Мне повезло: я вовремя понял, что хороший актер необязательно станет хорошим режиссером, потому что это совершенно разные профессии. И когда я возглавил Вахтанговский театр, категорически решил не совмещать руководство театром с постановочной деятельностью. Поэтому ни одного спектакля я не поставил «под себя». Ну что поделаешь, создание особого художественного мира на сцене и на экране мне не очень удавалось. Я всегда чувствовал, что как актер представляю собой нечто большее, чем режиссер, и не стал смешивать профессии. Да и невозможно все на свете брать на себя. Надо другим позволять трудиться и выражать что-то важное. А при случае уважаемый товарищами актер всегда сможет стать соавтором режиссера в работе над спектаклем или фильмом.
Живи в движении
Время требует успевать за ним, и, пытаясь выполнить это требование, многие актеры разлетаются по киносъемкам, соглашаются на персональные предложения поработать в других театрах вдали от родной сцены. Для театра это большая проблема, но и для актеров тоже. С одной стороны, творческие командировки, так сказать, укрепляют их мышцы, с другой — делают актеров нервными, загнанными, уязвимыми. Кроме того, деньги постоянно надиктовывают свои условия. Вот и бегает нынешний актер, и мечется, стараясь все успеть. Кому-то это удается, а кому-то нет. Цыганская жизнь…
А разве так не было прежде? В крови у любого актера пульсирует жажда к перемене мест. Гастроли для нашего брата вещь необходимая, не можем мы, словно ученые мужи, годами сидеть в лаборатории над пробирками и приборами, добиваясь приближения эксперимента к теории. Ведь актерство — это непрестанная практика, полет вольной птицы, а если перестанешь летать, то душа у артиста усохнет. Поэтому мы тоскуем и даже болеем, если не удается реализовать эту любовь к перемене мест.
Для кого-то из людей, непосвященных в секреты нашей профессии, такое свойство актеров лишь повод пренебрежительно о них отозваться. Другие, наоборот, видят в этом преимущество и даже предмет для зависти, мол, всюду-το они бывают, всё-то они видят. От себя скажу так: назначение актерства и его функции разнообразны. Среди них возможность о многом и важном рассказать зрителю. Чем больше ездишь, тем больше зрителей придут на спектакль, тем выше вероятность, что до многих сердец сумеешь достучаться. И так жаль, что с возрастом я езжу все меньше, а надо бы.
В конце XIX — начале XX века все крупные русские актеры, такие как Варламов, Давыдов, Бурлак, Федотов, непременно путешествовали по стране в театральное межсезонье и несли свое искусство все новым и новым зрителям. В этом были бескорыстие и благородство, так как не было радио и телевидения, тем паче современных компьютерных средств коммуникации, поэтому актеры через бессмертные произведения Шекспира, Шиллера, Островского оставались единственными носителями нравственной правды в народ. Сейчас актеры ездят еще больше, ведь увеличились скорости и расстояния и безгранично расширились зрительские аудитории. Поэтому, путешествуя по городам и весям, можно многое успеть и передать в глубинку нечто освежающее, радостное, запоминающееся. Этим живут лучшие из моих коллег, в этом видят они свое предназначение.
Кочевая жизнь затягивает, а годы идут. Что было легко вчера, сегодня едва ли возможно. Однако актерская профессия такова, что каждый из ветеранов сцены, несмотря ни на что, желает быть востребованным и думает о новых ролях. Мало кто из нас однажды говорит себе: стоп, это последний спектакль и больше я не играю. Так же и я. Вроде бы недавно думал о том, что с возрастом успокоюсь и отдохну от сцены, ан нет, я по-прежнему страдаю проблемами театра и мечтаю работать.
Когда-то, будучи еще молодым парнем, я делил гримерную с пожилым и много повидавшим Толчановым. Пережив в театре своих ровесников, оставшись без друзей-погодков, он очень держался за общение со мной, делился воспоминаниями, мнением о переменах и веяниях в искусстве, старался передать опыт, а взамен чуть-чуть впитать энергию молодости. Похоже, такая модель поведения для театра не в новинку, и нынешние старики также надеются на молодежь, вглядываются в ее лица, видя в них продолжение традиции и своего дела.
Смена поколений — вечная тема, над которой приходится работать художественному руководителю. Старики уходят, им нужна равнозначная замена, чтобы театр продолжал деятельное, полнокровное, интересное для зрителя существование. Здесь показателен и своеобразен пример питерского БДТ. Большой мастер своего дела Товстоногов не особенно заботился воспитанием молодежи. Он говорил так: это мой театр, а без меня он будет совсем другим, неважно, хорошим или плохим, другим — и точка. Но вот прошли годы, один за одним ушли из БДТ личности, составлявшие его славу — Луспекаев, Лебедев, Стржельчик, сам Товстоногов. И сегодня у Кирилла Лаврова, возглавившего театр, в связи со странной позицией прежнего мэтра есть проблемы. Приходится на старых театральных традициях заново поднимать талантливую актерскую поросль. Надо вновь утверждать свою школу.
Впрочем, со стороны всегда видней, и все же вахтанговцам, пожалуй, в этом смысле живется куда легче. На смену ветеранам первого призыва — Завадскому, Орочко, Захаве, Симонову, Тол- чанову — пришло мое поколение — Максакова, Лановой, Гриценко, Борисова, Яковлев, я. А сейчас меня откровенно радуют молодые: Суханов, Аронова, Маковецкий. Работа в театре всегда коллективная, на подмостках таланты раскрываются лишь в артели, и от того, кто рядом с тобой, зависит успех. Еще в 50-х годах уже прошлого века, на заре моей театральной деятельности, я был на вторых ролях в спектакле «Первые радости» по Федину. Занятость невеликая, и я читал на радио монолог «Руки матери» из «Молодой гвардии». Его случайно услышал великолепный Астангов и, подойдя ко мне на следующий день, так охарактеризовал мою работу: «Вчера на радио, молодой человек, у вас вышло очень любезно!» Трудно передать, как важна и приятна была мне похвала признанного мастера сцены.
Недавно Лев Дуров в телевизионном интервью по случаю своего юбилея говорил о трех поколениях актеров. И он их обозначил так: вначале были аристократы, к ним можно причислить наших учителей. Затем пришли мы — разночинцы, а на смену нам идет ПТУ. В чем-то можно согласиться с таким высказыванием, в чем-то нет. В этой связи мне хотелось бы сказать несколько слов о Марии Ароновой, которая как раз относится к последнему поколению. Эта актриса обладает таким талантом и заразительным обаянием, что, видя ее в спектакле, зритель безоговорочно подчиняется ей. Ей удаются почти все роли, особенно когда Аронова попадает на озорную почву буффонады. Марию отличает высочайшее мастерство, и язык никак не поворачивается назвать ее «пэтэушницей». Она наделена разносторонними дарованиями и сценической раскованностью, что так важно в нашей профессии. Для Ароновой нет преград: например, будучи солидной дамой, она может запросто сесть на шпагат, если того требует роль. Но баловство — не самоцель, это один из способов добиваться выразительного эффекта. И когда надо, Аронова умеет быть серьезной. И кого бы она ни играла, ее героиням всегда хочется сопереживать. Кстати, в жизни это спокойный человек, исполненный чувства собственного достоинства. С позиции одной из ведущих актрис нашего театра, она не склонна третировать коллег, но при необходимости постоять за себя умеет, и палец в рот ей лучше не класть. Я уверен, что Марии предстоит сделать еще много интересного на сцене и в кино, лишь бы она не разменяла себя по мелочам, как в наше время часто бывает с толковыми артистами, погнавшимися за далекими от искусства целями. И кто знает, вдруг ей удастся дорасти до уровня легендарных отечественных актрис.
Среди сегодняшних молодых актеров немало талантливых ребят. Но промежуток между молодостью и взрослостью у них очень уж короток. Как-то быстро проскочили они этот очень важный для развития творческой личности период. Перед ними внезапно открыли все двери, и они ринулись в кинематограф, на телевидение, пошли по режиссерам, принялись сами что-то организовывать и создавать. И сейчас они взрослые, если не мастера, то неплохие подмастерья, уже заметные актеры. Но нереализованное «чувство ученичества», отсутствие жизненных наблюдений, небольшой багаж актерского опыта многим из них непременно дадут знать о себе и отомстят торопливому таланту.
Сейчас экраны кино и телевидения похожи на августовское небо: вспыхивают одна за другой звездочки, прочерчивают за один миг небосклон и пропадают… Хорошо, что у нас есть еще нехоженые дороги, особенно на телевидении. Беда только, что дорогу эту осиливает не идущий, а бегущий. Много в этом деле спешки, зудливого нетерпения, толчеи — манит такая близкая и такая доступная, такая, мнится, легкодостижимая победа. И вот в этой иногда действительно легкой доступности, в этой возможности взлететь на вершину, сразу перепрыгнув все ступеньки, кроется немалая опасность — снижение профессиональных критериев.
Ныне молодежь почти всегда очень скоро начинает получать роли, играть наравне с уже опытными актерами, очень много снимается. И происходит это потому, что одновременно производится много картин и нужно большое количество актеров для студий. Короче, не засиживаются теперь молодые актеры. Конечно, не все из них довольны ролями, не все довольны режиссурой, репертуаром, руководством, своим положением. Многие еще не умеют видеть себя со стороны и давать себе трезвую оценку. Многие пока не научились работать самостоятельно. Подобные вещи происходили и прежде, но в целом сегодня положение сложилось иное, и я бы даже сказал, это положение стало полярно противоположным: ведь случается, что годами не играют возрастные актеры. И это при их опыте и мастерстве, которое ржавеет от долгого ожидания работы. И бывает, что актер, так и не сыграв своей главной роли, безнадежно стареет и теряет силы. Где уж угнаться за проворными молодыми, лучшие из которых — работают много и плодотворно. Поэтому нет сегодня такой проблемы в театре — занятость молодежи в репертуаре. Но есть другая проблема — молодежь и ее дилетантизм в творчестве.