессы и ошибочно понимают их как состояния вещи, пребывающие во времени более или менее длительно. Итак, не идеал-реалист ошибочно „гипостазирует“ понятия, а наоборот, противник учения об идеях гипостазирует некоторые процессы и, стабилизируя их, не имеет правильного представления о том, что такое вещи, например, камень» (там же: 37).
Тут же Н.О. Лосский указывает на различие, существующее между его интуитивизмом и, например, неокантианцами в понимании термина «явление»:
«…слово явление в их гносеологии означает не соотношение с трансцендентною „вещью в себе“, а только соотношение объекта с субъектом» (там же: 115).
В этом – глубокое различие двух точек зрения на объект. Для Лосского идея как «вещь в себе» познаваема.
6. Материя и система
Введенский учил своих слушателей, что
«материя есть гипостазированная абстракция вроде платоновских идей; эмпирически реальны одни лишь тела» (Введенский 1996: 161).
Естественно, что и идеи материи Лосский не обходит вниманием.
Материю он также понимает широко. По его суждению, психический процесс – такая же материя, как и любая вещь; философия понимает «вещи» на горизонте «объектов». Материя есть триединство непроницаемости (= вещество), силы (= энергия) и массы как проявление действующей силы (= информация). В скобках стоят терминологические эквиваленты современной теории материи; проницательность Лосского в отношении к идеям современной нам физики поразительна. Правда, идеал-реализм исходит из другой триады (из толкования православной Троицы), но в сущности как гносеологический масштаб это одно и то же.
Н.О. Лосский не ограничивается определением материи, он утверждает, что материя – не субстанция, а процесс (Лосский 1919: 190), причем все признаки и качества материи относительны и взаимозаменяются в процессе развития. Развитие есть основной закон единого целого, ему подчинены все явления сущего.
Представим это теоретическое утверждение Лосского на вполне случайном (у Лосского его, конечно, нет), но убедительном примере, связанным с развитием системы гласных в старорусском языке.
После утраты редуцированных гласных и разрушения древнерусской системы гласных фонем (а фонемы – идеальные сущности, которые явлены в звуках речи) притяжением и отталкиванием в фонемном пространстве общего уровня звуковые единицы (оттенки фонем) создали градуальный ряд типа [