– От родителей. – Огрызнулась зло.
– И в чем заключается эта зависимость если не секрет?
– В требованиях, правилах, запретах. В опеке в конце концов! – Надо было замолчать, но меня уже несло. – В невозможности делать что хочу!
– Подожди, подожди. Какие конкретно требования и правила?
– Да какая разница какие!? – Горечь подступила к горлу, мешая говорить. Ой зря, зря мы начали эту беседу.
– Тебя к чему-то принуждают? – В голосе мужчины проявился металл.
– Что? Нет! – Я даже опешила на мгновенье от такого предположения. – Просто: говорить куда идти, быть в десять дома, не носить короткие юбки, и так далее!
– А что не так в правилах?
– Ты издеваешься?
– Нет. Говорить куда едешь, особенно в темное время суток, это нормально, чтобы родные не беспокоились. Рассказывать, чем занимаешься, советоваться, это естественно. Родителям нравится гордится успехами детей.
– Кто б еще слушал… – пробурчала себе под нос, но замечание осталось не замеченным. И хорошо, наверное.
– А на счет времени прибытия домой. Тут ты перегибаешь. Сколько раз мы с тобой задерживались? То сеанс в кино позже обычного закончится, то в пробке застрянем. Звонили, предупреждали, и никаких проблем не было. Или были?
– Не было. Но это потому, что с тобой.
– А без меня не чего шарахаться после десяти и приключение себе искать. Забыла, как мы твою сестру случайно встретили? А если бы ты не заметила, и мы проехали бы мимо, чем бы могло все кончиться, а?
– Помню, – процедила я сквозь зубы. Инцидент с Таней до сих пор отдавал холодом вдоль позвонка. Расслабилась. Не знаю, имел ли случай место в прошлый раз, и как там всё обернулось или это уже последствия каких-то моих действий. Но мне даже страшно представить, чем бы закончилась встреча школьницы с четырьмя гопниками в безлюдном переулке осенним вечером. Саша тогда меня оставил отпаивать сестру чаем, а сам уехал, не сказав куда. На следующий день, уверил, что ребята в этом районе носа больше не покажут. А если вдруг сестра им моя встретится, то сами проводят до дверей дома, и в обиду не дадут.
– Ты не понимаешь, Саш, – Сказала я немного успокоившись. – Тут не в правилах дело, а в их наличии. Юбки короткие я и так не ношу, но об их непристойности мне напоминают с завидным постоянством. Обидно. Я выросла, а они так и не заметили.
– Уверена?
– В том, что не заметили? – усмехнулась, хоть было не смешно.
– В том, что выросла? Ты где-то взрослая, рассудительная, да умная. А где-то дитё, в самом деле. Маленькое, обиженное, недолюбленное дитё, с глубоко запрятанными комплексами. Отчего твои безукоризненные логика и идеальная выдержка сбоят, стоит тебе начать рассуждать о родителях? Знаешь, я не буду ни чего советовать. Просто остановись, замри, вне времени и пространства, и подумай. Посмотри на себя со стороны. Смой все слои лака, и может так окажется, что на картине ты не разглядела важную деталь?
Домой я влетела, образцово хлопнув дверью. Недоумение, злость, досада терзали настроение. Что бы не психовать, не зацикливаться на переполнявших эмоциях, бросила институтскую сумку, схватила электрогитару, и не снижая скорости умчалась в рок-гараж. Как известно с ума поодиночке сходят. А думать лучше в коллективе. Поэтому срочно, немедленно туда, где шумно, многолюдно, песенно. У ребят как раз время субботней репетиции. А там глядишь подумаю и успокоюсь. Потому как последние душевные силы ушли, чтобы не наговорить гадостей на вот это: «Маленькое, обиженное, недолюбленное дитё». Ох, знал бы Саша настоящее положение дел, думал бы сначала, а потом молчал. Отчего же его слова задели так? От чего тоскливо до слез?
В гараже было пусто, что само по себе странно. Ладно, решила посидеть так.
Когда пришел Ник, я уже минут тридцать, как терзала гитару в гордом одиночестве:
«Тот, кто видел однажды Тьму
Никогда не поверит в Свет:
Все, что свято, сошло на нет…
И глаза не солгут ему[30].»
– Звездное небо! Алиса! Я не для того тебя на гитаре учил играть, что б ты древние ролевые песни в гордом одиночестве в темном гараже распевала. Жуть! – Ник осуждающе покачал головой, и включил боковые лампы. – Нда, судя по мотивчику, настроение у тебя не ах. Пиво будешь? Я сегодня репетицию отменил. – На стол выгрузились шесть алюминиевых банок пива и снеки в дутых пачках. Я вопросительно уставилась на друга:
– Ты это, что в одного собирался выкушать?
Парень почесал пятерней свою длиннющую шевелюру, растрепав ее окончательно. Резинку, ему, что ли подарить. Вон Борис пользуется, и нормально: ни на карму, ни на харизму не влияет.
– Что думаешь мало? Еще сбегать? – в Ника тут же полетела старая засаленная подушка от видавшего виды диванчика и впечаталась аккурат в скорченную по случаю моську. Однако поймав её Ник сразу запустил в меня. Увернуться то я увернулась, но затылком о стенку стукнулась.
– Кармический бумеранг. Не кидай в друга, пиво дающего подушку, не получишь бетонной стенкой по голове! – Изрек этот философ. – А если серьезно, то я заколебался тебя на сотовом вылавливать, и позвонил на домашний. Систер твоя донесла, что ты хапанула гитару, и улетела, словно сам Гермес тебе пятки жарил. Поэтому вот. – Сумбурно закончил парень и показал рукой на стол.
– Телефон, я видимо, дома в сумке оставила. А звонил то чего?
– Да, вот…репетицию отменил, – нахмурился Ник, и уже двумя руками зарылся в волосы. – Так, что пиво будешь?
– А, ну, все к Чёрту! – отложила инструмент, – Буду.
– Ты чё такая смурная? – Никитка открыл и протянул мне бутылку. – С парнем поссорилась?
А вот это одна из последних тем, которую я буду обсуждать с кем бы то ни было.
– Ник, не лезь. Я, честно говоря, планировала сегодня посидеть в шумной компании музыкантов, послушать песни, а не изливать тебе душу. Поэтому, прости, разговор не выйдет – не подготовилась.
– Всё, заткнулся, пьем молча. Будь! – Отсалютовал он банкой пива.
Долго молчать не вышло.
– Так, что с репетицией? Чего отменил? Творческий кризис?
– Да какой, к вялому финику, кризис!? Вера из группы ушла. Сказала, что заколебалась мой гарем терпеть.
От такого заявления отпитое, но не проглоченное пиво пошло носом, а на глаза навернулись слезы.
– Твой гарем – это Борис и Андрей?
– Нет, это ты и Вика.
Кажется от услышанного, я научилась бровь к верху поднимать, прям как сестра.
– Ты б предупреждал, когда в гарем записываешь, а то как-то даже не ловко, что я не в курсе.
– Да я тоже как-то не в теме оказался. Обидно, знал бы – воспользовался оказией.
Выдала ему для проформы подзатыльник, но этот юморист заученным до автоматизма движением наклонил голову, и весь мой удар по инерции прошел мимо.
– А что Вика? Как ей такие заявления?
– Ты что Рыжову не знаешь? – Довольно усмехнулся Ник, – Поржала, сказала морально не готова, да и ты в отличии от меня не в её вкусе.
Узнаю подругу, – улыбнулась я во весь рот. Абсолютное спокойствие Вики относительно нас с Ником, меня в свое время, сильно удивило. Нет, в самом начале я вообще не поняла, что они пара. Насколько сильно ребята это не афишировали. Но в конце концов я все же это заметила слона в огороде, и приперла подругу к стенке. Оказалось, что встречаются они с Викиного девятого класса. На мой прямой вопрос про наши с Ником занятия Вика хмыкнула, ответила, что она не Оксана, и у нее все нормально с глазами и мозгами. А то, как я смотрю на «своего Александра» вообще является полной индульгенцией. Интересно было бы со стороны глянуть как я на него смотрю.
– Ладно, что делать то будем? – Вернулась я к нашей насущной проблеме.
– Ни чего. Играть без скрипки. Жалко, конечно, но она за три месяца даже ткань на платье не купила. И свалила за неделю до выступления.
Я подзависла, действительно меня долго не было.
– Какое выступление?
– Ты чего Алиса? – Взмахнул руками Ник, только чудом не расплескав пиво. – Ваш институт большой концерт делает. Ты же сама заявку подавала на наше участие.
– Одобрили что ли?!
– Одобрили, прослушали и через неделю выступаем. Ни фига ты даешь!
– Прости Ник, – в кои то веки было реально стыдно, что забросила ребят. – Замоталась. Времени только на поспать остается. Да и на работу устраиваться планирую.
– Круто, а тусить на пенсии будешь?
– Еще один! Почему на пенсии то, а?
– А когда? Ты себя со стороны видела? Как призрачная гончая. Поджарая, и глаза, словно болотные огоньки в темноте светятся. Жуть.
– Что ты сказал? – Я потрясла головой в надежде, что задремала и мне почудилось.
– Что слышала. Знаешь миф такой Европейский есть, про Призрачную охоту и Хэллоуин. Кони, всадники, сиды… На эльфа ты, прости, не похожа, коня у тебя нет, а вот борзая это как раз твой психотип. Волосы назад, и помчалась. Зачем?
«Прости, но собаки у меня в свите только борзые…» Против воли всплыло в голове.
– Да вы что, сговорились все?
– Все это кто? – На всякий случай уточнил Никита.
– Саша мне пару часов назад нечто подобное говорил, только другими словами.
– И правильно говорил. Он в отличии от тебя уже пашет на регулярной основе, и понимает, что вне работы жизнь существует лишь теоретически.
– Да, я это тоже в общем понимаю… – сняла ботинки, и залезла с ногами на диван. – Но при этом считаю, что женщине для независимости необходимо работать.
– Фу, блин, – покривился парень, – Даже пиво испортила своей глупостью. Кажется, именно ваш брат сражался за то, чтобы поменьше быть должным. Кажется выходной себе в итоге выбили, праздник какой то, с тюльпанами. Точно! Вспомнил! Восьмое марта называется! Так что там женщина должна и кому? Ни понял, я не фига!
– Да иди ты! – в конец решила надуться на весь не понимающий меня мир.