Мне, действительно, очень не хватало привычных гаджетов и социальных сетей. И дело тут не в необходимости быстро пообщаться с друзьями или уведомлять всех о внешнем виде сегодняшнего обеда, а в том, что я привыкла с их помощью работать и зарабатывать. Каждый чих нашей фирмы расписывался, снабжался фотографиями, хештегами, дополнялся видео-отзывами и подавался горячим. Как в современных реалиях продавать и развиваться – не понятно. Но мир меняется, и меняется быстро. А я точно знаю куда направлен вектор перемен. Теперь надо найти того, кто все мои идеи сможет воплотить в жизнь.
Сестра подарила веретено американского типа. С грузом на верху и крючком. Отлично сбалансированное и великолепно отцентрированное. Такое, если запустить, то появляется ощущение, будто прядет оно само, а мастер просто рядом стоит. Помимо веретена в подарке лежали буклеты от сайта, с которого сделан был заказ. Все на английском языке. Один из них меня заинтересовал. Насколько смогла понять без словаря и гугл переводчика, то речь шла о конкурсе, проводимом администрацией сайта. Главный приз – тысяча долларов на приобретение у них товаров.
– Ого! Как все серьезно! – отметила сестра, внимательно разглядывая буклет и подчеркивая незнакомые слова.
– Надо на сайт заглянуть, посмотреть, что продают, и какие условия конкурса.
Вот так, в новогоднюю ночь пока остальные смотрели «Голубой огонек», мы полезли в сеть.
Оказалась, что моя сестра наткнулась на сайт, производящий инструменты для прядения и ткачества. Фирму я эту знала. Самый дешевый ткацкий станок у них был по цене мотоцикла, а самая простая прялка стоила как спортивный велосипед.
Как раз, за год до моего отбытия сюда, супруг мне сделал подарок – многоремизный ткацкий станок. После чего из мастерской меня нельзя было выманить даже едой. Наготовив мужчинам с пятницы на два выходных, я исчезала в мире берд, ремизок и подножек.
В долларовом сравнении, ценник у современных станков был ниже, но и модели попроще. Тем не менее сертификат, при покупке, пришелся бы кстати. На том станке, что мне сделал Владимир, я сделала только шарф Саше да пару дорожек на подарки, и поняла, что если я хочу осуществить задумку и делать дизайнерские ткани, то такая скорость выработки мне не подходит. Да и количество нитей на сантиметр получается маленькое, а значит для историчного костюма такая ткань не подойдет. Короче говоря, только сев за работу, я поняла, что давно выросла из станка с бердо. И мне нужен нормальный с ремизками и педалями, иначе просто трата времени.
По условиям конкурса, нужно было купить у них какой-то инструмент и с его помощью сделать изделие. Сфотографировать, снабдить все это маленькой историей, приложить документы, подтверждающие покупку у них, и все это отправить на электронную почту. Срок – конец января. Результате на сайте в конце февраля. Фотографии и истории участников опубликуют в рукодельном журнале, экземпляр которого пришлют всем участникам. Во молодцы! И сайт продвинули, и продукцию, и журнал!
На волне вдохновения перебрала все свои залежи шерсти, замиксовала, чтобы получить плавные переходы цвета от светло синего к зелено желтому, спряла толстенную арт пряжу с накрученными ракушками, вставленными жемчужинками, лентами и валянными шариками. Получилась яркая, объемная нитка начало которой было в холодных тонах, а конец в ярких, насыщенных. Назвала «Весна пришла», сфотографировала, сочинила историю, отправила, и далеко за полночь второго января легла спать. Да, уж счастливые часов не наблюдают[8].
Утром меня разбудила сестра, весело тыкая телефонной трубкой.
– Да? – спросоня попыталась понять кому я нужна.
– Ты готова? Я выезжаю. – Саша был до неприличия бодр.
– Нет, сплю еще.
– Не плохо ты на пожарника сдаешь! Время пол двенадцатого.
– Сколько? – смена положения из идеально горизонтального в строго вертикальное произошла в доли секунды.
– Да не переживай ты, – веселился собеседник, – Я пошел машину греть, минут через тридцать буду у тебя.
Дальше скорости моих сборов могли бы позавидовать все пожарники, космонавты и военные мира. И это учитывая, что им не нужно укладывать волосы и собирать пакет с подарками.
Через пятнадцать минут я была полностью готова и пила кофе на кухне. Ни чего, кроме нервно вцепившегося в ноги кота не говорило о только что промчавшемся по дому торнадо.
Дом, куда привез меня Саша, находился на окраине города, в как принято говорить, коттеджном поселке, где в девяностые в срочном порядке выкупали дачи и превращали их в дворцы. Этот же домик был скромным двухэтажным строением, навскидку не больше ста квадратов общей площади. Ухоженный дворик, украшенный аккуратными сухоцветами, уходил ровной тропинкой прямиком к речке.
Дома было уютно и тепло. Первыми нас встретила собака. Здоровенный черный доберман, который подошел молча ко мне, так же молча обнюхал и ушел лежать на коврик у камина.
– Это Мара, она не нападет без команды, но все равно советую к ней не лезть, – серьезно сказал Александр, помогая мне раздеться.
Почти сразу появились Сашины родители. Познакомились. Его мама – живая, не высокая молодая женщина с располагающей внешностью, представилась Светланой, и сказала, что только так ее и можно называть. Отец, а точнее отчим, обладал яркой азиатской внешностью: смуглый, темноволосый с резкими чертами лица, острым носом, тонкими губами. Он словно был выточен из куска янтаря. Звали его Сергей Петрович. И вот его вид и имя отчество вызвали во мне стойкое чувство дежавю. Где-то я точно с ним пересеклась, а вот где вспомнить не могла. Хотя, с другой стороны, работали мы в одной сфере. Поэтому скорее всего общались. Просто один из тысячи незнакомых людей, с которыми один раз столкнулся на перекрестке, и пошел своей дорогой дальше.
Младшая сестра была ровесницей Татьяны, и не уступала той не в росте, не в скорости передвижения по дому. Позже я узнала, что она занимается фигурным катанием, и училась у моего тренера по пилону хореографии.
После традиционного обмена подарками и быстрого чаепития меня утащили сначала показывать дом, двор и речку, потом трижды обыграли в аэрохоккей, приговорили к поцелуям, и тут же исполнили приговор. А еще я нашла гитару. Ту самую, пострадавшую от автомобиля. Александр ее поклеил, заменил гриф и струны, и теперь она, перевязанная бантиком висела в подвальной комнате, где мы играли в хоккей и целовались на диване. Прибежавшая звать, на ужин Юля со всей своей непосредственностью заявила, что она понятия не имеет на какой помойке брат нашел эти дрова и угробил на них кучу времени, но ленточка к интерьеру подходит.
– Мы его на помойке нашли, от отчисток отчистили, а он нам фигвама рисует, – процитировала я бессменного Матроскина под крайне недовольный Сашин взгляд.
– Теперь ты просто обязана проверить насколько я хорошо ее восстановил, – заявил он, стараясь сдержать улыбку.
– О, ты играть умеешь? – обрадовалась Юля. – Споешь нам что ни будь.
– У меня есть идея получше, – постаралась увести инициативу в нужное русло, – давайте лучше в «Угадай мелодию» поиграем.
Юля довольная, запрыгала, а Саша, слегка приобняв за талию, тихонько прошептал на ухо:
– А кто-то мне обещал слова напеть к очень известной мелодии. Кажется самое время.
За ужином сначала продолжили знакомиться. Меня спрашивали, чем я занимаюсь, куда поступать планирую, аккуратно заводили разговоры про книги, фильмы и музыку. Одним словом – смотрины. Я с удовольствием отвечала, не навязчиво спрашивала в ответ.
Саша мне немного рассказывал про семью. Про то, что у него отец погиб в Чечне. Про их жизнь с мамой пока она не познакомилась с отчимом. Пришла проконсультироваться, потому что ее вдову офицера пытались выселить из служебной квартиры. Про то как отчим сначала помог, а потом начал ухаживать. Позже съехались, расписались. Родилась Юлька. Александр говорил, что ревновал жутко, психовал. У отчима хватило сил и терпения найти общий язык с психованным подростком.
Я смотрела на эту семью, и тихой радостью наполнялось мое сердце. Эти люди умели слушать, слышать, понимать друг друга. Поддержка во взглядах, жестах, действиях. Этот дом действительно был крепостью, и цементом тут служили отношения.
Плавно разговор перешел на работу. Сашин отец рассказал, что к нему на прием пришла клиентка – женщина в возрасте. У нее умер сын. Наследство поделили между ней и невесткой, да вот беда, та дом себе прикарманила полностью. Вот и пришла бабушка узнать, как бы ей свои права защитить.
Сашин отец, рассказывая хорошо, ярко в красках, хитро поглядывая на сына, позволяя ему включится в беседу, и высказать мнение. Картина же в целом выглядела так: после смерти несчастного открылось наследство в виде квартиры, приобретенной в браке по договору мены на имя сына, земельного участка и недостроенного дома. Нотариус, не мудрствуя лукаво поделила все кроме дома пополам. Вот бабушка и пошла искать правды. Саша с отцом, увлеченно обсуждали, как можно попробовать включить дом в наследственную массу, спорили обдумывали варианты, а я совершенно на автомате, возьми да скажи тихонько:
– Странная женщина, я б на ее месте или три года сидела бы тихо, тихо или бы с невесткой полюбовно договаривалась.
– Почему же? – спросил Сергей Петрович, и в глазах его зажегся азарт. О, я знаю этот взгляд заинтересованного юриста! Можно было бы смутиться, но задача была интересная. Я попросила листок бумаги и ручку, нарисовала три круга, первый подписала «Земля». Уточнила: куплена, умершим до брака, шесть соток под индивидуальное строительство. Разделила кружок по полам. Рядом со вторым написала «Квартира». Обмен сделали в браке, старая была приватизирована на супругу, доплата двести тысяч. Поделила по полам, и одну половину еще на две части. Поставила вопросики. Третий кружочек подписала «Стройматериалы».
На мои записи смотрели с большим интересом. Сашин папа тер подбородок и загадочно улыбался. Александр свел брови к переносице.