– Если развернуть его на весь экран, качество будет не айс, – предположил я, нажав на свойства видео.
– Так и не надо на весь экран. Маленькое окошко на сайте, занимающее, максимум, одну четвертую часть экрана.
Вечером Алиса загрузила своё видео на сайт. А я спал следующую неделю урывками, решая, как устранить те или иные проблемы: от долгой загрузки до наоборот ускорения воспроизведения файла. Я просил Алису перевести свои видеоролики в разные форматы и загрузить на сайт, а после смотрел, как они себя ведут. В итоге промаялся с этой функцией почти два месяца, но к середине января количество залитых пользователями роликов перевалило за сотню, и мы арендовали еще один сервер.
Алиса Беляева
Конец осени и зима вышли для меня эмоционально тяжелыми. Оглядываясь назад, я понимаю, что это была своего рода инициация, взросление, переход на новый эмоциональный уровень. Как самые темные и жуткие часы перед рассветом, так и этот период, прошел для меня чредой действий и бесед, позволивших принять себя и людей, меня окружающих. Но самое тяжелое было все же увидеть тот самый переломный момент и суметь исправить его. Удивительно, что он возник на пять лет раньше, чем в прошлый раз, но я оказалась к нему гораздо лучше готова. Потому что цель моя была – решить вопрос, а не наломать новых дров.
Началась и прошла сессия, промчались новогодние каникулы. Я соткала Богдану ткань на котарди, постирала и раскроила. В свободные минутки я шила. В конце января я заправила в станок основу для столичного заказа. Из четырнадцати моих эскизов они выбрали пять, и по договору я их должна сделать к июню. Так что работой я была обеспечена.
С Тамарой Павловной мы на постоянной основе запустили «Школу рукоделия», она сняла небольшое помещение, примыкающее к магазину, оплату аренды мы поделили пополам. Расписание составили так, чтобы заняты были утро субботы и воскресенья. Параллельно поспрашивала девчонок из группы на предмет желания проводить занятия. Что только ни делали: от мыла и свечек до керамических пуговиц и вязаных пинеток. Преподаватели, после объяснений, где носит по субботам часть студентов, дали добро и не требовали отработки при условии прогула не более двух пар подряд.
Расписание давали в газете, вывешивали в магазине. Тамара Павловна даже с радиостанцией договорилась, и в результате вышла познавательно-рекламная передача. Мне, честно говоря, было немного дико и непривычно раскручивать направление без привычных соцсетей и мессенджеров, но, тем не менее, наши «дедовские» способы тоже работали.
После Нового года я плотно задалась вопросом покупки гаража. Не то, чтобы мне не нравилось работать у Саши дома, но я ощущала определенную степень зависимости из-за того, что у него стоит мой инструмент. Да и не должна квартира превращаться в мастерскую, какая бы просторная она не была.
Уже третью неделю я покупала газету объявлений и искала нужный бокс. Большая часть помещений была не оформлена, а стоила, как полноценная недвижимость. Что такое оформлять в собственность гаражный кооператив, я знала и связываться с этим мероприятием за такую цену не хотела. Те объекты, у которых документы были в порядке, находились в крайне неудобных местах, да и стоили как полквартиры.
В один прекрасный момент я попросту отчаялась и начала просматривать все объявления подряд, ища хоть что-то подходящее по сумме. Как вдруг глаз наткнулся на следующее: «Продам дом, земля шесть соток, четыреста тысяч рублей». Фыркнув про себя, набрала номер.
– Здравствуйте.
– Добрый день. Я по объявлению. Земля, дом.
– А, это в районе ДОСААФ, дом – тридцать восемь квадратов, земля не оформлена.
– Купля-продажа или рента?
– Купля, конечно!
– Хорошо, а сколько лет в собственности?
– Ой, надо глянуть точно, с пятьдесят девятого года, кажется. Как построили.
– Угу. Понятно, посмотреть можно?
– Да, когда вам удобно?
– Вечером, часов в семь.
– Хорошо.
Со мной поехать попросила Сашу. Во-первых, поздно, темно, а во-вторых, вдруг риелтор вообще не захочет со мной разговаривать, как увидит. К тому, что меня и в двадцать пять и в тридцать незнакомые люди «деточка» называли, я была привычна, но радости мне это особой не доставляло.
Приехали мы по назначенному адресу. Покосившийся забор, заснеженный двор, дом без удобств, чуть больше нашей дачи. Рядом, метрах в ста, многоэтажка. Риелтор явно не рада тратить время на продажу этого объекта, поэтому «реклама» одна лучше другой.
– Здесь новый квартал будет, по проекту застройщика, все дома под снос. Внуки бабушку перевезти хотят, вот и продают. Земля не оформлена, поэтому даже квартиру вряд ли за эту развалюху дадут, максимум, денежную компенсацию.
– А что бабушке спокойно дожить не дают и дождаться этой самой компенсации?
– Да не хочет уже она. Удобств нет, печь топить надо, да еще и этот гигант под боком, – махнула в сторону многоэтажки женщина. – К тому же, квартирку ей подыскали однокомнатную.
– Ясно. Дом из чего?
– Кирпич, техпаспорт есть.
Здание я осмотрела вдоль и поперек. Было оно крепкое, добротное, без плесени и трещин. Ремонта не наблюдалось уже лет двадцать, но печь, судя по всему, перекладывали не так давно. Мышами не пахло, и даже несмотря на то, что тут никто не живет, окна целые, свет включается, колонка во дворе, утеплённая. А насчет строящейся многоэтажки…пожалуй, меня она беспокоила меньше всего. Этого горе – застройщика я знала очень хорошо. Как раз перед вводом данной многоэтажки в эксплуатацию, он взял и ликвидировал фирму, оставив почти четыреста человек оббивать пороги районного суда с исками о признании права собственности. Так что стоять этому домику ещё и стоять.
Договорившись, что зайдем в офис посмотреть документы завтра в обед, мы распрощались.
– Тебе понравился дом? – спросил Саша, когда мы уже ехали в машине.
– Мне в первую очередь понравилась цена. У меня есть эти деньги, да и состояние дома такое, что нужен лишь косметический ремонт. Если никаких проблем с документами и дееспособностью бабушки не будет, то я его куплю.
– Тебя не смущает неоформленная земля?
– Нет, оформлю через администрацию или через суд, смотря, что там за бумажки изначально.
Саша усмехнулся и покачал головой.
– Нда, ты так говоришь, будто у тебя лет десять юридической практики за спиной, и для тебя это раз плюнуть.
Я пожала плечами. На самом деле больше, чем десять. Лет пятнадцать. Работать по специальности я начала на третьем курсе института, и такие дела, хоть и содержали массу нюансов, но сложности не представляли.
– А то, что дом, как бельмо на глазу у застройщика, тебя тоже не беспокоит? Его могут просто сжечь, и дело с концом.
– Значит, первым делом, застрахую. Нет, Саш, этот застройщик меня точно не беспокоит, – постаралась голосом показать все пренебрежение, которое имела в наличии.
– Выходит, ты всё обдумала?
– Ну, если ничего сверхъестественного не случится, то да.
– А как вопрос со сделкой решать будешь?
Вот тут я задумалась. Вставала та же проблема, что с регистрацией фирмы. На сделку нужно было согласие родителей. Представила себе всю эту картину и аж зажмурилась. Потерпеть полгода или поговорить сейчас? А во что выльется эта беседа? Помнится, разговор с отцом в июне никаких положительных результатов в понимании не дал, хотя и хуже не сделал.
– Алиса, можно дать тебе совет? – вдруг спросил Саша.
– Конечно, – несколько рассеянно отозвалась в ответ.
– Кажется мне, что есть у тебя одна явная особенность, – начал он, осторожно подбирая слова, – ты никому ничего не рассказываешь, а потом ставишь перед фактом… Понимаешь, так в семье не делают. Я не знаю, чем обусловлено такое поведение, но попробуй поговорить с родителями как-то иначе. В противном случае ты вызовешь конфликт, и, зная твой упрямый характер, предположу, что ты не остановишься, пока не добьёшься своего. А уже после на руинах отношений будешь анализировать, стоило ли оно того.
– Прямо всё так очевидно? – кисло усмехнулась в ответ. Слова были неприятны, но правдивы до последней буквы, и от этого становилось только горше.
– Как тебе сказать? – Александр вновь задумался, подбирая слова. – Когда мы начали с тобой только общаться, я решил, что это что-то вроде юношеского протеста. Но со временем понял, что это твоя особенность характера. Ты пишешь книги, но об этом никто не знает. Вы с Геной создали интернет-портал, который только в декабре принес вам прибыль в пять раз выше, чем моя зарплата, но об этом снова никто не знает. У тебя договор с ведущим модельным домом страны, но об этом ты рассказала только мне, да?
Я ошарашенно смотрела на своего мужчину и не знала, что и думать.
– Ты следишь за мной? – вышло глупо, жалко, по-детски. Александр в ответ усмехнулся:
– Нет, уже нет, – и прежде, чем я успела что-то сказать, продолжил:
– На самиздат я наткнулся случайно, ещё только мы познакомились с тобой. Искал по сети, у кого ты рассказ списала. Нашел страничку, а там ещё один, за который у тебя грамота. Так и догадался. По «Восточному базару» просто предположил, глядя, сколько у вас посещений в день и какие вы услуги оказываете. Даже зарегистрировался. Гена твой мне прайс скинул, а информация о том, что вы фирму зарегистрировали, тоже на сайте внизу мелкими буквами есть. Сделал запросы, узнал, что всё у вас прозрачно, один директор, один работник. Ну а про заказ ты сама мне, слава Богу, сказала.
Удивительно, но я даже не разозлилась на это всё. Конечно, профдеформация, как она есть, но, с другой стороны, не надумал всякого лишнего да непонятного, и то хлеб.
– А что значит твоё «Уже нет?» – на некоторое время в машине повисло молчание, а потом Александр, вздохнув, все же ответил:
– Лис, ты же не думаешь, что я забыл тот наш разговор? И не будешь отрицать, что в твоих словах и действиях не всё гладко? Ты просила дать тебе время. Я даю, но это не значит, что я не пытаюсь разобраться в вопросе и понять, что с тобой не так.